Сатиры - Квинт Гораций

Бегал с ключами вокруг сундуков, любовался мешками!

Врач его верный придумал, однако же, скорое средство,

Чтоб больного от сна пробудить: он к постели больного

Стол придвинуть велел, из мешков же высыпал деньги;

Призвал людей и заставил считать. Вот больной и проснулся.

150 "Если не будешь сам деньги беречь, - врач сказал, - то наследник

Все унесет". - Как, при жизни моей? - "Да, при жизни. Не спи же,

Ежели хочешь пожить!" - Так что же мне делать? - "А вот что:

Твой желудок совсем опустел, а в жилах и крови

Скоро не будет. Надобно их подкрепить поскорее.

На вот каши из рису: поешь?" - А дорого ль стоит?

- "Малость". - Однако же сколько? - "Восемь лишь ассов". - Беда мне!

Не умру от болезни - умру разорен и ограблен!

Дамазипп

Кто же в здравом рассудке?

Стертиний

Кто не безумен.

Дамазипп

А скряга?

Стертиний

Он и глупец и безумный.

Дамазипп

Следственно, тот бессомненно

160 В здравом уме, кто не скряга?

Стертиний

Ничуть.

Дамазипп

Отчего же? Скажи мне!

Стертиний

Слушай! Представь, что врач Кратер сказал о больном: "Он желудком!

Вовсе здоров!" - Так, стало быть, может и встать он с постели?

- "Нет! потому что страдает от боли в боку или в почках".

Этот, положим, не клятвопреступник, не скряга: пусть Ларам

В жертву за это свинью принесет! - Но он честолюбец:

Пусть в Антикиру плывет! - Не та ли же глупость - именье

Бросить в пучину иль вовсе не сметь к нему прикоснуться!

Сервий Оппидий, богач, родовые в Канузии земли

Двум разделил сыновьям. Но пред смертью, призвав их, сказал им:

170 "Я заметил, что в детстве ты, Авл, и орехи и кости

В пазухе просто носил, и проигрывал их, и дарил их;

Ты же, Тиберий, напротив, заботливо прятал их в угол

И пересчитывал; с этой поры я всегда сокрушался,

Что в две разные глупости в зрелых летах вы впадете,

Что один Номентаном, другой же Цикутою будет.

Потому заклинаю Пенатами вас: берегитесь

Ты - уменьшать, а ты - прибавлять к тому, что отец ваш

Почитает довольным для нужд, сообразных с природой.

Кроме того я хочу, чтоб вы с клятвою мне обещали

180 Славы, честей щекотанья беречься; и если который

Будет эдилом иль претором, тот сам себя да объявит

Проклятым мной, неспособным владеть завещанным мною!"

Как! чтобы чваниться в цирке, чтоб ликом своим величаться,

Вылитым в бронзе, - так ты на горохе, бобах и лупинах

Все состоянье отца проживешь? - Не Агриппе ль захочешь.

Льву благородному, хитрый лисенок, быть подражатель?

----

- Что ты, Атрид, запрещаешь предать погребенью Аякса?

- "Помни: я царь!" - Я плебей! замолчу и вопрос оставляю!

- "Что повелел я, то справедливо. Однако ж, кто мыслит,

190 Будто я в этом неправ, говори предо мной безопасно!"

- О, да даруют же боги, властитель, тебе с кораблями,

Трою разрушив, обратно приплыть. - Итак, мне вопросы

И возраженья дозволены? - "Спрашивай! я дозволяю!"

- Царь! за что же Аякс, сей герой, второй по Ахилле,

Столько раз греков спасавший, под небом тлеет открытым?

Или на радость Приама и Трои лишен погребенья

Тот, кем их юноши были могил лишены в их отчизне?

- "Нет, а за то, что, напав на овец, восклицал он, что режет

Менелая, Улисса, меня!" - А когда ты в Авлиде

200 Дочь, как телицу, на жертву привел к алтарю и осыпал

Солью с мук_о_ю ей голову, был ли ты в здравом рассудке?

_ "Я? Почему?" - Но безумный Аякс перерезал лишь стадо,

А и супругу и сына он пощадил! Он проклятьем

Зла не сделал тебе; не напал на Улисса и Тевкра.

- "Я, чтобы ветер попутный судам от враждебного брега

Боги послали, хотел примирить их той жертвенной кровью".

- Чьею?.. своею, безумный! - "Своей; но совсем не безумный!"

- Всякий безумен, кто, удаляясь от истины, ложно

Видит предметы и зла от добра отличить не умеет,

210 Гнев ли причиной тому, иль обманчивых чувств возмущенье.

Пусть был безумен Аякс, поражающий агнцев невинных;

Но не безумен ли был ты и сам, когда преступленье

Мыслил свершить, честолюбьем надменный и гордостью сердца?

Если б кто вздумал носить на покойных носилках овечку,

Шить ей, как дочери, платья и дать ожерелья, служанок,

Куколкой, девочкой ласково звать и готовить для брака:

Верно бы претор ему запретил управленье именьем,

Верно б его и имение отдал родным под опеку.

Как? неужели в уме тот, кто вместо безгласной овечки

220 В жертву приносит родимую дочь? - Что ты скажешь на это?

Где безрассудность там и безумие; кто же преступник,

Тот и безумец! - Кто хрупким стеклом обольщается славы,

Верь мне, что тот оглушен и громами кровавой Беллоны!

----

Но рассмотрим теперь расточительность и Номентана.

Здравый рассудок тебе легко их безумство докажет.

Этот, как скоро талантов до тысячи схватит в наследство,

Тотчас объявит всем рыболовам и всем, продающим

Овощи, птиц и душистые мази, всей сволочи этой,

Всем шутам, мясникам, чтоб назавтра же утром явились.

230 Все прибегут! - Вот, рабами торгующий, речь начинает:

"Все, что ни есть у меня и у них, - все твое. - Прикажи лишь,

Завтра иль нынче же все непременно доставлено будет!"

Слушай же, как благородно юный богач отвечает:

"Ты, говорит он, проводишь все ночи в снегах луканийских

С тем, чтоб доставить на стол мне тобою добытого вепря;

Ты, невзирая на бурное море, ловишь мне рыбу.

Я не тружусь, а пользуюсь всем, недостойный! - Возьми же

Десять тысяч себе; и столько же ты! - А тебе я

Втрое даю за жену: хоть в полночь позову, прибегает!"

240 Сын Эзопа жемчужину, бывшую в ухе Метеллы,

В уксусе крепком велел распустить, чтобы разом сестерций

Проглотить миллион: не умнее, чем в воду закинуть! ''

Квинта же Аррия дети, двое известные братья.

Два близнеца по распутству, имели привычку в обеде

Каждый день блюдо иметь из одних соловьев! - Неужели

Не сумасбродство и то? Чем отметить их: мелом иль углем?

Если старик забавляется детской игрой в чет и нечет,

Или на палочке ездит верхом, или домики строит,

Или мышей запрягает в колясочку, - он сумасшедший!

250 Ну, а если рассудок докажет тебе, что влюбленный

Больше ребенок, чем он? - Что валяться в песке, как мальчишка,

Что в ногах у красавицы выть; не одно ли и то же?..

Можешь ли ты, например, поступить Полемону подобно?

Бросишь ли признаки страсти, все эти запястья, подвязки,

Эти венки, как бросил их он, вином упоенный,

Только услышал случайно философа слово, который

В школе своей натощак проповедывал юношам мудрость!

Дай рассерж_е_ному мальчику яблоко: он не захочет.

"На, мой голубчик, возьми!" - Не берет! - Не давай: он попросит!

260 Так и влюбленный. - Выгнанный вон, перед дверью любезной

Он рассуждает: войти или нет? - А тотчас вошел бы.

Если б она не звала. - "Сама, говорит, умоляет;

Лучше нейти, и разом конец положить всем мученьям!

Выгнала; что же и звать! Не пойду, хоть проси с униженьем!"

Столь же разумный слуга, между тем, говорит господину:

"Что не подходит под правила мудрости или расчета,

То в равновесие как привести? - В любви то и худо:

В ней - то война, то последует мир. - Но кто захотел бы

Сделать то постоянным, что переменно, как ветер,

270 Или как случай - это все то же, как если б он вздумал

Жить, как безумный, и вместе по точным законам рассудка!"

Как? - когда ты, гадая, зернышки яблок бросаешь,

И так рад, что попал в потолок, неужель ты в рассудке?..

Как? когда ты, беззубый, лепечешь в любви уверенья,

То умнее ль ребенка, который домики строит?

Вспомним и кровь и железо, которыми тушат сей пламень;

Вспомним Мария: он, заколовши несчастную Геллу,

Бросился сам со скалы и погиб; не безумец ли был он?

Если же это безумие ты назовешь преступленьем,

280 В сущности, будет все то же; различие только в названьи!

Вольноотпущенник некто, не евши и вымывши руки,

По свету бегал по всем перекресткам, где только есть храмы,

Громко крича: "Избавьте, о боги, меня вы от смерти!

Только меня одного! Всемогущие, это легко вам!"

Всем он здоров был, и слухом и зрением; но за рассудок,

При продаже его, господин бы не мог поручиться!

Эту всю сволочь Хризипп в собратьи Менения числит.

"О Юпитер, от коего все: и болезнь и здоровье!"

Так молилася мать, у которой ребенок был болен:

290 "Если его исцелишь, обещаюсь, что завтра же утром,

Так как на утро свершаем мы пост в честь тебя, всемогущий,

В Тибр его окуну!" - Что ж? если бы лекарь иль случай

И избавил его от болезни, то глупая матерь

Непременно б ему лихорадку опять возвратила!

Что тут причиной безумства? - Причиной одно: суеверье!

--

Так Стертиний, мой друг, осьмой меж семью мудрецами,

Дал мне оружие, дабы отныне никто не остался