Непобедимые - Ками Гарсия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не очень понимала, к чему они клонят.
– Но возникла одна загвоздка, – продолжил Лукас. – Поскольку членов ордена иллюминатов никто не знал, остановить их было невозможно. Поэтому Легион воспользовался гримуаром.
– Чем-чем?
Лукас некоторое время молча смотрел на меня, прежде чем ответить.
– Гримуар – это текст, содержащий инструкции, как общаться с ангелами… или вызывать демонов и управлять ими. Легион воспользовался гримуаром, чтобы вызвать Андраса.
«Общаться с ангелами? Вызывать демонов?»
У меня просто не было слов.
Лукас, похоже, почувствовал глубину моего потрясения. Он подошел к пустым шкафчикам и принялся хлопать дверцами, пока не нашел забытую кофейную кружку. Налив в нее воды из-под крана, он протянул ее мне:
– Я понимаю, что это может показаться невероятным, но…
– Может показаться?! – Я встала из-за стола и прислонилась спиной к холодильнику, чувствуя, как по коже разливается прохлада. – Что именно? Что демоны существуют или что один из них пытается меня убить?
– В такой формулировке это действительно звучит глупо, – согласился Лукас. – Но не перестает быть правдой.
Прежде чем я успела что-либо ответить, на тумбочке вдруг сам собой ожил радиоприемник. Ручка переключа теля частот начала крутиться, и стрелка поползла от деления к делению. Голоса и обрывки песен сливались в единый нестройный хор.
– Объявлено штормовое предупреждение…
– …бушуют грозы….
– …сообщается о трех погибших…
– …трагически погибли…
– …в поисках спасения…
В конце концов сквозь треск и шипение пробилась песня «Alice in Chains» и принялась медленно повторяться на одной и той же строке:
– «Меня и смерть-то никакая не берет…»
Шнур свисал с тумбочки.
Приемник не был включен в розетку.
– «Меня и смерть-то никакая не берет…»
Лукас протянул ко мне руку:
– Кеннеди…
Дверцы шкафчиков вдруг захлопали, кран сам собой повернулся, и из него хлынула вода. Из раковины повалил пар. Джаред закричал что-то, но я не могла разобрать ничего, кроме зловещих слов из песни, повторяющихся снова и снова.
– «Меня и смерть-то никакая не берет…»
Краем глаза я заметила какой-то металлический блеск. У плиты, прямо напротив двери в кухню, стоял набор ножей в деревянной подставке. Я решила не брать его с собой, потому что он весил целую тонну.
Черные ручки ножей по-прежнему торчали из гнезд – все, кроме одной.
Разделочный нож висел в воздухе над столешницей. Он медленно развернулся, пока лезвие не оказалось направленным на Лукаса. На миг нож завис неподвижно.
– «Меня и смерть-то никакая не берет…»
Нож просвистел в воздухе.
– Лукас! – крикнула я.
Он крутанулся, и лезвие со звоном вонзилось в дверной косяк, на лету задев край его куртки.
Из гнезда выехал еще один нож. Зазубренное лезвие царапнуло деревянную подставку.
Джаред бросился ко мне:
– Уносим ноги!
– «Меня и смерть-то никакая не берет…»
В раковине зажужжали лопасти измельчителя отходов, забрызгав всю кухню горячей водой. Я одной рукой прикрыла лицо, а другой вцепилась в Джареда.
Второй нож с металлическим лязгом вошел в дверцу холодильника в нескольких сантиметрах от меня.
Кто-то обхватил меня за пояс и потащил к выходу из кухни. Я протерла глаза. По шее текла горячая вода. Перед глазами мелькнула зеленая армейская куртка, и я поняла, что это Джаред. Мокрый до нитки, он решительно волок меня вперед, словно не замечая воды, струящейся у него по лицу. Он держал меня так крепко, что казалось, ничто на свете не в состоянии разжать эту хватку.
Лукас отчаянно дергал за ручку входной двери:
– Не открывается!
Я оглянулась. Оставшиеся десять ножей один за другим выскользнули из подставки и клином выстроились в воздухе.
Увернуться от такого количества нечего было и думать.
– Отойди.
Джаред отпустил меня и отодвинул брата в сторону. Потом вытащил из-за пазухи обмотанное изолентой ружье и трижды выстрелил в створку. Из дыр, оставленных соляными зарядами в дереве, повалил пар.
Он попятился, глядя на Лукаса:
– Придется выбивать.
Мы втроем с разбегу налегли на дверь. Дерево затрещало и подалось.
Не удержавшись на ногах, я с размаху полетела наземь и от души проехалась по заасфальтированной дорожке, ободрав ладони и коленки. Заставив себя подняться на четвереньки, я попыталась найти что-нибудь, за что можно было бы зацепиться, пока мир вокруг меня не перестанет кружиться, и оглянулась.
Свет в окнах вспыхивал и гас, точно дом с помощью этой хитроумной морзянки пытался что-то нам сообщить.
– Кеннеди! – В глазах Джареда явственно читался панический страх. Он схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. – Нам нужно скорее добраться до фургона!
Я бросилась бежать, с трудом оторвав завороженный взгляд от дома, который жил своей жизнью – дышал, поглощал, уничтожал. Со звоном полопались кухонные окна, засыпав стеклом весь тротуар.
Джаред рванул дверь машины и затолкал меня на сиденье рядом с Лукасом. Воздух перед домом пришел в движение, точно гигантская волна, откатывающаяся от берега, увлекая за собой осколки битого стекла, щепки и землю: дом сделал глубокий разрушительный вдох.
– Ты только посмотри на это! – ахнул Лукас.
Сверхъестественная сила, засасывающая все на своем пути, внезапно остановилась, и воздух в передней начал вращаться, точно миниатюрный циклонический вихрь. На моих глазах в коричневую воронку затянуло половичок и мою кроссовку.
Свет в окнах мигал быстрее и быстрее.
Лукас перевел взгляд на брата:
– Давай живее.
Джаред замешкался, пытаясь вставить ключ в замок зажигания.
– Что происходит?
Поток воздуха взрывной волной вырвался из передней, сорвав с петель остатки входной двери и разметав все только что затянутое внутрь.
Фургон сорвался с места. Я смотрела из окна, как распахиваются двери других домов на нашей улице и как мой собственный дом становится все меньше и меньше, пока наконец совсем не исчез из виду.
Неужели я действительно уезжаю вместе с ними?
Это больше не было вопросом.
Я приняла решение, когда перестала быть простой девчонкой, потерявшей мать, – где-то в промежутке между призраком в белой ночнушке, летающими ножами и циклоническим вихрем в нашей передней. Теперь я была девчонкой, у которой отняли мать сверхъестественные силы.
Силы зла.
