Тяжелый случай - Анатолий Шалин

Шалин Анатолий

Тяжелый случай

Шалин Анатолий

Тяжелый случай

За окном, затянутым толстой железной решеткой, стучал дождь, струи воды стекали по стеклам, барабанили по жестяной крыше, взрывались фонтанчиками на старых облезлых рамах, смывая с них последние ошметки грязно-коричневой краски. Низкая пелена серых тяжелых туч висела над миром.

"Беспросветно, - вздохнул молодой врач Сергей Угрюпин, еще вчера, то есть три месяца назад, выпускник медицинского университета, питавший надежды на самое радужное будущее, а ныне штатный сотрудник Держиколдобинской районной больницы, - бесконечная череда больных, суета, сутолока, нервотрепка, вечная борьба за существование. Ни сна, ни отдыха... Беспросветно..."

Угрюпин оторвал поникший усталый взгляд от унылого мокрого и серого ландшафта за окном, еще раз вздохнул и, подойдя к двери кабинета, крикнул:

- Следующий!

В дверь, робко поглядывая по сторонам, вошел невзрачный лысоватый мужичок среднего роста и тихо подошел к столу.

- Присаживайтесь, - Угрюпин радушно ткнул пальцем в направлении стула для пациентов и, подождав пока мужчина присядет, вопросительно посмотрел на него.

Пациент оказался сообразительным:

- Беспокоев Николай Васильевич, - тихо произнес он, кивнув на груду больничных карт на краю стола. - Вот, вторая книжка справа, - и пациент услужливо пододвинул Угрюпину историю болезни.

- На что жалуетесь? - Угрюпин ободряюще взглянул на пациента, раскрывая книжку и приготовившись записывать общие симптомы очередного ОРЗ.

- На жизнь, доктор, жалуюсь, на жизнь...

- Нет, это слишком обще. На нее нынче все жалуются. Постарайтесь конкретизировать причину вашего недуга. Что там у вас: кашель, температура, насморк?

- Так, доктор, милый, я же и говорю: жизнь. Мир вокруг меня, существующая вселенная...

- Так не пойдет. Медленно, без спешки, с самого начала.

- Хорошо, доктор, сначала так сначала. Видите ли, первые сорок лет своей жизни я был вполне счастлив. Я обитал в радостном, сверкающем всеми красками бытия мире, я наслаждался всеобщей гармонией того мира, состоянием эликато...

- Простите, чем?

- Видите ли, доктор, в вашей вселенной это отсутствует, и в земных языках этому термину я не нашел никаких подходящих аналогов, придется обойтись без перевода, согласитесь, невозможно объяснить слепому от рождения, что такое краски и свет. Поэтому просто "эликато". Впрочем, я отвлекся. Да, та моя вселенная была полна гармонии, красок, множества предметов и вещей, которые просто немыслимы здесь в вашем мире, с его дикими законами. Я был дитем другой вселенной, ее частью, если хотите, ее смыслом, ее божеством. Эликато... У нас там, это, конечно, примитивное объяснение, чувства, мысли и стремления всех обитателей мира взаимно согласованы и непротиворечивы. То есть там изначально присутствует такая степень гармоничности мира, которая здесь никому и не снилась. И вот вдруг какой-то дикий диссонанс в моей душе, что-то происходит. Что? Мне в этом еще необходимо разобраться! И я просыпаюсь. О! Ужас! Здесь в этом вашем мире. Здесь на вашей Земле, в этой Вселенной номер шесть. Естественно, порядковый номер я привожу условно. И вот я уже почти десять лет отбываю в вашем мире. Какое преступление я совершил там, в своем родном континууме, за что, почему я здесь? Помогите, доктор, помогите!!! Все беспросветно... Бесконечная череда больных дней, суета, сутолока, нервотрепка, вечная борьба за существование... Ни сна, ни отдыха... Беспросветно... Помогите, доктор, помогите!!!

Угрюпин внутренне похолодел: "Кажется, псих? Вот напоролся... И чего это его ко мне-то понесло?"

- Г-хм! Ну что вы, голубчик, нельзя же так! - выдавив из себя добродушную улыбку, пробормотал Угрюпин. - Конечно, наше с вами мирозданье - не сахар и даже не вода с сиропом, но так-то уж зачем? Живем же потихоньку, колотимся, вот даже планы какие-то радужные кое-кто на будущее строит. А вы сразу: помогите! Вы что же думаете, я всем в этом мире доволен или другие? Увы, причин для тоски всегда хватает. И это не повод к отчаянью! Надо бороться! Мир нам с вами, скорее всего, не переделать. Надо начинать с себя... И потом, очевидно, вы что-то спутали, я ведь всего лишь участковый терапевт, моя задача - лечить, по мере сил и знаний, телесные недуги, а у вас, извините, кажется, проблемы больше душевного свойства... Ради бога, не обижайтесь, возможно, вам лучше обратиться к специалистам в данной области. Если хотите, я дам направление...

- Доктор, был я у них, был. Если вы о психиатрии? Меня Разгуляев Бонифаций Петрович там пользовал. Результаты нулевые.

- Простите, Николай Васильевич, вы на учете в психоневрологическом? Вас ведет Разгуляев?

- Да, - смиренно кивнул Беспокоев.

- И что же? Я не совсем понимаю. Разгуляев отличный специалист. И потом, вы, видимо, спутали, я даже не психотерапевт, правда, я увлекался в институте исследованиями в области высшей нервной деятельности, но пока... У меня и в обычной-то терапии еще очень мало опыта... Я боюсь, не смогу вам чем-либо помочь...

"Так вот нарвешься на какого-нибудь. Впрочем, этот вроде тихий. Главное, не противоречить."

- Да вы не волнуйтесь, доктор, - успокаивающе заметил Беспокоев. - Мне от вас ничего такого сверхъестественного-то и не требуется. Так, выслушайте, может, сумеете помочь в моем случае. Разгуляев, да, наверное, специалист хороший, но меня он понять не может, и с диагнозом его я не согласен. А кроме него у нас здесь только вы в этом еще хоть что-то смыслите, а остальные совсем пеньки. То есть извините, я не хотел никого обидеть...

- Что вы, какая обида, я даже польщен оказанным доверием. Хорошо, голубчик, успокойтесь, расслабьтесь, не напрягайте мышцы, постарайтесь мысленно оставить все, что вас мучит, там, за дверью, и расскажите мне, что с вами. Ну, смелее.

- Доктор, вы здесь родились, свыклись со всем, да и другой вселенной в глаза не видели, вам проще, а мне... Помогите! Верните меня в мой мир! Мир Эликато. Я не могу здесь у вас, не могу. Весь этот идиотизм повседневности, жестокость... Хотите, я перед вами на колени встану, только помогите!

- Нет! Голубчик, поднимитесь сейчас же, вы же взрослый человек, что это за театральные штучки? Чем же я могу вам помочь? Я бы и сам рад что-нибудь изменить в существующей вселенной, да, увы, руки коротки...

- Доктор, плевать мне на вашу вселенную. Менять в ней что-либо или не менять, это ваши внутренние, так сказать, проблемы. Я в это не собираюсь вмешиваться! Вы помогите мне вернуться в мой мир! Мир Эликато!

"Час от часу не легче, - подумал Угрюпин, внутренне подобравшись и готовясь к худшему. - И куда это Разгуляев смотрит, хоть немного бы присматривал за своими пациентами... Сейчас хрястнет меня этот тип вон той вазочкой по голове и - прощай Вселенная номер шесть... Нет, надо осторожнее. Со всем соглашаться... Главное, не противоречить..."