ВАННА АРХИМЕДА СБОРНИК - ОБЭРИУТЫ

Ванна Архимеда.

сборник

СОДЕРЖАНИЕ

Анатолий Александров, Эврика обэриутов 3

Даниил Хармс. Ванна Архимеда 35

КОНСТАНТИН ВАГИНОВ

Труды и дни Свистонова. Роман 38

НИКОЛАЙ ЗАБОЛОЦКИЙ

Битва слонов 132

Торжество Земледелия. Поэма 135

Безумный волк. Поэма 157

ДАНИИЛ ХАРМС

«Одна муха ударила в лоб 170

Вещь 173

История сдыгр аппр 176

Лапа 183

«Однажды Андрей Васильевич 198

«Едет трамвай 200

О явлениях и существованиях. № 1 201

О явлениях и существованиях № 2 202

«Теперь я расскажу, как я родился 204

Инкубаторный период 205

(Я решил растрепать одну компанию…) 205

«Иван Яковлевич Бобов проснулся…» 210

Рыцарь 213

Праздник 215

Судьба жены профессора 216

Кассирша 218

Грязная личность 220

490

Шапка 221

Карьера Ивана Яковлевича Антонова 222

Пассакалия № 1 223

Тетрадь 224

Новая анатомия 225

Новые альпинисты 226

Новый талантливый писатель 227

Отец и дочь 228

«Одному французу подарили диван…» 229

Случаи

(1) Голубая тетрадь № 10 230

(2) Случаи 231

(3) Вываливающиеся старухи 232

(4) Сонет 233

(5) Петров и Камаров 234

{6) Оптический обман 235

(7) Пушкин и Гоголь 236

(8) Столяр Кушаков 237

(9) Сундук 238

(10) Случай с Петраковым 239

(11) История дерущихся 240

(12) Сон 241

(13) Математик и Андрей Семенович 242

(14) Молодой человек, удививший сторожа 242

(15) Четыре иллюстрации того, как новая идея огорашивает

человека, к ней не подготовленного 243

(16) Потери 244

(17) Макаров и Петерсен. № 3 245

(18) Суд Линча 245

(19) Встреча 246

(20) Неудачный спектакль

(21) Тюк!

(22) Что теперь продают в магазинах

(23) Машкин убил Кошкина

(24) Сон дразнит человека

(25) Охотники

(26) Исторический эпизод

(27) Федя Давидович 249

(28) Анекдоты из жизни Пушкина 251

(29) Начало очень хорошего летнего дня. Симфония 252

(30) Пакин и Ракукин 253

«Есть ли что-нибудь на земле…» 255

Воспоминания одного мудрого старика 255

Лекция 259

Упадание 260

491

Власть 261

Победа Мышина 263

Помеха 266

Симфония № 2 268

Реабилитация 268

Старуха Повесть 270

НИКОЛАЙ ОЛЕЙНИКОВ

Начальнику отдела 294

Карась 294

Посвящение 296

Короткое объяснение в любви 297

«Муха жила в лесу.» 297

Таракан 299

Озарение 301

На выздоровление Генриха 301

Генриху Левину (по поводу влюбления его в Шурочку Любарскую) 302

Быль, случившаяся с автором в Ц. Ч области. Стихотворение, бичующее разврат 305

Фруктовое питание 306

Послание, бичующее ношение одежды 307

Лиде 308

Чревоугодие Баллада 309

Послание. Написано по случаю заболевания автора раком желудка 311

Послание, одобряющее стрижку волос 312

Послание 313

Шуре Любарской 314

Послание, бичующее ношение длинных платьев и юбок 316

Хвала изобретателям 317

Служение науке 318

Муха 319

О нулях 320

Чарльз Дарвин 321

Перемена фамилии 322

Смерть героя 323

Пучина страстей Философская поэма 325

АЛЕКСАНДР ВВЕДЕНСКИЙ

Священный полет цветов 332

Потец 363

492

Некоторое количество разговоров (или начисто переделанный темник) 371

Елка у Ивановых 389

ИГОРЬ БАХТЕРЕВ

Повествования

В магазине старьевщика 412

Только штырь 417

Колоборот Краткое сообщение 426

Случай в «Кривом желудке» 430

Притча о недостойном соседе 432

Вечно стоящее. Реальное сновидение 433

Царь Македон, или Феня и чеболвеки Представление для чтения 434

Встречи

С Виктором Борисовичем Шкловским 441

С Анной Андреевной Ахматовой 446

ПРИЛОЖЕНИЕ

ОБЭРИУ (Декларация) 456

Программа вечера «Три левых часа» 463

Г. Гор. Вмешательство живописи 465

Примечания

Заимствуя название для настоящего сборника из прошлого, мы хотим предложить вниманию современною читателя книгу, позволяющую представить многогранность художественно-духовных поисков писателей, входивших в ОБЭРИУ. Это не антология – это выборка, с уклоном в прозу и стихопрозу. Обэриутская книга для чтения.

Активным центром художественной жизни Ленинграда второй половины 20-х годов был Дом печати. Он занимал особняк на Фонтанке, поблизости от многолюдного Невского (проспекта 25 Октября, как он тогда назывался). Двери этого учреждения – шумного конгломерата редакций, секций, месткомов, вечернего университета и дневного техникума – не закрывались с утра до позднего вечера. В залах и комнатах Дома печати время от времени загорались творческие дискуссии, обсуждались проблемы «левого» искусства, рьяным пропагандистом которого была дирекция Дома.

Особые споры вызвали одно за другим появившиеся на свет три детища Дома печати: его театр, студия художников-филоновцев и группа молодых поэтов и прозаиков.

Театром руководил Игорь Терентьев. В недавнем прошлом, в начале 20-х годов, Терентьев увлекался «языкоопытами». Тогда будущий режиссер-новатор входил в радикальную футуристическую группу «заумников», обосновавшихся в Тифлисе. Приехав в 1923 году в город на Неве, от «языкоопытов» Терентьев перешел к опытам на сцене. В Доме печати им был поставлен гоголевский «Ревизор», балаганно-сатирическое представление, переполошившее театральную критику Ленинграда.

Оформляли спектакль ученики Павла Филонова, замечательного художника и педагога. Они объединились в коллектив под названием «Мастера аналитического искусства» (МАИ), штаб-квартира которого находилась в том же Доме печати. В апреле 1927 года в его залах открылась большая отчетная выставка полотен филоновцев.

В начале 1928 года в театральном зале Дома печати выступила новая группа – «отряд левого искусства». Как и другие левые, он предпочитал себя именовать в духе времени загадочной аббревиатурой – ОБЭРИУ. Расшифровывалась она так' Объединение реального искусства Обэриутами – так называли себя участники нового объединения – на подмостках театра Игоря Терентьева. где совсем недавно висели полотна филоновцев, был устроен вечер под названием «Три левых часа» (24 января 1928 года) ' В группу входили Игорь Вахтеров, Александр Введенский. Константин Вагинов (чуть старше остальных, имевший изданные поэтические книги), Николай Заболоцкий, Борис Левин, Даниил Хармс.

Обэриуты хотели на базе «реального искусства» объединиться с художниками, композиторам!;, деятелями театра и кино И таким образом осуществить идею, заложенную в самом названии группы.

Кое-что в этом направлении ими было сделано. Так, на упомянутом выше вечере после первого «левого часа», во время которого поэты читали свои стихи, шел театральный час. На нем профессиональными актерами и любителями, разделявшими идею ОБЭРИУ, была разыграна пьеса Хармса «Елизавета Бам». Музыку к ней (к сожалению, не сохранившуюся) написал П. Вульфиус, впоследствии профессор Ленинградской консерватории. Последний час был отведен демонстрации документальных фильмов, смонтированных из кусков кинолент, выброшенных в «мусорный ящик». Авторами фильма были А. Разумовский и К. Минц.

В дальнейшей истории ОБЭРИУ идея объединения не получила воплощения. Не объединились в отдельную секцию ни изо-обэриуты, ни муз-обэриуты. Самоликвидировались кино-обэриуты. Планы инициаторов нового «отряда левого искусства» о расширении своего состава были утопичны. Они входили в явное противоречие с новой государственной политикой в области культуры. Общественный строй эволюционировал в сторону ограничения деятельности независимых творческих союзов, готовясь к тому, чтобы в будущем вообще их запретить.

Группа обэриутов возникла не вдруг, не за несколько месяцев.

Задолго до ОБЭРИУ молодые писатели, будущее ядро объединения, собирались в союзы и «фланги», теряя одних сторонников и находя новых. В настоящей статье мы не ставим себе целью детально изложить историю ОБЭРИУ. Отметим лишь главные вехи.

В 1925 году на вечерах Союза поэтов стали выступать так называемые «заумники». Лидером группы был Александр Туфанов, автор книги «К Зауми» (1923). Среди участников – Даниил Хармс и Александр Введенский.

В начале 1926 года Хармс и Введенский объединились в «школу чинарёй». «Чинари» сочиняли смешные миниатюры, авангардистские «скоморошины», неожиданные, задорные, полные энергии и светлого нигилизма. В «чинарской» зауми слово звучало забавно, свежо.

Что означало словечко «чинарь», не могут удовлетворительно объяснить и бывшие «чинари». Я. Друскип в автобиографических заметках утверждал, что «чинарь» – некий «небесный чин».

Замечание Друскина, бесспорно заслуживающее внимания, получает неожиданную корректировку в воспоминаниях И. Бехтерева об «идеале» Александра Введенского. Тот на вопрос, на кого бы он хотел походить, отвечал: «На Евлампия Надькина, когда в морозную ночь где-нибудь на Невском Надькин беседует у костра с извозчиками или пьяными проститутками» '. Надькин был популярным персонажем юмористических картинок на городские темы ленинградского журнала «Бегемот». Понятно, что Введенский отшучивался, ссылаясь на Надькияа, пренебрегал солидностью.