Быт русского народа. Часть I - Александр Терещенко

А. Терещенко

 Быт русского народа

 Часть I

А. ЧИСТЯКОВ

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОЙ ЖИЗНИ

Книга «Быт русского народа» была издана полтора века тому назад. К этому моменту имя автора огромного труда было уже известно в научных и культурных кругах России. Александр Власьевич Терещенко (1806–1865) — неутомимый археолог, этнограф, изучавший старину родной страны. Он исследовал историю кочевников причерноморских степей, вел многочисленные раскопки. Его работы «Очерки Новороссийского края», «О могильниках, насыпях и каменных бабах в Екатеринославской и Таврической губерниях», «Опыт обозрения жизни сановников…» и многие другие явились заметным вкладом в познание прошлого Руси.

Появление «Быта русского народа» в 1847–1848 гг. принесло ученому заслуженную популярность. И до и после выхода в свет этой монографии было создано немало серьезных и талантливых произведений по данному вопросу. Достаточно назвать «Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия» М. Забылина, «Сказания русского народа» И. Сахарова, «Бродячая Русь Христа ради» С. Максимова, «О повериях, суевериях и предрассудках русского народа» В. Даля… Но семь частей-томов А. Терещенко значительно превосходят все перечисленные и многие другие сочинения как по объему, так и по обстоятельности исследования.

В самом деле, вникните в содержание только одной первой части «Быта русского народа». В ней полно и ярко раскрываются понятие и сущность народности, дается подробное описание жилищ, в которых обитали наши пращуры, повествуется об образе их жизни, рассказывается о домоводстве и одежде. Не забыта музыкальная культура — без нее немыслимо представить себе русского человека. Задушевные песни и хороводные, плясовые мелодии, самобытные музыкальные инструменты типа рожков, гуслей, свирелей и т. д. — обо всем этом со знанием дела рассказывает автор.

Тешим себя надеждой, что читатели дождутся выхода в свет и остальных шести, не менее интересных, частей этой неординарной книги.

Свыше 600 страниц насчитывает вторая часть. Она целиком посвящена свадьбам во всем их разнообразии в связи с необъятностью государства Российского. Это поистине энциклопедия бракосочетания! В третьей части описываются обряды крещения, похорон, поминок. Здесь мы знакомимся также с летосчислением, с Дмитриевской субботой, о глубоком смысле которой многие сегодня уже не знают. Забавам, играм, хороводам посвящена часть четвертая. А в следующей, пятой — трудно оторваться от увлекательного рассказа про встречу весны-красны, празднование Красной горки, Ивана Купалы, о том, как справлялись обжинки, братчины, как отмечали бабье лето… Предпоследняя часть отведена главным образом описанию празднования на Руси Пасхи и Троицы, а последняя, седьмая — Святкам и широкой Масленице.

Мы публикуем первую часть популярнейшего в свое время и ни разу до сих пор не переиздававшегося уникального исследования. Разумеется, современному читателю могут показаться наивными либо устаревшими некоторые утверждения автора, однако не будем забывать, что работа эта писалась много лет назад.

Старая орфография и пунктуация приведены к нормам современного русского языка. По возможности сохранена авторская стилистика.

Переводы иноязычных слов, выражений и цитат, а также некоторые редакторские пояснения даются в угловых скобках. В конце книги помещен краткий словарь редких и старинных слов.

Время не властно над книгами, любимыми народом, особенно над теми, героем в которых выступает сам народ. Долгая жизнь — уже в очередном издании — суждена и этому замечательному произведению.

Александр ЧИСТЯКОВ

Предисловие

Иностранцы смотрели на наши нравы и образ жизни по большей части из одного любопытства; но мы обязаны смотреть на все это не из одного любопытства, а как на историю народного быта, его дух и жизнь и почерпать из них трогательные образцы добродушия, гостеприимства, благо<го>вейной преданности к своей родине, отечеству, православию и самодержавию. Если чужеземные наблюдатели удивлялись многому и хвалили, а более порицали, то мы не должны забывать, что они глядели на нас поверхностно, с предубеждением и без изучения нашего народа, поэтому впадали в большие заблуждения, часто вдавались в заключения странные, переходили от одной крайности к другой таким образом, что один писатель выставлял похвальным и прекрасным, то другой находил то же самое порочным и смешным; что один списывал из рассказов, то другой дополнял несбыточными своими истолкованиями и всегда направлял их в дурную сторону. Перечитывая описания, повествования и сказания на многих европейских языках, вы постоянно читаете, и не без улыбки, что все иноземные писатели как бы условились однажды и навсегда хулить и бранить нас, и эта страсть до того проникнута в их сочинения, что нет ни одной книги, которая бы при имени России не восклицала: «Варварская Московия! Земля дикая, народ в ней раскольнический и совершенно отступивший от чистой католической веры». — Всякий, знакомый с историей своего отечества, знает, что эти приписки на предков наших истекли от непреклонности их подчиниться игу католических проповедников и их верховному представителю, который вместе с ними и легкомысленными писателями называл еще нас «погибшими чадами», «отверженными детьми от Бога», «овцами без пастыря», а поэтому не могущими наследовать царствия небесного и наслаждаться благами здешней жизни. — Таковые нарекания суть следствия страстей, а не истины; движения изуверных мыслей, а не чистоты Евангельской; таковые злословные провозглашения относятся к чести наших предков, а не к бесславию их: они отстояли свое право и достояние и перенесли умно все осуждения, которые пали на головы наших хулителей.

Оставив людские страсти, которые мы относим к понятиям века, нам усладительно вспомнить, что предков жизнь, не связанная условиями многосторонней образованности, излилась из сердечных их ощущений, истекла из природы их отчизны и этим напоминается патриархальная простота, которая столь жива в их действиях, что как будто бы это было во всяком из нас. Кто хочет исследовать быт народа, тот должен восходить к его юности и постепенно снисходить по ступеням изменений всех его возрастов. Тогда мир наших предков не будет для нас безжизненным, мертвым: он представится сильнее нашему воображению, со всеми его причудами и понятиями; тогда увидим все стороны картины: суровой и гордой, воинственной и мирной, несчастной и торжествующей, печальной и добродетельной; на ней увидим предков, увенчанных славою, и сердце наше забьется крепче!

Давно я имел намерение изобразить жизнь нашей Руси, но всегда был останавливаем мыслью: труд не по моим силам. Эта мысль — действительно справедливая — отнимала у меня всякую надежду приступить когда-нибудь; но рассуждая, что и слабое ознакомление, по возможности точное, не должно быть порицаемо — я решился начертить его в «Быте русского народа». Не без робости представляю его моим соотечественникам. Если они найдут его достойным своего внимания, то буду радоваться с ними. Признаюсь, занимаясь с любовью изложением «Быта русского народа», я укреплялся еще надеждою, что даровитые люди разовьют со временем это сочинение, которое, по скудости собранных сведений, разделено на VII частей, и в них помещено:

В части I–I. Народность. П. Жилища. III. Домоводство. IV. Наряд. V. Образ жизни. VI. Музыка.

В части II — Свадьбы.

В части III–I. Времясчисление. II. Крещение. III. Похороны. IV. Поминки. V. Дмитриевская суббота.

В части IV — Забавы: I. Игры. II. Хороводы.

В части V — Простонародные обряды: I. Первое марта. П. Встреча весны. III. Красная горка. IV. Радуница. V. Запашка. VI. Кукушка. VII. Купало. VIII. Ярило. IX. Обжинки. X. Бабье лето. XI. Братчины.

В части VI. - I. Обрядные праздники. II. Неделя вай. III. Пасха. IK Русальная неделя. V. Семик. VI. Троицын день. VII Первое апреля. VIII. Первое мая.

В части VII–I. Святки. II. Масленица.

Некоторые из отечественных писателей занимались исследованиями русской жизни, обычаев и забав, и в начале первых своих трудов обещали многое; потом, встретив трудности, охладели в своем усердии. — Вскоре заняли их места два ревностных писателя: г. Снегирев и г. Сахаров. Первый, издав «Русские простонародные праздники и суеверные обряды» в четырёх выпусках, остановился. Второй, представив скромно «Сказания русского народа», расширил их впоследствии дополнениями и новыми сведениями. Его сказания, одно из отрадных явлений в нашей словесности, обратили на себя справедливое внимание любителей народного быта, но, к сожалению, в них есть недостаток, и в этом не г. Сахаров виноват, но постоянные препятствия в собирании сведений; трудность в изложении по чрезмерной разнообразности об одном и том же предмете; местные изменения и переиначивания одного и того же обряда или забавы не только по всей России, но в одной даже губернии, — мало этого, в одном и том же уезде, так что делается в одном селении, то в другом, того же уезда, или уже изгнано, или совсем отправляется противоположно. При этом еще неизбежная борьба с суеверными людьми, которые никак не соглашаются пересказывать свои обычаи, и не всегда можно положиться на верность передаваемых ими известий, не говорю уже об игре или о песне, которая переменяется ими быстро, как хамелеон. Песнь, только что пересказанная вам и записанная вами, — и вы радуетесь, думая, что она полная, — станете же выслушивать ее от другого, выходит разница не в одних словах, но в расстановке стихов и в порядке самого содержания, так что если бы вздумалось кому-либо исправлять одну какую-нибудь песнь через пересказы многих певцов, то не было бы конца поправкам и исправлениям. Сколько неприятны и не тяжелы подобного рода источники, столько они важны: ими только можно убедиться, что народ наш сочиняет беспрерывно песни, не воображая; что он живет своей жизнью и своей поэзией; что народ наш высказывает в них самого себя, не гоняясь ни за честью — чтоб быть стихотворцем, ни за славою — чтобы слышать рукоплескания в большом свете. Он передает себя живо и часто восторженно: что чувствует неиспорченное сердце его и что мыслит доморощенный его ум.