Муж на отпуск (СИ) - Гале Анна

Анна Гале

Муж на отпуск

ПРОЛОГ. Перед поездкой

Начало этой истории не предвещало чудес, и вообще ситуация на тот момент сложилась не сказочная. Я пыталась разобраться в себе после развода и ожидала неприятностей по работе — вплоть до увольнения.

— Все-таки в отпуск собралась?

Шеф, а по совместительству — друг моего бывшего мужа, скептически посмотрел на лежащее перед ним заявление.

— Собралась, Андрей Евгеньевич, — спокойно ответила я.

— Море, солнце, курортные романы? — хмыкнул он.

— Море и солнце — обязательно. А курортный роман — это не ко мне.

Я невольно поморщилась. Никогда не понимала случайных связей на несколько дней. Зато мой бывший супруг, как выяснилось, их очень даже понимал и всячески поддерживал.

Андрей Евгеньевич взглянул на плотно закрытую дверь. Я еле сдержала улыбку. Секретарь шефа — его супруга Алевтина — имеет привычку подслушивать под дверью, особенно когда к Андрею Евгеньевичу заходит более-менее симпатичная сотрудница моложе шестидесяти лет.

— Ася, на отдыхе подумай насчет Мишки, — шеф понизил голос. — Хорошая семья была, не руби сплеча. Он ведь тебя вернуть хочет. Проучила мужа, теперь можно и простить. Мужчины, когда им за сорок, часто делают глупости. Как говорят, седина в бороду… Перебесится лет через пять, — лицо Андрея Евгеньевича выразило сомнение. — Или через десять. Ты же умная девушка, будь терпеливее. Мишка все в дом несет, не пьет, зарабатывает неплохо, на работу эту, кстати, он же тебя и пристроил…

— От семейной жизни регулярно отдыхает, — подхватила я, подстраиваясь под задушевный тон шефа. — Путается с кем попало. А дома жена ждет, на пятнадцать лет моложе него. Квартира убрана, холодильник забит, пироги на столе. Чем плохо? Все для Миши.

— Ася, ты прекрасная жена, замечательная хозяйка, и пироги у тебя потрясающие, — продолжил Андрей Евгеньевич. — Ты сейчас обижена, это ясное дело. Но попробуй посмотреть на вещи с другой стороны. Мишка — он человек искусства. Он прекрасно к тебе относится, ты для Миши — семья, можно сказать, вторая половинка, но ему как оперному певцу иногда нужно менять муз, испытывать новые яркие чувства…

— Так пусть меняет хоть каждый день, я не против, — я не сдержала нервный смешок, слишком хорошо помнились телефонные разговоры с одной из «муз» моего бывшего супруга. — А я для себя проживу — для разнообразия. Кстати, Андрей Евгеньевич, я, как приеду с моря, верну свою фамилию. Так вы мне сразу скажите, какое заявление писать — о смене фамилии или об увольнении.

— Что за вопрос, Кольцовская? О смене, естественно, — ворчливо ответил шеф. — Такими работниками не разбрасываются. Речь сейчас не о том. Ты вот говоришь, для себя поживу. Думаешь, так хорошо одной жить?

— Попробую — узнаю.

До своих двадцати семи лет я действительно не пробовала хотя бы год пожить одна и для себя. В восемнадцать вышла замуж за Ленечку — красивого мальчика на два года старше меня. Как выяснилось, типичного маменькиного сынка. Его маман хотела иметь в доме служанку, и покорный сын быстро нашел подходящую девушку. Каким образом я умудрилась закончить колледж — до сих пор сама не знаю. Но как только речь зашла о высшем образовании, свекровь встала на дыбы.

— Зачем тебе это? Будешь еще на институт деньги тратить! Учебники, тетрадки, столовки студенческие! При муже сидеть надо, а не за партой. И зарплата у тебя потом будет — слезы! Молодым на рынке больше заплатят, или хочешь — в пекарню тебя пристрою…

Ленечка невнятно бормотал, что мама всегда права. Я же представляла совсем иное будущее, и постоянная работа на рынке или в пекарне в мои планы не входила. В итоге мой первый муж остался с мамой, а я поступила в институт и переехала в студенческое общежитие.

Ощутить себя свободной удалось совсем ненадолго. Меня как симпатичную первокурсницу отправили встречать с цветами и сопровождать по зданию оперного певца Михаила Кольцовского — почетного гостя, выступавшего на юбилее института. Народный артист, заслуженный артист, «золотой голос России» через пять минут предложил называть его просто Мишей. С празднования сопровождал меня уже он — подвез на своей машине до общежития. По дороге Миша то пел, то расточал комплименты. Между делом он сообщил, что в разводе, а когда мы остановились у двери общежития — предложил встретиться.

Ухаживал Миша красиво — с цветами, конфетами, ресторанами и билетами в театр. Через два месяца я переехала к Кольцовскому, а через полгода после знакомства мы поженились. Миша еще до свадьбы предупредил, что хочет пожить для себя, и дети в его планы пока что не входят. «Пока что» растянулось на семь лет.

— Асенок, ты же понимаешь, у меня такая работа, я постоянно эмоционально выкладываюсь, — говорил он. — Мне будет тяжело слушать крики, визги. Младенцы часто не спят по ночам, а мне надо хорошо высыпаться…

В итоге, с одной из своих «муз» Миша настолько эмоционально выложился, что дама пожелала поделиться со мной радостью. Любовница мужа принялась названивать мне на домашний телефон с подробными описаниями интимных встреч с Мишей. Я не увлекаюсь эротическими романами, да и любовными тоже, предпочитаю классику и детективы. Сравнивать не с чем, но подозреваю, что восторженная дамочка могла бы написать настоящий эротический бестселлер, так ярко и красочно она повествовала о своих ощущениях.

— О, он набросился на меня прямо в коридоре, наш необузданный дикарь. Сорвал с меня пеньюар, который не скрывал ни одной детали и подчеркивал все изгибы моего тела…

— Прозрачный и в обтяжку, — хмуро подсказала я.

Говорила спокойно: звонила эта мадам не в первый раз. Миша уехал с театром на гастроли на месяц и, как всегда, категорически отказался брать меня с собой.

— Ни в коем случае! Мы не станем тратить твой отпуск на гостиницы и переезды, — заявил он. — Асенок, давай лучше поедем летом на море. Представляешь, какая красота — только ты и я.

Подозреваю, что мой отпуск был лишь отговоркой. Главная причина: при мне у Миши вряд ли получилось бы порадовать новых «муз», а таланту нужны эмоции.

Звонки с пикантными описаниями начались через два дня после отъезда Кольцовского. Его любовница решила, что «наш дикарь» от нее прячется. Во всяком случае, дама упорно требовала Мишу к телефону. «Муза» хотела получить доказательство, что Кольцовский ее не обманывает и действительно уехал на гастроли. Я под настроение то бросала трубку, то зачем-то слушала безумную женщину и ее оды какой-нибудь родинке на теле моего мужа. Я не преувеличиваю, действительно оды — в стихах.

— Я так вас себе и представляла: прозаической и приземленной, — чирикала дамочка. — Мише нужна именно такая супруга и хорошо налаженный быт.

— А вы как же? — без особого интереса спросила я. — Ко мне не ревнуете?

— Что вы! Я не смогла бы так о нем заботиться! У вас пироги, выглаженные рубашки, вовремя оплаченные счета. Я — для вдохновения, для любви. Если сравнивать с музыкой, то вы — строгая форма, например, фуга, а я — творческое начало, импровизация, экспромт…

— Листок из альбома, — любезно подсказала я.

Впервые за семь лет Миша вернулся в неубранную квартиру. Холодильник оказался пуст, пироги печь было некому. Я сняла скромную однушку, забрала свою машину и подала на развод. Миша заявил, что так просто не сдастся. Два-три раза в неделю «золотой голос России» пел под моими окнами серенады, в итоге его знал весь двор — и меня тоже. Как «ту, которой по ночам так душевно песни поют». Все бабушки на лавочке у подъезда вскоре оказались в курсе ситуации и каждый день интересовались, будет ли сегодня петь Кольцовский и не собираюсь ли я к нему вернуться.

Получив свидетельство о разводе, я вздохнула спокойно. К счастью, судья-женщина, выслушав мой рассказ о Мишиной «музе», не стала затягивать с расторжением нашего брака. Теперь пора и отдохнуть от Кольцовского и его серенад на одном из гостеприимных курортов Краснодарского края.