Испорченная корона - Робин Д. Мейл

Робин Д. Мейл, Эль Мэдисон

Испорченная корона

Robin D. Mahle, Elle Madison

Tarnished Crown

Печатается с разрешения автора и Whiskey and Willow Publishing, LLC

Copyright © Whiskey and Willow Publishing, 2021

© Бойцова О., перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Отец всегда говорил, что однажды несдержанный язык меня погубит.

Тогда я думала, что он дразнится, но шутка попала в цель, ведь только посмотрите на меня – дважды пленница во вражеском королевстве, оказавшаяся на верном пути к безвременной кончине.

А все потому, что не смогла удержать рот на замке!

Впрочем, виновата, конечно, не только я.

Я разглядывала профиль лорда Эвандера. Волосы, чернее его темной души, небрежно упали на лоб, в то время как у этого засранца хватило наглости задремать после того, как он невзначай разрушил мою жизнь.

Пальцы сами потянулись к пристегнутому на бедре кинжалу.

И что дальше? Смогу я заколоть человека во сне, даже если он чудовище?

Не уверена.

А если смогу, что буду делать в окружении его стражников, да еще и посреди королевства, где меня предпочли бы увидеть на виселице из-за цвета моих волос?

Я не могу вернуться к Тео, рискуя втянуть его в войну. Не могу вернуться домой, пока горный перевал не станет проходим. Я основательно застряла здесь.

И все же с кинжалом в руке мне будет спокойнее.

Не спуская глаз с лица Эвандера, я плавно приподняла юбки позаимствованного платья цвета морской пены, медленно и осторожно, чтобы не звякнула подвеска на браслете. Мы наехали на дорожный ухаб, и я замерла, но веки лорда даже не дрогнули.

Я нащупала ножны, неспешно дотянулась до рукоятки и крепко обхватила сирену с обнаженной грудью, вытаскивая клинок.

Я отвела взгляд от державшего меня в плену злодея всего на долю секунды, чтобы не порезаться, но и этого оказалось достаточно. Крепкие пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, не давая пошевелить рукой.

– Не стоит. – Его голос с легким акцентом гулко прозвучал в замкнутом пространстве.

Я замерла, страх расползся вдоль позвоночника, и у меня перехватило дыхание. Возможно, он почувствовал движение, а, может, я наделала больше шума, чем надеялась? Нарочито медленно я подняла на него глаза.

– Не хотелось бы сажать вас на поводок, леммикки, – промурлыкал он.

Освещение в экипаже изменилось. Из-за отбрасываемых теней вид у Эвандера стал еще более зловещим. В светло-серых глазах, полных смертельной угрозы, бушевал ураган, и я усмехнулась.

– Почему-то я сомневаюсь. – Особенно если учесть, что он продолжал звать меня своей зверушкой.

Эвандер наклонился вперед, одной рукой по-прежнему держа меня за запястье, а другой пытаясь забрать кинжал. Внутри разгоралось пламя, но я разжала пальцы и отдала оружие, поспешив отстраниться, едва он выпрямился.

Эвандер фыркнул, издав сухой гулкий звук.

– Вы бы вздремнули, принцесса. Раньше полуночи остановок не будет.

Он не отвел взгляда, даже чтобы посмотреть на кинжал, спрятав его под полурасстегнутый сюртук, а затем откинул голову к стенке экипажа.

Кровь пульсировала по венам. Я все еще не могла поверить в происходящее. Каждая мелочь, начиная со злополучного похода в туннели, завела меня сюда, а моя жизнь – в руках наследника самого жестокого клана во всем Сокэре.

Глава 2

Экипаж трясло на ухабистых дорогах, а от подпрыгивающего скалистого пейзажа только еще больше мутило. Хотя, в основном, это было от нервов. Или от злости. А, может, от всего сразу.

Я сумела промолчать еще целых десять минут, но потом не сдержалась:

– Для того, кто заявляет, что не хочет еще одной войны с моим королевством, у вас донельзя ловко выходит ее разжигать.

Черты лица Эвандера исказила усмешка.

– Не скромничайте, принцесса. Все это исключительно ваших рук дело.

Высокомерный сукин сын!

– Только один из нас принял осознанное решение развязать войну, – напомнила я.

Он расправил и без того прямую спину.

– А другой оказался слишком глуп и не сумел ее избежать. По-вашему, это лучше?

Щеки у меня вспыхнули от стыда, смешанного со злостью.

– По-моему, что угодно лучше ваших нездоровых игр.

– Что за игры? – Он с вежливым интересом поднял брови, а я сердито покачала головой.

– Вы с самого начала знали про долг крови и с чистой совестью не вмешивались, пока на Совете решали, каким способом меня убить. Как это называется? Вам хотелось дождаться, пока у меня появится крошечный лучик надежды, а потом растоптать его?

– Вопреки убеждениям, в которых вас воспитали, не все вертится вокруг вас. – Его будничный тон был хуже откровенной издевки. – Разрази меня гром, в Локланне все так невыносимо зациклены на себе?

У меня от возмущения открылся рот.

– Справедливости ради, это меня забрали у жениха и держат в качестве зверушки, и ситуация имеет ко мне непосредственное отношение.

– По крайней мере, вы cмирились. Вечность – слишком долгий срок, чтобы упорствовать в отрицании.

– Ничего подобного, – огрызнулась я. – И нам обоим известно, что ни о какой вечности не может быть и речи, как только мой отец узнает, что я у вас.

Эта угроза не доставила мне никакого удовольствия, ведь мои любимые могут оказаться на линии фронта. К тому же я подозревала, что Эвандер скорее убьет меня, чем отдаст обратно, лишь бы досадить тем, кого так явно презирает.

Однако мое мрачное предостережение, казалось, его совсем не тронуло, он лишь вздохнул и со скучающим видом откинул голову, прислонив ее к стенке экипажа.

– Рассчитываете, что папочка выручит вас из беды? Хоть бы попытались быть оригинальной, принцесса. Или вам нравится являть собой ходячий стереотип о среднем королевском ребенке?

Его замечание неприятно задело, и я силилась найти слова, чтобы ответить, когда экипаж резко остановился посреди пустоши с редкими сухими деревьями и крутыми косогорами.

Сердце екнуло в груди.

Почему мы остановились так рано? Ведь Эвандер сказал, что до вечера остановок не будет?

Сквозь пелену злости прорвался страх, и я поняла, что одно дело – дразнить лорда на Совете, где действует строгий запрет на кровопролитие. И совсем другое – повторять это здесь и сейчас, когда я – его собственность, а вокруг его люди, которые за меня не вступятся.

На память пришли слова Милы, и я застыла на месте:

– После войны они превратились… в