Разноцветные корабли - Зенна Хендерсон

Зенна Хендерсон

Разноцветные корабли

Фантастический рассказ

Перевела с английского Л. Кузнецова; Рисунки Н. Гришина

Журнал “Вокруг света”, № 6(2525), 1984 год.

С начала появились отливающие глянцем космические корабли черного цвета. Они опускались с неба в каком-то строгом беспорядке и, сея страх, падали на широкую посадочную площадку, как семена в землю. За ними, будто яркие бабочки, опустились разноцветные тихоходные корабли, которые, словно колеблясь, зависали в воздухе, а затем рассаживались среди темных чудовищ.

— Красиво! — вздохнула Рина. — Сюда бы еще музыку.

— Похоронный марш, — сказал Торн, — или реквием. А то и трубный глас, как перед концом света. Честно говоря, я боюсь. Если переговоры провалятся, весь ад повторится снова.

— Но переговоры не должны провалиться! — возразила Рина. — Уж если они согласились на них, то, конечно же, для того, чтобы договориться о мире.

— Мире в их представлении или в нашем? — спросил Торн, мрачно глядя и окно. — Нам так мало известно о них. Мы не имеем понятия об их обычаях, ценностях и тем более о том, с каких позиций они рассматривают наше предложение о прекращении боевых действий.

— Можно ли не верить в их искренность? Ведь они привезли с собой семьи. Ты же сам сказал, что в этих ярких кораблях находятся их жены и дети.

— Это еще ни о чем не говорит. Они их повсюду за собой таскают — даже в бой.

— В бой?!

— Да. И стоит нам вывести из строя один из их боевых кораблей, как тут же теряет управление один или несколько семейных. Это просто прицепы, их движение зависит от боевых кораблей, и не только движение. — Горькие складки на лице Торна проступили резче. — Практически из-за этого они вынудили нас пойти на перемирие. Как мы могли продолжать уничтожение их флота, когда вместе с черными кораблями гибли их раскрашенные домики?! Будто обрываешь лепестки у цветка, и за каждым лепестком — смерть детей и женщин.

Рина вздрогнула и приникла к обнявшему ее за плечи Торну.

— Вы должны с ними договориться. Несомненно, если мы хотим мира и они тоже…

— Мы не знаем, чего они хотят, — мрачно сказал Торн. — Захватчики, агрессоры, чужаки из враждебных миров — они так отличны от нас! Можно ли вообще надеяться, что мы когда-нибудь договоримся?

— Мамочка, смотри, тут стена! — ручонки пятилетнего Сплинтера, словно чумазые морские звезды, распластались на волнистом зеленоватом стеклобетоне. Десятифутовая стена протянулась среди деревьев вдоль пологого склона холма. — Откуда она здесь? И зачем? А как же пруд с золотыми рыбками? Мы что, больше не сможем там играть?

Рина оперлась рукой о стену.

— Тем, кто прилетел в красивых космических кораблях, тоже надо где-то гулять и играть. Поэтому Строительный корпус и поставил для них забор. Они не знают, что тебе туда хочется, — ответила Рина.

— Тогда я скажу им. — Сплинтер откинул голову назад. — Эй, вы там! — Он сжал кулачки, все его тельце напряглось от крика: — Эй! Мне хочется поиграть, где пруд с рыбками!

Рина рассмеялась.

— Тише, Сплинтер. Даже если бы они тебя услышали, все равно ничего бы не поняли. Их дом очень-очень далеко отсюда, поэтому они говорят не так, как мы. И мы не знаем, что они за… люди.

— Да, но как же мы узнаем, если здесь эта стена?

— Никак, — ответила Рина. — Пока здесь забор — никак.

Они спустились к подножию холма.

— Почему здесь нет других детей? — не успокаивался Сплинтер. — Мне бы так хотелось с кем-нибудь поиграть.

— Дело в том, что несколько линдженийских генералов прилетели в больших черных кораблях поговорить с генералом Уоршемом и другими нашими генералами, — ответила Рина, опускаясь на пригорок возле высохшего, ручья. — А вместе с ними в ярких красивых кораблях прилетели их семьи. Поэтому наши генералы тоже привезли свои семьи, но только у твоего папы есть маленький ребенок. У всех остальных — взрослые.

— А-а… — задумчиво протянул Сплинтер. — Значит, там, за стеной, есть дети?

— Да, там должны быть маленькие линдженийцы, — сказала Рина. — Наверно, их можно назвать детьми.

Сплинтер спустился с пригорка и улегся на живот на дно бывшего ручейка. Прижавшись щекой к песку, он заглянул в щель под стеной, там, где она пересекала ручей.

— Я ничего не вижу, — сказал он разочарованно.

Они направились обратно вверх по холму к своему дому. Шли молча. Сплинтер не отрывал ручонки от стены.

— Мамочка, — сказал он, когда они подошли к внутреннему дворику. — Этот забор нужен, чтобы они к нам не выходили?

— Да, — ответила Рина.

— А мне кажется, он нужен, чтобы я туда не входил.

Рина убрала нетронутый завтрак и сварила еще кофе. Ее мысли каждый раз с надеждой следовали за мужем, когда он загорался новой идеей, вновь обретал решимость, а когда все заходило в тупик и он возвращался, принося с собой безнадежность и растущее отчаяние, она сникала, настроение ее падало. Между тем она старалась, чтобы жизнь Сплинтера была спокойной, позволяла ему целыми днями гулять по всей отведенной землянам территории.

Однажды перед сном Рина расчесывала волосы, поглядывая вполглаза на плескавшегося в ванне Сплинтера. Он собирал горстями мыльную пену и прижимал ее к подбородку и щекам.

— Теперь я буду бриться, как папа, — бормотал он себе под нос. — Бриться, бриться, бриться!

Указательным пальцем он стал снимать мыло с подбородка, а потом вдруг обеими ручонками набрал полную пригоршню пены и размазал ее по лицу.

— А теперь я — Дуви. Я весь пушистый, как Дуви. Смотри, мама, я весь…

Он открыл глаза, чтобы убедиться, что мать видит его, и тут же отчаянно заревел. Рина кинулась промывать сынишке глаза. Когда слезы смыли остатки мыла, она принялась вытирать мальчика полотенцем.

— Спорим, Дуви тоже заплакал бы, если бы ему в глаза попало мыло, — проговорил он, отфыркиваясь. — Правда, мама?

— Дуви? — спросила Рина. — Возможно. Тут любой бы заплакал. А кто такой этот Дуви?

Она почувствовала, как напряглось тельце сидевшего у нее на коленях Сплинтера. Он отвел глаза в сторону.

— Мамочка, как ты думаешь, папа поиграет со мной завтра?

— Возможно. — Она поймала одну из его мокрых ножек. — Так кто такой Дуви?

Сплинтер критически осмотрел ноготь своего большого пальца, потом искоса глянул на мать.

— Дуви, — начал он, — Дуви — это маленький мальчик.

— Что? — переспросила Рина. — Маленький мальчик понарошку?

— Нет, — прошептал Сплинтер, опустив голову. — Настоящий маленький мальчик. Линдженийский маленький мальчик.

У Рины от изумления перехватило дыхание.

— Он хороший, мама, правда! — затараторил Сплинтер. — Он не говорит плохих слов, не врет и не грубит своей маме. Он бегает так же быстро, как я, даже быстрее. Он… Он мне нравится… — Губы его задрожали.

— Где ты… как ты сумел… я имею в виду забор… — Рина не могла подобрать нужных слов.

— Я откопал дыру, — признался Сплинтер. — Под забором, там, где песок. Ты не говорила, что этого нельзя делать! Дуви пришел играть со мной. Его мама тоже пришла. Она красивая. У нее розовый мех, а у Дуви — зеленый. Он может закрывать нос и складывать уши! Вот бы я умел так! Зато я больше, чем он, и я умею петь, а он — нет. Но он свистит носом, а когда я пробую получается, как будто бы сморкаюсь. Дуви хороший!

Рина помогла Сплинтеру надеть пижаму. В голове у нее все перемешалось. По спине пробежал холодок страха. Что теперь делать? Запретить Сплинтеру туда лазить? Охранять его от возможной опасности, которая, быть может, просто поджидает своего часа? Что скажет Торн? Надо ли говорить ему? Это может ускорить инцидент, который…

— Сплинтер, сколько раз ты играл с Дуви?

— Сколько раз? — переспросил Сплинтер. — Сейчас посчитаю, — сказал он важно и в течение минуты бормотал, загибая пальцы. — Четыре раза! — объявил он торжествующе.

— Ты сказал, что видел и мать Дуви?

— Конечно, — сказал Сплинтер. — Она была там в первый день. Это она прогнала всех остальных, когда они столпились вокруг меня. Все взрослые. Детей не было, только Дуви. Они немножко толкались и хотели меня потрогать, но она велела им уйти, и все ушли, кроме нее и Дуви.

— Ох, Сплинтер! — вскрикнула Рина, отчетливо представившая себе, как он стоит, маленький, окруженный толпой толкающихся линдженийцев, которые хотят “потрогать” его.

— Что случилось, мама? — спросил Сплинтер.

— Ничего, дорогой. — Она облизнула пересохшие губы. — Завтра я пойду с тобой к Дуви. Мне бы хотелось познакомиться с его мамой…

На следующий день Сплинтер уселся на корточки и осмотрел лаз под забором.

— Ты можешь застрять, — сказал он.