Мама волшебника? (СИ) - Александра Голубева

Голубева Александра — Мама волшебника?

1. Авария

— Мам, ма-а-ам, — голос сына привел меня в чувство.

'Фух, обошлось'- мысль успокаивала и обнадеживала. Я все-таки успела увернуться от фуры, что неслась на нас буквально мгновение назад. Автоматически, ставлю машину на ручник и глушу двигатель — нужно отдышаться и придти в норму после такого выброса адреналина. Вот только следующая фраза моего сына заставила мое сердце биться быстрее:

— Мы где?

— Не знаю, — слова даются тяжело, и я действительно не знаю где мы. Могу только точно сказать где мы точно НЕ находимся — ни на обочине трассы и ни в кювете, куда я выворачивала руль в попытке уйти от столкновения буквально несколько секунд назад.

Вокруг нас лес. Ближайшее от капота дерево было в диаметре просто огромно, оно полностью перекрывало обзор, благо остановились мы от него буквально в нескольких сантиметрах. Мишка, подпрыгивая на заднем сидении и крутя головой в разные стороны, снова озадачил меня очередными вопросами:

— Мам, а все-таки где мы? А как мы сюда попали? А где машины?. А почему нет дороги? А как мы будем выезжать?. А мы поедем на дачу?

Сколько вопросов и ни на один из них я не могу дать внятного ответа, а как хочется самой понять где и что с нами случилось. Единственное что радует — мы явно живы и здоровы, а все остальное… Разберемся.

— Миш, посиди в машине, а я пойду посмотрю что вокруг происходит.

На удивление сын не разразился очередной порцией вопросов, а молча кивнул и заблокировал двери. Все-таки у меня очень умный и послушный ребенок. С этой мыслью я осмотрелась. Мы находились на краю довольно большой поляны, тормозной след длинной около десяти метров шел точно из ее середины. А по краям поляну плотно окружали деревья, большие, кряжистые и очень красивые. Похожие на платаны, только цвет стволов не зеленоватый, как у обычных, растущих у нас в городке на главной аллее в парке, а чуть фиолетовый с приятной глазу голубовато-зеленой корой. Они стояли плотной стеной — пройти можно, а вот проехать уже нет, а потому и представить себе что нас занесло просто далеко от дороги стало не возможно. Вообще представить такое место в близи от города, а отъехать мы далеко не успели всего-то километров 20–30, не возможно. Поляна была девственно чиста, ни бумаги, ни банок, ни полиэтиленовых пакетов, ничего из признаков цивилизации, кроме нашей машины, не наблюдалось, даже трава, примятая колесами уже начала выпрямляться. Воздух звенел от щебета птиц и жужжания насекомых, только звук шел из-за деревьев, на самой же поляне кроме нас не было никого — только трава и цветы, даже ветерка не было — тишина, спокойствие и теплое, летнее солнышко.

— Мишутка, вылазь.

Громко, что бы услышал сын позвала я. Мой голос прозвучал слишком хрипло и чужеродно на фоне этой тишины и умиротворения. А глухой звук захлопнувшейся дверцы автомобиля резанул слух хуже взрыва петарды ночью. Миша быстро и как-то нервно подбежал ко мне. На личике читалось столько чувств, сменявших друг-друга со скоростью света, что понять что происходит с моим ребенком мне, впервые в жизни, не удалось.

— Мишунь, давай разбираться вместе. Я не знаю ни где мы, ни как мы сюда попали. Что ты помнишь? — мне всегда казалось, что обсуждая вслух с моим сыном вопросы, проще найти решение, да и врать моему единственному родному человеку всегда считала последним делом.

— Мам, я не знаю, честно-честно, что произошло — что-то меня в этой фразе насторожило и я внимательнее посмотрела на своего отпрыска. Вид у него был ну очень виноватый. Такой как бывает у любого девятилетнего пацана, когда он нашкодил, но абсолютно уверен, что никто из родителей его не поймает.

— Так, мой родной, а теперь давай честно все выкладывай. Ругать не буду, ты же знаешь за правду, даже самую неприятную, я не наказываю.

— Ну… мам, я честно не знаю, и вообще не хотел, оно само так получилось…

— Давай по порядку. Что не знаешь?

— Мамуль, ну не знаю как так получилось…

— Что? — по-тихоньку начинаю понимать, что что-то действительно мое чадо натворило, но только не знает как и что.

— Ну, помнишь, мы на машине ехали и там большая нам на встречу.

— Конечно, — такое вряд ли забудешь. Думаю мне теперь в кошмарах будет сниться как многотонная махина несется прямо на нас.

— Мам, я… — смотрю на сына очень внимательно, с чувством подбирающейся большой неприятности…

— Ну, я испугался… сильно… и вот…

— Что вот? — терпение, только терпение, не орать…

— Ну я и захотел оказаться как можно дальше оттуда… и почувствовал что куда-то падаю… И испугался, что ты там останешься… и испугался, без тебя… и захотел, что бы ты со мной всегда была и вообще…

Шмыгнув носом сын отвернулся. 'Только без паники, только без паники, все хорошо. Вдох-выдох, вдох-выдох. ВСЕ хорошо' — мантра, которая судя по всему ближайшее время будет моей основной.

— Дорогой, золотко мое, а по-точнее…

Я замерла с чувством, что скоро и мантра, и медитация, и все в мире успокоительные препараты мне не помогут. Сын же насупился и опустил голову, разглядывая носки своих кросовок. Белобрысая макушка излучала наивысшую степень осознания собственной вины и раскаяние в содеянном. В общем-то Мишутка очень хороший, открытый и жизнерадостный ребенок, моя надежда и опора и единственный постоянный мужчина в моей жизни. Злиться, наказывать или ругать его долго у меня не получается. Поэтому тяжело вздохнув, обняла его за плечи, притянула к себе и еще раз, уже четко контролируя свой голос спросила:

— Мишунь, я не ругаюсь. Я просто очень сильно перенервничала. Родной мой, расскажи мне все-все что ты помнишь. А потом мы вместе подумаем, что нам делать и как выбираться.

Мишка тяжело вздохнул, и упираясь лбом ко мне в грудь, начал рассказывать, я так думаю моему животу, о том что произошло.

— Мам, помнишь, я рассказывал о том что вижу светящиеся ниточки везде. И о том что люди и животные светятся и вегда по-разному. А машины и техника, наоборот темная…

Это-то я как раз помню, правда, решила, что мой сын перечитал 'Гарри Поттера' и начал придумывать свой собственный волшебнный мир, потому и не обратила внимание. Миша же продолжал.

— Вот и когда, там на дороге, на нас ехала машина, я понял что могу взять все эти ниточки и оборвать. Но я испугался, что если оборву ниточки и от тебя, ты исчезнешь и я тебя больше не найду. И потому наоборот прикрепил все что смог к тебе и машине. И вот…

'Что вот' я так и не поняла, но основное мне удалось уловить. Мой сын не просто так сочинил про нити и свет. Потому по принципу 'бритвы Оккама' я предположила, что все-таки мой ребенок видит намного больше чем обычные люди и может взаимодействовать с этим чем-то, что мне в принципе не дано. Думать же что у Миши разыгралось воображение или у нас случилось совместное помешательство, не давал простой факт нахождения нас здесь в лесу, а не в разбитой машине посреди скоростного шоссе. Только все это требовало осознания и подтверждения из других источников — сложно было поверить в такое простое и одновременно невероятное объяснение. Для уточнения я спросила: