Дневник дурака - Ясен Антов

Ясен Антов

Дневник дурака

Однажды я обнаружил на своем рабочем столе толстый пакет, надписанный прерывистым нервным почерком. В пакете было несколько десятков листов, исписанных густым машинописным шрифтом, подобно протоколам судебных заседаний. Карандашные или чернильные поправки отсутствовали, очевидно, автор очень торопился закончить свою работу и переслать ее мне. Там было и письмо, напечатанное также на машинке и не подписанное. В пакете находилось еще одно письмо, написанное твердым уверенным почерком. С подписью.

«Уважаемый товарищ редактор, — обращался ко мне автор первого письма. — Я не буду отягчать вас подробностями своей биографии. Достаточно сказать, что еще в гимназии я был отличником. Все восхищались моей великолепной памятью, аналитичностью моего мышления и скоростью, с которой я распутывал самые сложные хитросплетения. Но вот жизнь поставила меня в тесную зависимость от одного лица, которое доказало мне, что не память и познания, не мысль и логика определяют пути человеческие, а нечто иное. Это лицо умышленно приблизило меня к себе, дабы унизить, медленно растоптать все то, что я ценил и уважал в себе, использовать меня в качестве подтверждения собственного могущества, непобедимой силы своей жестокой душевной мускулатуры, своей неимоверной, нечеловеческой, исполинской алчности — иметь, обладать, загребать, поглощать — быть всем и надо всеми!… И я решил отомстить ему. Отомстить, не прибегая к помощи тех же грубых средств, а словом. Я решил описать и высмеять его, выставить на свет божий его душевную сущность. Я решил отомстить, ведя дневник, и осуществил свое намерение. Спешу отправить его вам, пока он не попал в руки этого человека. Ибо он способен уничтожить меня»

Я прочел дневник. Прочел и другое письмо, написанное крупным уверенным почерком, с размашистой подписью. И решил, дорогие читатели, предложить вашему вниманию все без исключения. Иначе было бы нечестно. В конце концов в этом длительном и мучительном поединке участвовали двое. Зачем мне предварительно становиться на сторону одного из них? И зачем мне лишать вас, читателей, избранных автором дневника на роль судей, всей полноты правды, всей информации, что по воле случая попала в мои руки?

Итак, я не изменил ни слова, не вычеркнул ни строчки. Единственное, что я себе позволил, так это придумать заглавие ко всей этой истории. А правильно ли я его подобрал, судите сами.

18 ноября… 198… г.

Не уверен, что наше знакомство должно начаться именно с истории о четырех дубленках. Разве суть человека не намного важнее содранной с ягненка и вывернутой наружу шкуры, даже самой тонкой выделки и модной окраски?! ^О-о! Только не подумайте, что Колбаковы не разбираются в изысканных тонах! Вульгарная пятнистая дубленка, скорее напоминающая об овечьей кошаре, чем об артистическом кафе, совсем не в стиле Колбаковых, а оных в поле нашего зрения две пары — это Дуня Колбакова и Цено Колбаков — мать и отец, Флорентина Колбакова (Флер) — дочь, и Йорданчо Колбаков (Джамбо) — сын. А Флер и Джамбо чувствовали себя как рыба в воде в кафе, где было принято беседовать о фокстерьерах, боксерах и пекинцах, о Кристиане Диоре и Одри Хепберн. В сих местах, завсегдатаи которых отличаются изяществом мысли и недюжинной осведомленностью обо всем и всех, темно-коричневая скверно выделанная дубленка могла бы создать неправильное представление о семье Колбаковых…

Вы заметили, как несвязно я начинаю свой рассказ? Я просто хотел подчеркнуть, что человеческая суть, те, трудно доступные глубины человеческой души и ума… впрочем, дубленки членов семьи Колбаковых были действительно отменными, давайте-ка я расскажу вам историю их приобретения, а уж в следующий раз мы поговорим о живописи и музыке, об импрессионистах и автоматических машинах для мытья посуды, об автомобилях и противозачаточных таблетках, в другой раз мы потихоньку примемся заполнять квадратики этих сложных кроссвордов, решать эти ребусы или пентаграммы, с которыми можно сравнить такое явление, как Колбаковы.

Дуня Колбакова, например, больше всего напоминает кроссворд с картинками.

Но обо всем этом — потом… Сейчас же мы попали в гости к Дрянговым, точнее приглашены на осмотр их новых апартаментов, которые еще не обставлены. Дрянговы совсем недавно получили заветные ключи, паркет сияет во всей своей наготе, блестят оконные стекла, не забранные шторами и гардинами, отсутствие люстр на потолке позволяет наглядно проследить за тем, как функционирует изобретение Томаса Альвы Эдисона.

Небольшое парти для избранных, алкоголь поглощается стоя, комнаты и лоджии осматриваются с бокалом в руке — или точнее только комнаты, поскольку на дворе зима, липкая софийская зима, туман окутал террасы и балконы, идеальное время для визитов в дубленке.

— О-оу! — произносит хозяйка, мучавшая английский два семестра кряду, что оказало необратимое воздействие на ее произношение. — Оу, Дуня, какая на вас красивая вещь!

— Намекнула я своему Цено, — отвечает Дуня Колбакова, — что всякая шваль разгуливает в мехах, а я хожу, как какая-нибудь деревенщина. Значит так, говорю я Цено, по-твоему, Дуня Колбакова может перебиться без меховой одежки и тебе наплевать на суровый столичный климат и высокое атмосферное давление. Оставайся теперь Дуня на бобах, так, что ли? И он мне купил.

— Как не купить, — отзывается Цено Колбаков, прожевывая фаршированную маслину. — Раз я купил себе, заботясь о здоровье и красоты ради, как мне не удовлетворить такого элементарного желания супруги…

— Оу! — восклицает хозяйка. — Но у Флер и Джамбо тоже такие чудесные дубленки, а это уже кое-что значит…

— Естественно, значит, — говорит Цено Колбаков и опрокидывает в глотку порцию «Джонни Уокера», — потому как у меня имеется знакомый в кожевенной промышленности. Ну и насел я на него — с утра телефонный звонок, на обед — звонок, а после обеда личное посещение, — тот не выдержал и отоварил нас, подобрал кой-чего, как и полагается для избранных. Но на меня тоже наседали, если бы вы знали, что со мной вытворяли Флер и Джамбо: все, кто ни попадя, ходят в дубленках, даже хиппи, ни один режиссер не обходится без дубленки, не говоря уже о дизайнерах — поголовно все ходят в выворотках, а ты, папочка, занялся покупкой картин для квартиры, на что это похоже?… Вам непременно надо взглянуть на нашу квартиру, ваша тоже хороша, но у нас квадратура будет побольше… Так вот, картины, мол, покупаю, а о детях совсем не думаю…

В этот момент кто-то закричал «Ура!», так как вдруг почувствовал, что в этой новой и не обставленной еще квартире, в которой устраивался этот скромный коктейль, а-ля-фуршет или что-то в этом роде, повеяло теплом. Загудели могучие насосы, забулькала вода в батареях, начали запотевать стекла окон, засмеялись хозяева, стали раздеваться гости, а Джонни Уокер грустно поглядывал с этикетки на донышко бутылки.

Четверо Колбаковых вдруг почувствовали себя неловко. Потому что им стало тепло. Потому что дубленка — прекрасная вещь в условиях северной страны или неотапливаемой квартиры, в какую они были приглашены, и тут вам нате — стало тепло. И даже жарко! — черт бы побрал этих ретивых дураков из котельной. По логике вещей Колбаковым следовало бы снять свои дубленки и остаться в…

Да, но в том-то все и дело, что у Дуни Колбаковой под дубленкой был халат. В стиле «отцвели уж давно хризантемы в саду», причем хризантемы, бывшие некогда оранжевыми, уже порядком вылиняли. А Цено Колбаков был в футболке, в которой он смотрел дома передачу «Сегодня в мире», счастливо почесывал косматую грудь, затягивался сигаретой «Мальборо» и покрикивал: «Черт ее дери, эту Англию!»

Впрочем, Джамбо вскоре разделся — он остался в старом и грязном пуловере, в коем мотался по чердакам, где обитали еще непризнанные рембрандты и модильяни, по чердакам, которые громко именовались «студиям». Джамбо тяготел к артистическому стилю, Флер — в известной степени — тоже. Она осталась в жеваной распашонке — очень скромной по размерам, зато напоминающей об атмосфере Латинского квартала времен Мистингет — прическа «а-ля-гарсон» и томная страсть во взгляде.

Лишь Дуня и Цено Колбаковы маялись в своих наглухо застегнутых дубленках и в уме проклинали Дрянговичиху, подложившую им такую свинью — пригласила их в промозглую квартиру лишь затем, чтобы обсудить цвет новых портьер, а потом выкинула этот номер с отоплением. Ох, пот струйками стекает по животу Цено, увлажняет спину Дуни… Досадно.

И чета Колбаковых вынуждена удалиться преждевременно. Дуня лишается возможности узнать новости, связанные с разводом Нелли Гевгелиевой и подробности о браке Валерии Барандовой — той, блондинистой кривляки, а Цено — приложиться ко второй бутылке «Джонни Уокер»… Потому как Дрянговы и Колбаковы дешевый алкоголь не потребляют, за исключением тех случаев, когда к ним наезжает сельская родня. Тогда покупается виноградная водка.