Подлинная история майора Мухина - Роман Крэйг

Крэйг Роман

Подлинная история майора Мухина

Роман Крэйг

ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ МАЙОРА МУХИНА

"Семнадцати лет Игорь Петрович Мухин бросил спившегося отца своего и поступил в армию."

Так начинается повествование, подслушанное мною волею случая в буфете аэропорта одного заштатного беломорского городка. Из-за непогоды рейсы задерживались, и потенциальные пассажиры, обладающие лишней копейкой, шли в буфет - погреть душу стаканом дешевого какао или рюмкой-другой водки, повозить по тарелке холодный шницель, развеять скуку беседой с попутчиком. И какао, и водку, и шницель с макаронами - все это взял и я; сидя за грязным столиком, я медленно жевал и настораживал ухо в надежде услышать объявление о прибытии моего рейса. Но ничего не объявляли.

За столиком рядом сидели и ели за разговором и графинчиком двое мужчин бухгалтерского вида. Выпив рюмку, один из них, в очках, упомянул о поступлении в армию героя дальнейшего повествования, супер-растратчика, прогремевшего в начале 80-х благодаря газетным публикациям. Человек в очках, увидев интерес своего лысого собеседника к теме и герою, продолжил: " Надо сказать, что в армию он поступил совершенно добровольно, не то что, скажем, какой-нибудь там студентишко, за которым годами бегают работники военкомата. В общем, поступил Мухин в командное военное училище каких-то там радиоламповых войск. - А бывают такие? - недоверчиво спросил лысый и сделал глупое лицо. Очкарик сделал вид, что не услышал вопроса и продолжал: "Особым старанием в ученье он не отличался, впрочем, и не хуже других курсантов старался быть. Когда пришла ему пора выпускаться из училища, Мухин, как и положено по традиции, высоко подкинул парадную фуражку, крикнул "ура!" и получил распределение. Служить ему выпало в новом строящемся гарнизоне каких-то там радиоламповых войск где-то в Сибири, ну, там, знаете, где течет река Иртыш и впадает в реку Обь.

Помните, может, шлягер, то есть песенка модная была "Мой адрес Советский Союз"? Так вот, едет себе молодой лейтенант в трясущемся вагоне, любуется видами Сибири, чай пьет индийский иркутского разлива и, конечно, перемен ждет, сердце у него волнуется; из пожитков, само собой, - два комплекта обмундирования, казарменные тапочки и лыжный костюм. И думает Мухин так: "Приеду в гарнизон, значит, а там - ни квартиры, ни невест богатых, одни только скучные служебные перспективы, которые начнутся с самой что ни на есть паршивенькой стартовой должности - командир взвода..." И вот мысли Мухина прерываются на самом интересном, причем по независящим от самого Мухина обстоятельствам. Подходит так к нему цыганка, каких обыкновенно по всему свету пруд пруди - худая, черная, грязная, с золотыми зубами и кольцами, ребеночек, пардон, описавшийся на ручонках надрывается. Подходит, значит, эта ведьма к молодому лейтенанту и хриплым голосом говорит: "Соколик-красавчик, дай тетке рупь с полтиной, всю твою жизнь, говорит, расскажу да наказ дам. " Ну, соколик, который деньгами, конечно, особенными не располагал, понятно взбеленился: "А ну, - сердито говорит Мухин и на единственный свой обшарпанный чемоданчик поглядывает убирайся, грымза старая! Много вас тут развелось, говорит, таких, на каждую дуру не напасешься деньгами. Шла бы ты темных баб коптить, а я человек светлый - офицер советской армии, а не хухры-мухры".

"Ну, ладно, - обиженно сказала представительница деклассированной народности и подло оскалилась золотом, - быть тебе, соколик, бабником и карьеристом, но таким, что быстро очень поднимешься, а потом также быстро с лестницы вниз и оборвешься, и упадешь пребольно очень".

Сказала и исчезла. Лейтенант, ясно море, внимания на слова эти не обратил, но в памяти их отложил и продолжил любование красотами Сибири, которые по мере приближения к месту дальнейшего прохождения службы становились еще краше. Как и полагал Мухин, выпала ему должность не приведи господь - командир взвода в самой отсталой по боевой и политической подготовке роте. Начались наискучнейшие будни самого что ни на есть последнего офицера в полку: подъемы, занятия, тревоги, марш-броски и другая муть. Единственные развлечения - ежевечерняя водка, киношка да танцульки в офицерском клубе. Девушек порядочных тоже нет, одни только жены старых офицеров да "выскочки" - девчата из близлежащих новостроечных поселков городского типа, которые охотились на солдат из южных республик, отпущенных в увольнение и соблазняли их с одной только целью - выскочить замуж и уехать к солнцу, морю и урюку. Были еще девушки "Ротманс", они путями, ведомыми только солдатам, прокрадывались по ночам в отсутствие дежурного офицера в роты и за ночь успевали пропутешествовать по койкам довольно большого количества личного состава.

- А бывают такие? - вновь глупо спросил лысый. Не заметив натурально вопроса, рассказчик продолжал:

-"Ротманс" Мухину надоели - приходилось частенько лечиться (тайком)от "французского насморка".

А как-то на танцульках среди прочих мамзелей заметил Игорек одну весьма привлекательную фигурку - значит, 90 х 60 х 90,современным языком выражаясь.

Девушка стояла спиной к нему в расклешенных таких моднявых джинсах "райфл", туго обтягивающих аппетитную, извиняюсь, попу, и курила. Мухин глотнул из фляжки, крякнул и пошел походкой эдакого прохвоста и ловеласа знакомиться. "Здрясьте, леди, - гаркнул он, - р-шите д-ставиться, лейтенант, говорит, Мухин". Тут эта расфуфыренная дамочка обернулась, улыбнулась, - и оказалась не какой там не красавицей, а внучатой племянницей Бабы-Яги - с кривым носом и, пардон, желтыми клыками. Ловелас наш на секунду, конечно, сконфузился, дескать, ай-яй-яй, вот оплошал и разное такое, - а потом взял себя в руки, подумав за ту же секунду, что на первых порах и эта ведьма сгодится, а лицо по ночам и прикрывать можно.

Оказалась эта девица, между прочим, дочкой командира полка Нинелью Храпуновой.

Надо сказать, что не только Нинель была... как бы это помягче, не красавица, сам Игорь Петрович, извиняюсь, внешность имел сатирическую, то есть был весьма похож на низшее божество античной мифологии - сатира, - но обладал кой-какими другими ценными качествами... Любовь у молодых людей закрутилась быстро. Это по той причине, что Нинель, будучи ягодкой раннего полового созревания, прочитала бестселлер писателя Бокаччо "Декамерон" и страстно мечтала о плотской любви. На втором свидании, прошедшем в комнатке офицерского общежития, Нинель сама завалила лейтенанта Мухина на его койку.

"Игорь, извольте теперь на мне жениться, - заявила полковничья дочь, натягивая джинсы на свои аппетитные бедра. - Я, говорит, Игорь, любимая дочь Самого, - стало быть, карьера вам обеспечена". "Я даже очень рад такому обстоятельству, - неожиданно для себя вдруг ответил Мухин. - Мне, Нинель, ваше предложение подходит" . Через неделю лейтенант Мухин стал начальником продовольственного склада полка вместо старшего прапорщика Козолупо, срочно отправленного командиром в отставку с формулировкой "По старости лет ".

Вскоре Мухин сделался старшим лейтенантом и получил новую должность. Потом другую. Нинель и он жили уже в трехкомнатной квартире, наполненной коврами и магнитофонами; в зависимости от того, как Игорь ублажал свою супругу, происходил его служебный рост; а Игорь, конечно, старался.

Вы где-нибудь видели 30-летнего зампотыла (это заместитель командира полка по тылу: продовольствие, обмундирование, жилье и т.д и т.п.)? В этом гарнизоне всем заправлял 30- летний зампотыл майор Мухин. Он втерся, понимаешь, в полное доверие своего тестя, и воровали они, ловкачи этакие, колоссальными по тем временам деньгами и воровали весьма значительно.

Только однажды, как снег на голову у пал, приехал, значит, к ним в полк один чернявый плюгавенький полковничек из Генштаба. Как и водится, устроили ему хозяева гарнизона - полковник Храпунов и его зять - и рыбалку с шашлычками, и охоту с коньяками, и баньку с водкой и женой, между прочим, храпуновского секретаря -лейтенанта Довгого. В общем, этакое бордельеро.

Плюгавенький полковник рыбачить-то рыбачил, да вот шашлыки- то ел не особенно как-то; на охоте всего одного кабана пристрелил, а коньяку в рот не брал, после баньки, правда, пропустил внутрь рюмашку белой. Сидел он, закутавшись в простыню на манер, вроде, сенатора римского и слушал, значит, как полковник с майором беседы ведут: о деньгах, закупках, стройматериалах и всяком-таком. А утром пришел плюгавенький в штаб, в кабинет Храпунова, представился, мол, не Федя я, там, Шаюшкин, а ревизор Генштаба полковник Будулай Каретов. Сказал он, что миссия его в этом гарнизоне окончена, и уехал. А потом приехала целая комиссия, перевернула к чертовой бабушке с ног на голову всю бухгалтерию и насчитала астрономическую цифру разнообразных недостач. Оказалось, всю эту цифру положил в свой карман командир полка.

Против Мухина улик, как ни странно, не было, а его тесть был осужден военным трибуналом и позорно расстрелян через год.