Начало пути (СИ) - Фог Вильгельм

Начало пути

Глава 1

О, эти глаза. Глаза бога, не иначе. Только вот откуда они появились у смертного? Как так вышло, что на наш мир этими глазами смотрит обычный мальчонка? И как он выжил в том аду, в который превратилась наша некогда прекрасная планета Земля? Неужто из-за этих самых глаз?..

***

Я сидел на спине крылатого монстра и, распахнув в стороны руки, радовался дующим в лицо потокам ветра. Вскочив в восходящий поток, Лаэндел весело зарычал и на безумных скоростях взмыл к облакам. А там, застыв в бреющем полете, восторженно крикнул и повернул в мою сторону усыпанную шипами голову. Встретившись взглядом со всеми пятью его озорными глазами, я поднял в стороны до этого крепко сжимающие его шерсть руки и расслабленно выпрямился. Такие пируэты мы с моим другом детства проделывали уже не раз, а потому наученное горьким опытом тело уже давно действовало на автомате. Вот и в этот раз, стоило и в спину, и в лицо ударить мощным потокам ветра, как тело вжалось в покрытую пушистой чешуей спину Лаэндела, а руки крепко обхватили его толстую шею.

Привычно оглядывая простирающуюся под нами землю, я умиротворенно сидел на спине друга и отсчитывал секунды до рассвета. Но на этот раз Лаэндел решил устроить мне сюрприз. И когда из-за горизонта показались первые лучи солнца, он предвкушающе заклекотал и сложил крылья. Мы стрелой устремились к земле. Вместе с громким криком из легких вырвался весь воздух, но его место тут же занял другой, насыщенный утренней росой и запахами трав. Буквально в последний момент, в метре от земли, Лаэндел резко распахнул большие кожистые крылья, и нас подорвало вверх. Крылатый монстр опять перешел на бреющий полет, давая мне возможность насладиться открывшимся видом. А был он просто умопомрачительным.

Медленно поднимающееся по небосклону солнце, чей край пока только-только показался из-за горизонта, окрашивало все вокруг в мягкие оранжевые цвета. Его лучи золотились на диких колосьях пшеницы, коими были устланы все ближайшие поля. Ветер ласково колыхал их, гоняя по неровной территории поля волны и придавая тем самым открывшейся картине некой торжественности. Мы любовались этим видом до тех пор, пока солнце полностью не проявилось над горизонтом и не пришло время нашего расставания. О моей дружбе с этим существом не знал, и не должен был узнать, никто. Ведь такие существа как он, считались нашим видом врагами. Да и не только нашим.

Приземлившись на землю возле кромки леса, Лаэндел приглашающе лег на землю и раскрыл одно крыло. Опираясь на него, я слез со спины могучего монстра и снял с его бока свою сумку. Подойдя к многоглазой морде, я погладил его по носу и без лишних слов скользнул в лес. За моей спиной раздался шелест ветра и хлопки крыльев. Лаэндел направлялся домой, к горам, располагающимся в десяти километрах от этого места к востоку. Обернувшись, я насладился видом его силуэта на фоне солнца, но уже вскоре спохватился и поторопился уже к себе домой, в раскинувшуюся неподалеку деревеньку. Там в это время все еще спали и даже не собирались просыпаться. Подъем у нас был с первыми лучами солнца, осветившими стоящую в центре деревеньки статую, а до этого момента еще два часа как минимум. Да и то в такую рань поднимались лишь взрослые, а нам, детям, разрешалось поспать подольше.

Незаметной мышкой проскользнув в свою комнату через окно, я по-быстрому разделся и устроился в холодной кровати. Стоило моей голове коснуться тонкой подушки, как сознание тут же отправилось в царство Морфея. Меня ждало еще четыре часа сна без сновидений.

***

— Дорогой, просыпайся! Завтрак стынет! — Вырвал меня из сна приятный голосок матери, и я, резко открыв глаза, сел на кровати. Выспался, — констатировало сознание, после того как я сладко потянулся и зевнул. Поднявшись с кровати, я оделся в свою обычную одежду и, заправив кровать, вышел на улицу умываться. Там же я столкнулся с бодрым отцом, который, потрепав меня по волосам, предложил мне присоединиться к его тренировке, но вместо меня ему ответил очередной требовательный крик матери следовать к столу. Понятливо переглянувшись, мы со счастливой улыбкой отправились в дом. А уже после плотного завтрака, принялись за тренировки.

Отец в последнее время все реже был дома, и вот так вот просто проводить с ним время было для меня настоящим счастьем. И для мамы, похоже, тоже, так как она с ласковой улыбкой наблюдала за нами из распахнутого настежь окна. Засмотревшись на ее улыбку, я пропустил чувствительный удар тренировочным мечом по руке, и чуть не выпустил из нее свою деревяшку. Отец понятливо усмехнулся и тоже кинул быстрый, наполненный любовью, взгляд на маму. Тренировка продолжилась.

Закончили ее мы только когда солнце застыло в зените. Отец одобряюще взъерошил мне волосы и, крикнув что-то маме, отправился по своим делам. Я же, переодевшись в чистую одежду, немного помог маме по хозяйству и в свою очередь отправился на занятия. Школу, не смотря на текущее время, никто не отменял.

***

— Итак, дети, кто знает, какой сейчас год, день и месяц? — Стандартной фразой начал проходящий раз в три дня урок мастер Фандер, самый старый житель нашей деревеньки, заставший наступившую двадцать лет назад катастрофу уже довольно в престарелом возрасте. Если слухи не врут, то на момент Пришествия, как позже прозвали то значимое для землян событие они же, ему уже было больше шестидесяти. Но на восемьдесят лет наш учитель не выглядел. Он был человеком крепкого, немного жилистого телосложения, с густыми каштановыми, с небольшой проседью, короткими волосами и почти лишенным морщин лицом. Морщин, но не шрамов. Шрамов на нем было много. Даже слишком. Но они не портили его вид, а наоборот, придавали мужественности. В целом мало кто дал бы ему больше сорока лет. Только наша целительница, да может ее подмастерье, смогли бы точно определить его возраст. Но, даже если они его и знали, то никогда никому не говорили. Может, их сдерживало уважение к этому человеку, а может и обещание или клятва. Этого знать, мне было не дано.

— Отвечай, — приглашающе кивнул мастер Фандер головой, на протянутую руку сидящей рядом со мной темноволосой девочки.

— Сегодня двенадцатое декабря две тысячи сто двадцать второго года. — Ответила она ровным, лишенным каких-либо чувств, но одновременно с этим мелодичным, голосом.

— Правильно. А теперь, дети, расскажите мне, когда именно произошло Пришествие. — С доброй улыбкой произнес учитель, но она тут же покинула его лицо, когда вверх не поднялось ни одной руки. Лично я, конечно, знал эту дату. Но смысла отвечать не видел.

— Дети, неужели никто не знает эту дату? — С перекошенным от ярости лицом спросил мастер и все как один покаянно опустили головы. Сделав несколько успокаивающих вдохов-выдохов и сжав и разжав большущие кулаки, он вымораживающим голосом повторил то, что повторял чуть ли не каждый урок. — Пришествие произошло в две тысячи сто втором году в ночь с тридцатого июня на первое июля и унесло с собой, как почти все достижения человечества в техническом плане, так и жизни более пяти миллиардов человек. Стыдно не знать об этом.

Все усиленно закивали и наперебой начали чуть ли не клятвенно заверять учителя в том, что теперь то они запомнят. Только вот от урока к уроку ничего не менялось и они каждый раз забывали данную дату. Да и зачем им запоминать ее, если большинство из них не имели никакого отношения к человечеству. А если и имели, то довольно посредственное. Я, наверное, единственный из всей нашей группы, кто является чистокровным человеком. Хотя даже в этом я не уверен. Ведь какой человек будет выглядеть в двадцать на десять? Правильно, никакой. А я вот выгляжу. И да, я родился немногим раньше катастрофы. Буквально на неделю. И, как говорит мама, выжил я только благодаря своей молчаливости. Ведь, по ее же словам, многих новорожденных детей того времени твари нашли и убили из-за их громких криков. А я вот выжил. А вместе со мной и мама. Опять же по ее словам, в первый год своей жизни, я быстро вырос до размеров пятилетнего ребенка, что немного облегчило нам с матерью выживание. Но потом мой рост остановился и замер на десять лет. И только по исполнении пятнадцати я стал опять размеренно расти. В эту же деревню мать с неродным мне отцом и мелким мной прибыли четыре года назад. Поэтому мой настоящий возраст оставался для всех загадкой. Также, наверное, как и возраст мастера Фандера. И не вычислили меня, все также считая десятилетним ребенком, до сих пор только потому, что я мало и неохотно говорю. С возрастом моя молчаливость никуда не делась.