Шелк и услуга - Дэвид Кудлер

Дэвид Кудлер

Шелк и услуга

(Времена меча — 0.2)

Перевод: Kuromiya Ren

— Неси мой кошелек, мальчишка! — рычал капитан Онияма. — И больше сакэ!

Масугу посмотрел, как девушка появилась из ниоткуда и налила рисового вина в чашку капитана. Ровная походка, гладкие волосы, гладкая…

— Мальчишка! Мой кошелек!

Масугу встряхнулся, краснея, и вскочил на ноги.

— Да, Онияма-сама!

Капитан обычно был терпеливым и вежливым, но на регулярных играх в маджонг с другими командирами Имагавы он пил. И Масугу не любил быть рядом, когда тот пьян. Не любил смотреть, как Онияма проигрывает.

И девушка…

Масугу покинул комнату, но успел услышать смешок капитана Катсумады:

— Что еще можно ждать от Такеды?

Масугу был гостем в семье Имагава с одиннадцати лет. Точнее, он был заложником клятвой верности его клана их соседу, союзнику и порой врагу — Имагаве. Сын капитана Ониямы жил в клане Масугу.

Так их союз должен был укрепиться. Но это стало шансом для Масугу тренировать терпение. И скромность. Много скромности.

— Не слушай его, — шепнул слуга Катсудамы Токи и скользнул в комнату.

— Легко тебе говорить, — пробормотал Масугу, хотя ценил поддержку. Токи был заложником, как и Масугу, но почему-то капитан не попрекал его родством с Матсудаирой.

Девушка… исчезла.

Хотя Масугу очень не хотел возвращаться в комнату, где капитан Катсудама будет его оскорблять, а капитан Онияма кричать на него, он побежал в комнату Ониямы — вниз на два этажа в другой части дворца.

Хирояши, слуга капитана, уставился на Масугу.

— Капитану пора спать. Мы завтра уезжаем.

— Он знает, — пожал плечами Масугу. — Ему нужно больше денег.

Хирояши прищурился, скривив губы.

— Он проигрывает. Снова.

Масугу только кивнул.

Пронзая Масугу взглядом, слово это была его вина, Хирояши прошел к уже собранному багажу и вытащил из шелкового мешочка монеты.

— Скажи капитану, что остальное нам нужно, чтобы заплатить людям.

Масугу скривился, представив реакцию капитана Ониямы на это, но поклонился и взял деньги.

Он поспешил обратно и обнаружил девушку на коленях, расставляющую фарфоровый кувшин с сакэ и использованные чашки на подносе. Он невольно остановился.

— Они продолжили?

— Еще один раунд, — сказала она. Выражение ее лица было теплым, улыбка вежливой, но что-то вспыхивало в ее глазах, когда она встретила его взгляд. — Думаю, капитан Катсудама проиграет.

Она поднялась с подносом, кувшин и чашки не шелохнулись от этого. Она склонила голову и направилась прочь.

— Погоди! — выдохнул Масугу. Она удивленно обернулась, а он сказал то, что первым пришло ему в голову. — Прошу, назови свое имя.

— Миэко, — ответила она с большими глазами.

— Я Масугу.

Не очень вежливая улыбка появилась на ее губах.

— Знаю.

Из комнаты раздался вопль: «Масугу! Где этот мальчишка?!».

Вздрогнув, Масугу шагнул к двери. Он оглянулся, чтобы попрощаться, но Миэко уже ушла.

Масугу не стоило спешить. Онияма-сама как-то отыграл часть проигранного.

— Милорд? — шепнул ему в ухо Масугу. — Чем могу быть полезен?

— Можно было и поспешить, — проворчал капитан, когда Масугу поставил перед капитаном стопочку монет. — И можешь помочь юному Токиматсу отвести Катсудаму в его комнату. Он, похоже, перепил.

Капитаны рассмеялись.

Токи пытался поднять Катсудаму, похожего на медведя. Большого медведя. И в спячке.

Масугу закинул на плечи обмякшую руку капитана и помог вывести его из комнаты. Другие капитаны отпускали комментарии насчет неспособности Катсудамы справиться с вином.

Они тащили капитана к комнате — на этой стороне дворца, всего на этаж ниже — и Масугу простонал:

— Когда это случилось? Все было хорошо, когда я уходил.

— Как только ты ушел, — Токи, судя по голосу, был напряжен под тяжелым весом капитана. — Обычно он выдерживал вино лучше. Лучше твоего капитана.

— Эй! — Токи шутил, но Онияма был хорошим командиром — когда не пил — и Масугу хоть попытался защитить того, кому служил.

— Этот бака принял больше, чем стоило.

Масугу не собирался защищать Катсудаму от заявления Токи, что он дурак. Это было не оскорблением, а правдой. И Катсудама все равно этого не слышал.

У комнаты Катсудамы, Токи и Масугу оставили капитана дворецкому и трем крупным слугам.

Они с Токи приходили в себя в коридоре, и Масугу отметил, что Катсудама был мертвым весом. Капитан не стонал, не шевелился по пути. Кожа его была холодной и липкой. Масугу не помнил, как тот дышал.

Он хотел предложить Токи позвать врача, но в голове вспыхнуло воспоминание, и он остановил себя.

— Спокойной ночи, Токи.

— Куда ты? — надулся, как девочка, Токи. — Я думал, мы немного выпьем рисового вина.

— Нет уж. Утром нам в путь.

Они попрощались, и Масугу поспешил на кухню.

«Думаю, капитан Катсудама проиграет», — сказала Миэко, и Масугу понял выражение ее лица. Оно было красивым, а тон уважительным, но Масугу знал ее взгляд.

В ее глазах было удовлетворение.

Удовлетворение победившего воина.

Большая комната дворца была пустой — почти все повара и слуги отдыхали, ведь просыпались задолго до рассвета, чтобы приготовить еду для лорда Имагавы и многих его гостей. Он нашел ее там, где и рассчитывал: в кладовой у двери, что могла вывести из дворца.

— Миэко! — прошептал он.

Она удивленно обернулась. Но в этот раз она была насторожена, а тело было готово броситься. В бой.

Почему-то она переоделась в одеяние жрицы храма красного и белого цвета. В одной руке она держала клинок, что направила изящно на его сердце.

Масугу вскинул руки.

— Я… не мешаю тебе.

— Нет? — ее взгляд стал тяжелым. Ее спокойное лицо — мрачным. Красивым.

— Нет, — он смотрел ей в глаза, чтобы не видеть нож, что был на волоске от его груди. — Просто… — он не