Не рисуй черта на стене - Владислав Виноградов

1. ШЕСТИПАЛЫЙ ПЕС ТОРОПИТ

В Будапеште три вокзала — Келети, Ньюгати и Дели. С точки зрения таксиста, каждый из них хорош по-своему. Однако Шандор Крутов стойко отдавал предпочтение Келети Восточному, с него начиная ежедневный пробег. Утром сюда приходят два поезда из России с часовым интервалом. Если сразу подхватить пассажиров семичасовой «Тисы» и быстро обернуться, то можно успеть ко второму, и тоже не будешь пустым. Осенью, когда туристский сезон идет на убыль, это немаловажное обстоятельство.

На Келети было у Шандора еще одно преимущество: русский язык. Те, кто выкатывал тележки с багажом к стоянке такси — сотрудники советских учреждений в Будапеште, военнослужащие группы войск — обычно с трудом объяснялись по-венгерски. Для них Шандор был просто находкой. Другие таксисты тоже знают с десяток русских слов, но разве могут они сравниться с бывшим студентом университета?

В дороге завязывались знакомства, иные из них продолжались и потом. Почему бы и нет: Крутову ведомо то, чего не почерпнешь из справочников и путеводителей. Водитель не ждал вопросов, первым начинал разговор. Где что обменять, купить, продать, в котором часу начинается секс-ревю в «Мулен-Руж» и «Максим-баре». Билеты лучше взять заранее, могу посодействовать, есть приятель… Не стесняйтесь, друзья, Шандор Крутов к вашим услугам!

Не бескорыстно, разумеется. Сегодня во всем мире информация — самый ценный товар. Да и бензин дорог, а покрышки? Здешние мостовые — то асфальт, то булыжник — так и едят резину. С ветерком мчится, а как же иначе: хочешь жить — умей вертеться.

Крутов хотел жить хорошо. Другие — конкуренты — тоже. Сегодня он задержался всего на пару минут, однако уже целую вереницу разномастных таксомоторов заметил, поворачивая с Текели на привокзальную стоянку. Поворот прошел лихо: визг покрышек, скрип тормозов, но что толку — ведь счетчик не включен. Когда на электронном табло начинали бесшумную пляску зеленые цифры, Шандор словно слышал веселый звон форинтов. Хотя лучше, если они шуршат.

Пристроив желтые «Жигули» в хвост очереди, Шандор вспомнил, как попал впросак здесь, на Келети. Тоже было утро, дождливое, неласковое. В опущенное боковое стекло сунулась лохматая голова:

— Табак есть, парень?

Крутов, не задумываясь, протянул пачку сигарет. Лохматый глянул удивленно:

— Спасибо. Только я не сигарету спрашивал. Тысячу разменять хотел. Откуда ж ты взялся, парень?

Шандор молча посмотрел на желтую, подсвеченную фонарями, глыбину Келети. Откуда взялся… Не объяснять же первому встречному, что и трех лет не прошло, как сам шагнул на платформу этого вокзала с тощим чемоданчиком — один из множества пассажиров международного экспресса «Тиса». Под закопченными сводами встречала Марика — первая жена, которой и обязан был Шандор Крутов появлением здесь, в самом центре Европы. Имя Шандор он принял позднее, вместе с венгерским гражданством, и в тот же год развелся с Марикой.

Теперь уже и сам не мог бы сказать: то ли так было задумано с самого начала, то ли действительно не сошлись с Марикой характерами. Во всяком случае Людмила ждала его в Союзе, и Александр — Шандор не обманул: приехал шикарным женихом, забрал в Будапешт.

Первое время жить было трудновато. На скромную зарплату, какую получал Крутов, не больно разбежишься. Но Людмила-то не бесприданницей была: вслед за нею прибыла в Будапешт и новенькая легковушка. Короче, разрешение местных властей на работу частным таксистом было получено. И вот Шандор за рулем собственной машины приехал на Келети. Приехал, но оказалось, что места под солнцем уже распределены, а сам он даже не может разобраться в жаргоне таксистов.

— Чего насупился? — прервал тогда затянувшуюся паузу лохматый парень и щелкнул зажигалкой. — Новичок? Держись за меня. Будем знакомы — Ласло. Так откуда все же ты?

— Из провинции, — соврал Шандор и с готовностью пожал протянутую руку.

С этого начался его первый самостоятельный «вылет», старт бесконечного бега по широким проспектам Пешта и уходящим в гору улочкам Буды, через мосты, туда и обратно над желтыми водами Дуная, который и сам уже не помнил, когда был голубым. Зато Шандор не забыл ощущения неоперившегося птенца, с каким тыркался по городу первые дни и месяцы. Ломился в открытые двери и робко стучался в запертые, не зная обходных путей. А пути таковые имеются, они всегда найдутся, нужно лишь пошевелить мозгами.

У Ласло с этим делом было туго, и стоит ли удивляться, что он сошел с дистанции. Ласло «отдыхает» за решеткой — и пусть! Шандор помаленьку оброс новыми знакомствами, более интересными и выгодными. Так появились в записной книжке Крутова имена: Шмидт — западный немец, радиоаппаратура, Иваненко — советский служащий, икра, Виктор, — русский антиквариат.

Как раз его-то, Витюшу, и надеялся Шандор увидеть сегодня у вокзала Келети. То, что заказывал компаньон, Крутов по сходной цене — оптовому покупателю всегда скидка — достал с утра пораньше. Почему, кстати, и припозднился, но зато теперь был готов к встрече.

Из-под сводов Келети выкатили тележки с вещами первые пассажиры: «Тиса» пришла вовремя, и таксисты, балагурившие на стоянке, нырнули в кабины, запустили двигатели. Сентябрьское утро заволокло дымкой выхлопов. Шандор поднял боковое стекло — его очередь подойдет еще не скоро.

Плохо оказаться в хвосте! Кто знает, какие возможности из-за этого упущены. Солнце поднималось над памятником Барошу, над расположившейся под его сенью заправочной станцией. Оттуда, с рекламного щита универсальной смазки «Аджип», укоризненно глянул на Шандора черный пес. Мало, что из пасти вырывался язычок пламени, он был еще обладателем шести лап, этот фирменный пес, без слов говоривший — спеши! Кто не успел, тот опоздал. Спеши…

Шандор крепче сжал баранку. Торопиться тоже надо с толком. Пусть сегодня Виктор не появился, это еще ничего не значит. Не сегодня, так завтра встреча состоится. Залогом тому две серые коробки в багажнике «Жигулей».

Дело верное! Дело — табак, а венгерское слово «дохань», означает еще и «деньги» на жаргоне, который Шандор усвоил четко.

2. ЗАВЕРЕННЫЙ ФАКТ

Лейтенанту Мухину не были ведомы языковые тонкости, хотя в дни благоденствия не раз заглядывал в лавочки под вывеской «Дохань». При покупке сигарет проблем не возникало. Ткни пальцем в любую из пестрых пачек и плати деньги. А если нет — смоли «Охотничьи».

Мухин, морщась, докурил солдатскую сигарету, согнутым пальцем поманил замкомвзвода:

— Плащ-палатку и магазин. Набей полный…

Послеобеденное солнце припекало, но в меру, словно понимая, что лейтенанту и без того не сладко на открытом месте. Открытом солнечным лучам, ветру и взглядам всевозможного начальства — от командира роты и выше. Как же, на носу осенняя итоговая проверка, вот и понабежали. Стараются пропустить через стрельбище побольше взводов и рот, наверстывая летние денечки, отданные без сожаления хозяйственным работам. Огневая подготовка — основной предмет обучения, и если удастся натаскать бойцов, все будет в ажуре. Главное — пробоины в мишенях. Известный факт: дырки в фанере позволяют проверяющим со спокойной совестью закрыть глаза на все прочее.

Стрекочут автоматы, дырявя щиты, залатывая летние прорехи, а тактикой и близко не пахнет… Мухин усмехнулся: какое дело до этого командиру взвода? Пусть у начальства болит голова. Лично ему, лейтенанту Мухину, больше по нраву именно хозработы. Связанная с ними неразбериха и выделяемые на ремонт строительные материалы. Как бы пригодились оные на даче у бабушки!

Впрочем, и здесь, в этой маленькой, уютной Венгрии, есть свои бабушки. Мимо дома одной из них полчаса назад протопал взвод лейтенанта Мухина на стрельбище. Мухин глядел на окна с грустью — там, за белыми занавесочками на чистой кухоньке, Баби нередко угощала холодным фречем — домашним вином, разбавленным газировкой. По фречу Мухин был специалистом: знал, как заказать «пикколо» или «хозмайстерна», а когда и принять на душу «матросский», на роме замешанный. У Баби «матросского» не водилось, а сегодня и вообще не шелохнулись занавески за чисто вымытыми стеклами. Соображает старушка: лейтенант пылит на стрельбище, стало быть, и взять у него нечего.

Разве патроны. Но патроны Баби ни к чему. Огнестрельное оружие — единственное, что не купишь свободно в Венгрии. Все остальное продается и покупается: электронные часы и японские магнитофоны, ковры, модные кофточки покроя «летучая мышь», есть и с люрексом, джинсы и дубленки.

Выбор большой — возможности у лейтенанта маленькие, как и звездочки на его погонах. Да и эти едва удержались после второго суда офицерской чести. «Чудом», — говорили в полку и сами были при этом чудаками. У данного чуда имелись солидные должность и звание, позволившие сказать по телефону: «Воспитывайте!»