Дьявол с револьвером - Луис Ламур

Луис Ламур

Дьявол с револьвером

Глава 1

Он скакал на юго-запад — навстречу бурану. Преследователь не отставал.

С гребня холма всадник спустился в овраг. Сугробы, наметенные на склоны, служили какой-никакой защитой. Над ним низко нависло свинцово-серое небо. С каждой минутой становилось все холоднее; ветер пронизывал до костей.

Кинг Мэбри, крупный широкоплечий мужчина с худощавым волевым лицом, надвинул на глаза черную, с низкой тульей шляпу и поднял воротник своей овчинной куртки — снежная крупа отскакивала от нее, точно галька от утеса в штормовом море.

Он выехал из Дедвуда в Шайен два дня назад, а ближайшее жилье находилось милях в пятидесяти, на станции Хэт-Крик. Мэбри закурил сигарету, несколько раз глубоко затянулся, он должен добраться до Хэт-Крик, иначе…

Его преследователь стоял перед той же дилеммой: найти прибежище — или верная смерть.

А вьюга все усиливалась, злобно завывая…

В Дакоте и Вайоминге метели особенные — неистовые, зловещие, жестокие… Вот и теперь ветер яростно хлестал всадника по щекам, жалил ледяной крошкой, пытался вырвать из седла. Кинг Мэбри низко опустил голову, укрывая лицо.

Конь ступил на дед замерзшего ручья — Мэбри направил сюда своего вороного, продравшись через хрустящие мерзлые кусты. Здесь было спокойнее: росшие по берегам ручья деревья защищали от ветра.

Мэбри высматривал место, пригодное для ночевки, и, обнаружив наконец его, даже подивился такой редкой удаче: ручей здесь огибал скалистый берег, а к трем огромным валунам на берегу ветер нанес множество сломанных веток, закрывавших вход в пещеру футов пятнадцати в глубину и футов семи в высоту. Расчистив вход от веток, Мэбри завел туда коня и быстро взялся за дело: срезал лапник и соорудил прикрытие от ветра; к тому же «щит» этот должен был удерживать в пещере тепло костра.

Он поджег содранную с веток кору, сухие листья и тонкие прутики. Затем подбросил ветки потолще, и костер запылал.

В дровах здесь недостатка не было. Мэбри подтащил поближе несколько толстых ветвей и полусгнившее бревно. С трудом пробираясь по сугробам, он нарубил лапника, чтобы устроить себе ложе. Теперь Мэбри уже не сомневался: эту ночь он переживет.

Отерев насухо бока коня, путешественник насыпал в торбу овса и повесил ее на шею вороному.

Огромные камни постепенно нагревались, вбирая жар костра. Снаружи злобно завывал ветер. Мысли Мэбри вновь вернулись к тому, кто его сейчас преследовал: каким образом тот узнал о деньгах, нескольких сотнях долларов — его собственных, и тысяче, которую надо вернуть владельцу ранчо в Шайене.

Все дело в том, что, если ты — ганфайтер, кто-то непременно пожелает нанять тебя для грязной работы.

В краях, где все мужчины вооружены, стрельба неизбежна. Мэбри же владел оружием отменно, хотя до поры особенно над этим не задумывался, — не задумывался до того яркого солнечного утра, когда они с Бентом Форрестом с ранчо «Экс Ай Ти» отправились верхом в небольшую долину. Добравшись до места, они увидели двоих мужчин, которые, уложив на землю бычка, готовились поставить ему свое тавро. Бандиты увидели их первыми: один из них уже целился из револьвера, когда Мэбри выхватил свой. В то время ему было всего шестнадцать, и никто из ковбоев на ранчо не знал о нем ничего, кроме того, что он парень работящий и неразговорчивый. В это памятное утро о нем узнали кое-что еще…

Бент Форрест был метким стрелком, но в то утро бандиты забились в агонии, прежде чем он коснулся рукоятки своего револьвера.

— Ты раньше убивал? — Бент пристально взглянул на парня.

— Нет.

Они так и не спешились. Рядом с ними в лучах восходящего солнца потрескивал костер, на котором накаливали клейма, и беспомощно бился бычок, спутанный веревками. Воры лежали на земле; револьверы, выпавшие из их рук, валялись в траве.

— Молодец, малыш. Хорошо стреляешь. Может быть, лучше всех, кого я знаю.

Кинг Мэбри смотрел на убитых им людей. Ветер шевелил концы платка, повязанного на шее у одного из них. Мэбри не чувствовал себя героем; его слегка подташнивало.

— Успокойся, малыш, у нас не было выбора: или они нас прикончили бы, или мы — их. Будем помалкивать об этом.

Но однажды вечером, сидя в салуне, Форрест проболтался… Изрядно выпив, он похвастался подвигом своего юного приятеля, хотя прекрасно знал, что означает репутация ганфайтера. Ковбой с Пекоса стал охотиться за юношей, пытаясь доказать, что Форрест врет.

Пекосского ковбоя похоронили на продуваемой ветрами вершине холма, у старой Таскосы, где он упокоится рядом с Фрэнком Вэлли и ребятами, павшими в Великой битве, а Кинг Мэбри сделался бродягой.

Форт-Стоктон, Лампасас, Мобити, Увальде, Большая излучина Рио-Гранде, Эль-Пасо, Линкольн, Симаррон. Где он только не побывал, перегоняя стада то в Канзас, то в Небраску, то в Вайоминг.

Время от времени приходилось пускать в ход оружие…

…Мэбри проснулся с первыми лучами солнца. Он выбрался из-под одеял, разворошил уголья костра, подбросил листьев, сухой коры, сухого лапника и, поеживаясь от холода, забрался обратно под одеяла.

По-прежнему стояла стужа. И все так же ярился ветер, завывая и посвистывая в морозном чистом воздухе.

Минута тянулась за минутой — долго, ему казалось, бесконечно, и наконец вверх поднялась тонкая струйка дыма, затем вспыхнул крохотный язычок пламени, и вот уже ярко запылали сосновые иголки. Мэбри подбросил в костер еще немного веток.

Наконец почувствовав, что в пещере стало теплее, он поднялся, быстро оделся, вытащил из кобуры один из револьверов и, проверив его, сунул за пояс.

Похлопав по крупу вороного, он прошел к выходу из пещеры и выглянул из-за прикрытия наружу.

Перед ним был замерзший ручей. Временами, когда в плотной снеговой завесе возникали просветы, перед ним открывалась излучина ручья, находившаяся от него ярдах в тридцати.

Щек его касались холодные снежинки. Он прищурился, пытаясь проникнуть взглядом сквозь белую колышущуюся пелену.

Мэбри не был легковерным человеком. Жизнь научила его бдительности, и он всегда был настороже. В трудные для себя годы, последовавшие за выстрелами на ранчо «Экс Ай Ти», ему пришлось усвоить многие уроки. Его взгляд задержался на деревьях, стоявших у излучины ручья. Он долго их разглядывал, хотел было выйти, подойти поближе, но передумал.

Мэбри не смог бы объяснить, что его насторожило. Он полагался лишь на интуицию, которая ни разу его еще не подводила.

Мэбри замер. Он стоял не шелохнувшись.

Снаружи его нельзя было заметить. Но стоило ему сделать еще хоть шаг, и его темный силуэт отчетливо выделился бы на фоне белой круговерти.