Бывший и дракон (СИ) - Брэйн Даниэль

Бывший и дракон

Даниэль Брэйн, Анна Лерой (Hisuiiro)

Глава первая

Как-то это не очень смахивало на тот свет.

Ни на врата ангельские, ни на то, что гораздо ниже — со шкворчащими сковородочками и обаятельными демонюками с вилами и рогами — похоже не было. А на больницу — тем более. Только где я еще могла очутиться после того, как ясно увидела борт грузовика прямо перед глазами?

Голова раскалывалась от любого звука. А тут, как назло, где-то птичка кричала. Заткнись, пожалуйста, без тебя тошно. Мозги чуть не вытекают через уши!

Темно, но со зрением все отлично, кое-что рассмотреть можно. И больницу сразу из списка исключить, потому что там точно ни птиц, ни темноты. Машина скорой помощи? Нет, там вряд ли растут какие-то корни. Выбросило на обочину? Так мы посреди города были!

Невезение — это диагноз. С ним родился, с ним и помрешь. Я себя этим тридцать лет утешала. Если бы знала, что со смертью ничего не кончится, выпросила бы себе у кого-нибудь вечную жизнь. Лучше постоянно быть облитой из лужи проезжающей мимо машиной, чем вот так вот… лежать черт знает где.

Но плюс был: кроме головы, у меня ничего не болело. И вроде бы я была даже… живой? Я пощупала свою руку. Определенно. Я человек и не призрак, то есть мертвая, но живая, вот такой парадокс, только райский сад какой-то сомнительный. Электричество кончилось? Все ангелы ушли в отпуск?

Чтобы принять собственную смерть, мне требовалось какое-то время, поэтому я еще полежала. Хорошо же лежится! Не под землей, на мягкой земле, вроде даже траве. И через минутку ничего не изменилось, только птиц стало две. Вот, правильно, у них тоже семейная ссора. Как это знакомо, черт побери!

Зачем я села к этому троглодиту в машину? Не могла пнуть подальше? Жалость где-то шевельнулась?.. «Солнышко, давай подвезу до метро!» Подвез, козел!

Интересно, а он как, живой? Хотя — черт с ним.

Я все-таки села, пощупала тело, ноги, голову. Ого, какая у меня голова! Даже целая и неповрежденная. Нет ни рогов, ни ушей эльфийских, зато шевелюра теперь — закачаешься. Хорошо, если в переносном смысле, господи, где вообще конец этих кудрей? Откуда пакли? Я что, Рапунцель какая-то?

Вроде нет. Волосы мне удалось подобрать. В жизни таких не было, чтобы до пояса, но не все так трагично. Потом я моргнула несколько раз. Перед глазами, капец, какая-то зелень. Но я всё-таки живая? Точно. Только непонятно где, но ничего, разберемся. Голос есть?

— Эй? Есть кто живой?

И голос приятный. Как у Русалочки. Так, у меня все же ноги, не хвост? Ноги, ровные, хорошие такие ноги. Не мои, у меня были потолще! Возвращать не собираюсь, от таких ног не отказываются.

Теперь можно выдохнуть и немного подумать.

Что это за место и куда мне идти? Или лучше тут посидеть, целее буду?

Мысль пришла ко мне в голову не просто так. Совсем рядом затрещали ветки, и мимо мелькнули копыта — ломанулась в кусты лань. Так, нихрена это не комплимент! В этой лани килограмм сто, не меньше. А ведь как хитро: на вопрос «Я не поправилась?» отвечать «Милая, ты стройная как лань!» Сам ты лань после этого!

Птички смолкли, зато на камень рядом со мной выползла яркая ящерка.

Не с варана размером, так что жрать она меня вряд ли будет. Хм-м, а мне что жрать? Лапки ящерицы, они же на вкус как лягушачьи?

— Таня?

Что? Я аж на месте подскочила. Что я там говорила про невезение? Вот. Кому-кому, а бывшему всегда везло! И тут выжил, троглодит!

— Это ты? Это ты, козел? Мало того, что ты мне всю жизнь испортил, так теперь и после смерти меня достаешь?

Зачем я села к нему в машину? Ведь полчаса как судья решение вынесла! Все, развод, девичья фамилия и целые нервы. Хотя фамилию-то я себе оставила брачную. Шереметьева — это красиво, а Накойхер — как-то не очень. Мама утверждала, что у нас в предках немцы, но зеркало подсказывало, что врет.

— Егор? Ты где, козел, прячешься? Иди сюда, я тебе ноги вырву! — я взвыла сиреной.

— Здесь я.

— Не вижу. Иди сюда, козел, сейчас ты второй раз скончаешься, только теперь уже в муках!

Я вскочила на ноги и осматривалась. И отмечала про себя всякое. Рост стал выше, грудь больше, сама легче… килограмм на тридцать. Мама дорогая, да я красотка! Но троглодита это все равно не спасет.

— Таня-а, ну прости, милая, я перед тобой виноват.

— Я эту песню тысячу раз уже слышала! Козел! Бабник! Ягуа-а-ар! — передразнила я, не переставая сканировать взглядом окрестности.

Куда пинки раздавать? Посмотрела на деревья… темно, не видно ничего. Там, что ли, прячется?

Да, Ягуа-а-ар. Ягуар, скотина такая! Когда его нынешняя это «Ягуа-а-ар» перед судьей протянула, та аж очнулась. В документы полезла проверить. Ягуар!

Это кем надо быть, чтобы простое нормальное имя «Егор» так вытягивать? Я скажу — дурой полной. В комплект к такому же придурку.

— На дорогу бы лучше смотрел, козел.

Козел где-то завозился в кустах, но вылезать не спешил. Это правильно. Я бы на его месте тоже не торопилась.

А все из-за этой машины, на которой мы в грузовик и влетели! Ее через суд оспаривали! И нынешняя моего бывшего на прошлое заседание приползла, доказывать, что она ему пятьдесят процентов на покупку давала. Мол, деньги не из нашего, совместно нажитого! Ну не козел ли?!

И кто теперь в шоколаде? Я вся такая красивая, с клевой грудью и волосами до талии, а у нее ипотека, машины нет и Егор этот… Ягуар, блин, и тот со мной.

— Ладно, хватит придуриваться, вылезай. Не сделаю я тебе ничего. Почти. Разве что ноги...

— Танечка… здесь я. Вниз посмотри.

Издевается? Я и внизу ничего не видела, кроме ящерицы. Та сидела и пялилась на меня. В круглых глазах мука такая, как будто я ей обещала сейчас ноги…

Стоп.

— Таня? Танечка, а я встать не могу или что? Почему ты такая высокая? Танечка, что со мной?!

— Егор?..

Нет, ящерица была… ну как ящерица. Таких ещё в аквариумах держат. Крупная, красивая, чешуйчатая. Говорящая?

— Слушай, а чем ты говоришь?

— Ртом? — печально отозвался Егор, на меня глядя.

Я на всякий случай спрятала руки за спину: а ну как не выдержу, отыграюсь за угробленные нервы! Но животных бить нельзя.

— Таня, у меня что-то с ногами! Скажи правду, не пугай меня!

— У тебя не только с ногами проблема! — с нескрываемым ехидством ответила я. — По жизни она у тебя была с головой, а сейчас еще с телом, ушами, хвостом и всем остальным, видимо, тоже! Ты ящерица, Егор!

Глава вторая

— Ты ящерица, — мстительно повторила я. А то вдруг с первого раза не понял. — И теперь тебе как-то с этим придется жить!

Мы замолчали и смотрели друг на друга. Я на ящерицу, она на меня. Егор в итоге не выдержал, повращал глазами в разные стороны, то ли омысливал свое положение, то ли прикидывал, соврала я или нет.

— Не ожидал от тебя такого предательства, — с обидой всхлипнул бывший. Я чуть воздухом не подавилась. Это кто ещё кого предал?!

— Нет, я же не ты! — сказала я теперь уже серьезно. — А ты действительно ящерица.

Я не знаю, почему ты ящерица, а я человек. Надеюсь, это кара небесная! Карма! Это тебе за то, что ты мне шесть лет житья не давал. Меня до печенок достало слышать за спиной, в чьей кровати тебя видели! Бабник проклятущий!

— Милая, не преувеличиваю, это все завистницы, меня очернить хотели, — печально проворковал Егор.

Ящерица открывала рот. Мне хотелось положить туда комара. Чтобы заткнулся уже. Опять начинает.

— Я не круглая дура, Егор, я жалостливая дура. Так что хватит «Доширак» мне на уши вешать! Что, даже после развода правду стыдно сказать?

 — Я… это… Танечка, солнце мое… Все скажу, не бросай!

— Не знаю я ничего, — отрезала я. — В общем, я пошла. Счастливо оставаться. До утра, может быть, тебя не сожрут!

Мне совершенно видеть его не хотелось. Хоть ящерицей, хоть человеком. Нечего было хватать меня за руки и каяться, нечего клясться в вечной любви, а надо было на дорогу смотреть…