Незнакомая звезда - Ярослав Бабкин

Бабкин Ярослав Анатольевич

Ученица волшебника

Книга вторая

Незнакомая звезда

Глава 1

Если западнее, на равнине, осень пока ещё очаровывала своими багряно-золотыми кружевными нарядами, то здесь, на склонах гор, она уже оделась в домашнее серо-коричневое платье, и по-хозяйски раскачивала холодным ветром оголённые деревья и припорашивала землю мокрым снегом.

По едва различимой лесной тропе гуськом двигались три фигуры. Все они были закутаны в грубые дорожные плащи с остроконечными капюшонами, делавшими все троих похожими на каменные статуи, что ставят у жертвенников на перекрёстках. Отличались друг от друга они лишь ростом и комплекцией. Шагавшая впереди фигура была чуть выше среднего роста и скорее атлетического сложения, вторая — почти миниатюрной, на голову ниже первой и совсем хрупкой, третья ростом тоже в великаны не вышла, но из-за плотного и кряжистого сложения казалась почти квадратной.

— Ну и на кой стоило бежать с постоялого двора? — донёсся из-под третьего капюшона хрипловатый баритон.

— Оставаться было рискованно, Броган, — сухо ответил первый, — рыцари могли появиться в любую минуту.

— Может они и не за нами ехали… Там, по крайней мере, были крыша и очаг. Там было тепло, Родгар.

— На костре нам было бы ещё теплее, — мрачно съязвил его собеседник, — в нашем положении лучше переночевать в лесу, чем попасть к ним в руки. Кроме того, кабатчик говорил, что заставы дальше на юге утроены. Нам всё равно пришлось бы их обходить.

— Ты человек равнины, Родгар, ты не представляешь себе, что такое зима в горах. Если бы представлял, не стал бы посреди ночи удирать с постоялого двора, как застуканный воришка…

Первый из собеседников остановился.

— Лучше скажи мне, Броган, там действительно огонёк, или мне кажется?

Коренастый прошёл вперёд и пригляделся.

— Мерцает, что-то. Да и дымком вроде пахнет…

— Не нравится мне это. Ещё не хватало на разбойников напороться.

— Какие разбойники, Родгар? Кого им здесь грабить? Орехи у белок отбирать? — фыркнул Броган, — зато мы точно замёрзнем, если ещё одну ночь проведём в лесу.

— Ладно, — вздохнул первый, — но будь настороже…

Зрение их не подвело. Через пару сотен шагов вековые стволы расступились, открыв небольшую поляну у подножия обрыва. Почти у самого основания нависавшей скалы притулился небольшой домик. Выступавшие из оштукатуренных стен балки давно лишились краски, посерели и растрескались, да и сама штукатурка там и сям слезла, оголив плетёную основу. Когда-то закрывавшая оконце ставня перекосилась, едва удерживаясь на одинокой ржавой петле, и сквозь проём мерцал красноватый огонёк. Внутри явно кто-то был. Даже в этой глуши очаги не умели загораться сами собой.

— Удача в помощь, — приветственно крикнул Броган, остановившись шагах в двадцати от домика, — есть кто живой?

Сделав небольшую паузу, он добавил.

— Мы мирные путники, хотели срезать дорогу, да вот заплутали маленько.

Пронзительный скрип разорвал повисшую тишину. Дверь приоткрылась. Родгар успел заметить, палку, которой её изнутри толкнули.

— Заходите…

Броган зашёл первым, откинув капюшон. Родгар последовал за ним, придерживая за плечо третьего спутника.

Внутри домик выглядел нежилым. Паутина и плесень обильно затягивали стены, пол был усыпан залетевшими с улицы листьями. Несмотря на это в очаге горел огонь, на столе виднелась кое-какая снедь, а на стенах висели дорожные плащи.

За столом настороженно сидел грузный мужчина с обвисшим безбородым лицом. Видом он скорее походил на горожанина из богатых купцов или чиновников, чем на охотника или лесоруба. Чуть в стороне Родгар заметил довольно молодого светловолосого человека. Тот был одет в простой, но добротный замшевый костюм, вроде тех, в которых знатная молодёжь выезжает поохотиться. В общем их облик меньше всего соответствовал тому, что он ожидал увидеть на заброшенной лесной заимке.

— Родгар Рейс, — представился он, снимая плащ, — а это мой спутник Броган.

Человек за столом перевёл взгляд на хрупкую фигурку, едва видную за широкими плечами Брогана. Фигурка сбросила капюшон, под которым оказалось конопатое личико, обрамлённое рыжими волосами и дополненное слегка вздёрнутым носом.

— Это Малфрида, — сухо и без лишних подробностей отрекомендовал девушку Родгар

— Орелий… — молодой человек резко остановился, сделав небольшую паузу, как будто собирался что-то добавить, но в последний момент передумал, — а это мой учитель и спутник Виценций.

Толстяк за столом привстал и с неожиданной грацией и достоинством поклонился.

— Мы тоже решили… срезать путь, — добавил молодой человек, и снова замолчал на полуслове.

Родгар пригляделся. Ухоженное лицо, слегка обветренное в недавнем пути, аккуратная светлая бородка без усов, по столичной моде. Молодой человек явно не был разбойником. Равно как и охотником или лесорубом.

— "Слишком много беглецов для одной хижины" — подумал Родгар.

— Чайник кипит, — произнёс Броган, взглядом указав на очаг.

Напряжение ослабло. Виценций не слишком ловко занялся кипятком, заваривая высушенные чайные листья.

Броган принюхался.

— Надо бы топлёного масла и овсяного толокна добавить…

Все остальные с удивлением посмотрели на него.

— Чего? У нас в Седых горах их всегда так заваривают.

— Садитесь уж… — Орелий, пригласил гостей за стол, — чем богаты.

— Мы тоже пособим, — Броган развязал свой мешок.

Родгар осуждающе вздохнул, но промолчал. Путь им предстоял долгий, а еды они, убегая с постоялого двора, запасти особо не успели.

Тёплый чай и хлеб с мясом слегка развеяли взаимную настороженность.

— Неспокойно нынче на дорогах, — осторожно посетовал Родгар, — слышал я, что заставы усилили.

— Да, — кивнул Виценций, — тяжелые времена, суровая осень…

— Император стар, — вмешался Броган, — говорят, когда он при смерти, всегда так бывает.

Виценций нахмурился.

— Деревенские суеверия. Его величество, несомненно, символ и опора нашей страны, но он всего лишь человек, и его смерть не более, чем смерть одного из жителей Империи…

— Да ну, — хмыкнул Броган, — простой человек, говоришь? Как же. Его статуи в каждом храме стоят. Он… он…

Горец сделал несколько взмахов руками, силясь пояснить мысль никак не укладывавшуюся ему на язык.

— Вы ничего не понимаете! — возмутился толстяк, — его величество, всего лишь человек, но сила, которая ему дана, поддерживает империю. Когда император умрёт, другой примет на себя эту ответственность, и Империя сохранится вечно…