Негативный вампир - Уэсли Саузард

Уэсли Саузард.

Негативный вампир

Как и в любой другой будний день, Кармен ехала домой с работы на городском автобусе. В животе у нее громко урчало.

Она была очень голодна.

Когда ей наскучило разглядывать валявшийся на полу мусор, Кармен обратила все свое внимание на двух других пассажиров. Слева от нее, на противоположной стороне, сидел молодой чернокожий мужчина. Капюшон надвинут на голову, глаза закрыты, голова покачивается, и как она предполагала, в ушах наушники. Справа от нее, буквально рядом, в двух футах, стоял старый бородатый белый мужчина, одетый в потрепанные, заплесневелые лохмотья. Его мертвые, остекленевшие глаза смотрели в окно, а сам он беспрерывно потягивал из баночки Йинглинг. Такие же две пустые баночки катались на скамейке рядом с ней. Ни тот, ни другой не обращали на Кармен никакого внимания.

Это будет слишком просто.

Взяв пустую банку, Кармен не долго думая швырнула ее в молодого человека. Баночка ударила его в голову. Он сразу же выпрямился и вытащил наушники.

- Эй, какого хера?

Широко раскрыв рот от потрясения, Кармен  покачала головой из стороны в сторону.

- Ничего себе! Ну и мудак, верно?

Зарычав, молодой чернокожий парень протопал мимо нее и сильно пнул бомжеватого мужчину в голень.

- Эй, уебок!

Старик взвизгнул, выходя из оцепенения.

-  Что?

- Не прикидывайся дуриком, крэкка! Ты почему швыряешься всякой хуйней? Хочешь подраться?

- Ч-что? 

Парень выбил банку из рук мужчины.

- Кончай придуриваться, сука!

- Эй! - крикнул водитель автобуса. - Сейчас же успокоились!

Да, подумала Кармен. Да…

Старик скрестил руки на груди и прищурил налитые кровью глаза.

- Убирайся от меня нахуй, ты, мелкий...

Прежде чем мужчина успел закончить свою оскорбительную речь, парень бросился на него, будто змея, и ударил кулаком в челюсть. Издав громкое "уууф", старик согнулся и рухнул на покрытый грязью пол. Прорычав какое-то ругательство, парень опустился на одно колено и обоими кулаками принялся молотить старика по лицу.

Вместо того, чтобы отойти, Кармен наоборот придвинулась ближе к месту драки.

Ближе к еде.

Через несколько мгновений после начала жестокого избиения небольшое облачко светящейся красной взвеси поднялось в воздух и поплыло в ее сторону. Она закрыла глаза. Аэрозоль соприкоснулся с ее кожей, впитываясь в тело, постепенно насыщая ее. Когда кровь хлынула из ноздрей старика, красная взвесь стала ярче и полетела быстрее, утоляя ее голод.

Водитель автобуса ударил по тормозам.

- С меня хватит! Все вон отсюда, сейчас же!

Кармен взяла свою сумочку и обошла дерущуюся парочку. Дверь распахнулась. Она спрыгнула со ступенек на тротуар. Внутри все еще бушевала борьба. Это было классно. Но на сегодня с нее достаточно еды.

***

На самом деле Кармен не нужно было ездить на работу и с работы на общественном транспорте. Она зарабатывала более чем достаточно, могла оплатить такси или райдшеринг. Черт возьми, она даже могла себе позволить купить совершенно новую машину, причем полностью оплатить всю ее стоимость. Но тогда это было бы равнозначно добровольному отказу от своих жизненно необходимых потребностей.

Как еще бы она могла питаться?

Приближались сумерки. Улицы были полны шума - сирен, криков, выстрелов. Ежегодно погибает почти пятьсот человек. Более двух тысяч нафаршированы пулями.

Гнев. Ненависть. Гордыня. Негативизм.

Филадельфия: Город Братской Ненависти. Идеальное место для кормления.

Каждый день по чуть-чуть, но ей этого было достаточно, чтобы существовать.

Кармен понятия не имела, кем или чем она была на самом деле. Она точно не была вампиром, поскольку никакой необходимости сосать кровь не было. На самом деле, она вообще никому не могла причинить вреда. Конечно, она могла провоцировать, но что-то необъяснимое мешало ей на кого-либо поднять руку, чтобы покормиться. В основном все и без этого прекрасно получалось. То кулачный бой, то немного крика или жаркая перепалка - этого было абсолютно достаточно.

Она определенно не была обжорой.

Кармен старалась держаться особняком, пока шла последние несколько кварталов до своей квартиры в южной Филадельфии. Она не помнила, как долго здесь жила... или почему. На самом деле она так мало знала о себе. Кем она была? Откуда она взялась? Как она сюда попала? Хотя, в конце дня, когда ее голова коснется подушки и ее голод будет утолен, какое это в действительности будет иметь значение? Работай, ешь, спи, и так по кругу.

Подойдя к своему дому, она услышала крики и охваченная любопытством, свернула в боковой проулок между ее домом и соседней конторой. Она направилась в сторону шума, и на нее тут же посыпались капельки красной взвеси.

- Что значит, ты не можешь заплатить? - огромный детина направил дробовик на бомжа, съежившегося у кирпичной стены. - Я же предупреждал тебя в прошлый раз, больше ты меня не наебешь, Рокки!  

Бездомный мужчина, Рокки, поднял руки вверх, трясясь, как осиновый лист.

- У-у-у меня сейчас ничего нет, Бак! Честно!

Кармен подкралась ближе, впитывая негатив. Ей это было особо и не нужно, но в целом - напоследок неплохой десерт.

- Пиздун! - зарычал Бак. - Я видел, как ты вчера засовывал в бумажный пакет пол литра самогона! Как ты за него заплатил, придурок?

Рокки вздохнул.

- А ты как думаешь? Отсосал у Митчи - так же, как и в прошлый раз!

Бородатое лицо Бака покраснело от гнева. Он дослал патрон в патронник и поднес ствол дробовика к лицу Рокки.

- Соси его, конченый бомжара.

Прежде чем Рокки и Кармен успели хоть как-то среагировать, оружие полыхнуло огнем, а через мгновение полыхнула и голова Рокки. Череп мужчины взорвался фонтаном крови и мозгов, заляпав кирпичную стену темно-красными брызгами.

Прежде чем тело Рокки рухнуло и замерло, его дрожащие руки ощупали рваный, кровоточащий обрубок шеи.

Кармен тоже упала на колени, но совсем по другой причине. Обычно негативная энергия орошала ее, как капельки мороси. На этот раз насилие было настолько сильным и внезапным, что взвесь превратилась в мощную питательную приливную волну. В тот момент, когда она накрыла ее, Кармен упала на спину и позволила ей омыть себя. Это было не похоже ни на что, что она когда-либо чувствовала раньше. Волна пронзила ее кожу, наполняя утробу, как те обеды на День благодарения, которыми восхищались ее коллеги.

В ней даже пробудилось сексуальное возбуждение, которое она никогда раньше не испытывала. Ощущение было неописуемым. Экстраординарным.

Исключительным.