Сфинкс - Оскар Уайлд

Уайлд Оскар

Сфинкс

Оскар Уайлд

Сфинкс

(перевод Николая Гумилева)

Марселю Швобу,

дружески и восхищенно

В глухом углу, сквозь мрак неясный

Угрюмой комнаты моей,

Следит за мной так много дней

Сфинкс молчаливый и прекрасный.

Не шевелится, не встает,

Недвижный, неприкосновенный,

Ему ничто - луны изменной

И солнц вращающихся ход.

Глубь серую сменяя красной,

Лучи луны придут, уйдут,

Но он и ночью будет тут,

И утром гнать его напрасно.

Заря сменяется зарей,

И старше делаются ночи,

А эта кошка смотрит,- очи

Каймой обвиты золотой.

Она лежит на мате пестром

И смотрит пристально на всех,

На смуглой шее вьется мех,

К ее ушам струится острым.

Ну что же, выступи теперь

Вперед, мой сенешаль чудесный!

Вперед, вперед, гротеск прелестный,

Полужена и полузверь.

Сфинкс восхитительный и томный,

Иди, у ног моих ложись,

Я буду гладить, точно рысь

Твой мех пятнистый, мягкий, темный.

И я коснусь твоих когтей,

И я сожму твой хвост проворный,

Что обвился, как аспид черный,

Вкруг лапы бархатной твоей.

-------------

Столетий счет тебе был велен,

Меж тем как я едва видал,

Как двадцать раз мой сад менял

На золотые ризы зелень.

Но пред тобою обелиск

Открыл свои иероглифы,

С тобой играли гиппогрифы

И вел беседы василиск.

Видала ль ты, как, беспокоясь,

Изида к Озирису шла?

Как Египтянка сорвала

Перед Антонием свой пояс

И жемчуг выпила, на стол

В притворном ужасе склоняясь,

Пока проконсул, насыщаясь

Соленой скумброй, пил рассол?

И как оплакан Афродитой

Был Адониса катафалк?

Вел не тебя ли Аменалк,

Бог, в Гелиополисе скрытый?

Ты знала ль Тота грозный вид,

Плач Ио у зеленых склонов,

Покрытых краской фараонов

Во тьме высоких пирамид?

-----------

Чти ж, устремляя глаз сиянье

Атласное в окрестный мрак,

Иди, у ног моих приляг

И пой свои воспоминанья,

Как со Святым Младенцем шла

С равнины Дева назаретской;

Ведь ты хранила сон их детский

И по пустыням их вела.

Пой мне о вечере багряном,

Том душном вечере, когда

Смех Антиноя, как вода,

Звенел в ладье пред Адрианом.

----------

А ты была тогда одна

И так достать его хотела,

Раба, чей красен рот, а тело

Слоновой кости белизна.

О Лабиринте, где упрямо

Бык угрожал из темноты;

О ночи, как пробралась ты

Через гранитный плинтус храма,

Когда сквозь пышный коридор

Летел багровый ибис с криком

И темный пот стекал по ликам

Поющих в страхе мандрагор,

И плакал в вязком водоеме

Огромный, сонный крокодил

И, сбросив ожерелья, в Нил

Вернулся в тягостной истоме.

Не внемля жреческим псалмам,

Их змея смела ты похитить

И ускользнуть, и страсть насытить

У содрогающихся пальм.

------------

Твои любовники... за счастье

Владеть тобой дрались они?

Кто проводил с тобой все дни?

Кто был сосудом сладострастья?

Перед тобою в тростниках

Гигантский ящер пресмыкался,

Иль на тебя, как вихрь, бросался

Гриффон с металлом на боках?

Иль брел к тебе неумолимый

Гиппопотам, открывши пасть,

Или в драконах пела страсть,

Когда ты проходила мимо?

Иль из разрушенных гробов

Химера выбежала в гневе,

Чтобы в твоем несытом чреве

Зачать чудовищ и богов?

-----------

Иль были у тебя ночами

Желанья тайные, и в плен

Заманивала ты сирен

И нимф с хрустальными плечами?

Иль ты бежала в пене вод

К сидонцу смуглому, заранье

Услышать о Левиафане,

О том, что близок Бегемот?

Иль ты, когда уж солнце село,

Прокрадывалась в мрак трущоб,

Где б отдал ласкам эфиоп

Свое агатовое тело?

Иль ты в тот час, когда плоты

Стремятся вниз по Нилу тише,

Когда полет летучей мыши

Чуть виден в море темноты,

Ползла но краю загражденья,

Переплывала реку, в склеп

Входила, делала вертеп

Из пирамиды, царства тленья,

Пока, покорствуя судьбе,

Вставал мертвец из саркофага?

Иль ты манила трагелага

Прекраснорогого к себе?

Иль влек тебя бог мух, грозящий

Евреям бог, который был

Вином обрызган? Иль берилл,

В глазах богини Пашт горящий?

Иль влюбчивый, как голубок

Астарты, юный бог тирийский?

Скажи, не бог ли ассирийский

Владеть тобой хотел и мог?

Чьи крылья вились над бесстрастным,

Как бы у ястреба, челом

И отливали серебром,

А кое-где горели красным?

Иль Апис нес к твоим ногам,

Свернув с назначенных тропинок,

Медово-золотых кувшинок

Медово-сладкий фимиам?

----------

Как! Ты смеешься! Не любила,

Скажи, ты никого досель?

Нет, знаю я, Аммон постель

Делил с тобою возле Нила.

Его заслыша в тьме ночной,

Ручные кони ржали в тине,

Он пахнул гальбаном пустыни,

Мидийским нардом и смолой.

Как оснащенная галера,

Он шел вдоль берега реки,

И волны делались легки,

И сумрак прятала пещера.

Так он пришел к долине той,

Где ты лежала ряд столетий,

И долго ждал, а на рассвете

Агат грудей нажал рукой.

И стал твоим он, бог двурогий,

Уста устами ты сожгла,

Ты тайным именем звала

Его и с ним была в чертоге.

Шептала ты ушам царя

Чудовищные прорицанья,

Чудовищные волхвованья

В крови тельцов и коз творя.

Да, ты была женой Аммона

В той спальне, словно дымный Нил,

Встречая страсти дикий пыл

Улыбкой древней, негой стона.

---------

Он маслом умащал волну

Бровей, и мраморные члены

Пугали солнце, точно стоны,

И бледной делали луну.

Спускались волосы до стана,

Желтей тех редкостных камней,

Что под одеждою своей

Несут купцы из Курдистана.

Лицо цвело, как куст вина,

Недавно сделанного в чанах,

Синее влаги в океанах

Синела взоров глубина.

А шея, плечи, на которых

Свет жил, казалось, голубой,

И жемчуг искрился росой

На шелковых его уборах.

Поставленный на пьедестал,

Он весь горел,- и слеп глядящий,

Затем, что изумруд горящий

На мраморной груди сиял,

Тот страшный камень, полнолунье

В себе сокрывший (водолаз,

Найдя его в Колхиде, раз

Колхидской подарил колдунье).

Бежали на его пути

Увенчанные корибанты,

Суровые слоны-гиганты

Склонялись, чтоб его везти.

Нубийцы смуглые рядами

Несли носилки, чтоб он мог

Смотреть в простор больших дорог

Под радужными веерами.

Ему янтарь и стеатит

Стремил корабль, хитро раскрашен,

Его ничтожнейшие чаши

Нежнейший были хризолит.

Ему везли ларцы из кедра

С одеждой пышною купцы.

Носили шлейф за ним жрецы,

Им принцы одарялись щедро.

Пятьсот жрецов хранили дверь,

Пятьсот других молились, стоя

Пред алтарем его покоя

Гранитного,- и вот, теперь

Ехидны ползают открыто

Среди поверженных колонн,

А дом разрушен, и склонен

Надменный мрамор монолита.

Онагр приходит и шакал

Дремать в разрушенных воротах,

Сатиры самок ищут в гротах,

Звеня в зазубренный цимбал.

И тихо на высокой крыше

Мартышка Горура средь мглы

Бормочет, слыша, как стволы

Растут, сквозь мрамор, выше, выше.

---------

А бог разбросан здесь и там:

Я видел каменную руку,

Все сжатую еще, на муку

Сыпучим данную пескам.

И часто, часто перед нею

Дрожала гордых негров рать

И тщетно думала поднять

Неслыханно большую шею.

И бородатый бедуин,

Бурнус откидывая пестрый,

Глядит часы на профиль острый

Того, кто был твой паладин.

----------

Иди, ищи обломки бога,

Омой их вечером в росе,

Один с одним, сложи их все

И призывай их к жизни строго.

Иди, ищи их, где они

Лежат, составь из них Аммона

И в исковерканное лоно

Безумье прежнее вдохни.

Дразни словами потайными;

Тебя любил он, доброй будь!

Возлей на кудри нард, а грудь

Обвей полотнами тугими.

Вложи в ладони царский жезл

И выкрась губы соком ягод,

Пусть ткани пурпурные лягут

Вокруг его бесплодных чресл.

----------

В Египет! Не страшна утрата!

Один лишь Бог сходил во тьму,

Пронзило бок лишь одному

Копье сурового солдата.

А эти? Нет, они живут!

Анубис все сидит в воротах,

Набрал он лотосов в болотах,

Они хребет твой обовьют.

И, на порфировое ложе

Облокотясь, глядит Мемнон;

И каждым желтым утром он

Тебе поет одно и то же.

Нил с рогом сломанным все ждет

В постели тинистой, во мраке,

И на засохнувшие злаки

Не разливает мутных вод.

Никто из них не умер; быстро

Сбегутся все они, любя,

И будут целовать тебя

Под звон тимпана или систра.