Алый трамвай - Роальд Мандельштам

Мандельштам Роальд

Алый трамвай

Роальд Мандельштам

АЛЫЙ ТРАМВАЙ

Роальд Мандельштам - Яркое и своеобразное явление поэзии и художественной жизни Ленинграда 1940-1950-х годов. Короткая биография поэта (1932-1961 гг.) вобрала в себя наиболее характерные черты советской эпохи: репрессии (коснувшиеся родных и близких друзей), войну и блокаду, бездомность и коммунальный быт, голод и болезни, оборвавшие в конце концов эту короткую и артистическую жизнь. Но можно утверждать, что и сама жизнь и поэзия Роальда Мандельштама состоялись, состоялись как вызов и опровержение окружающей 'нежизни'. Путем приобщения к традиции Александра Блока, Николая Гумилева и Осипа Мандельштама. Всепроникающий стиль сталинского ампира преодолевался поэзией имперского изгнанника Овидия (что, в свою очередь, предвосхитило Иосифа Бродского), монохромность и прозаичность быта - поэтикой А. Грина и Ф. Вийона, поэзией провансальских трубадуров и Ф.-Г. Лорки. Роальд Мандельштам временами воспринимается экзотическим привоем на обледенелой земле Петербурга-Ленинграда. Поэт оказал (и оказывает до сих пор) сильнейшее воздействие на своих друзей-художников, с которыми познакомился в конце 1940-х годов. Литературное наследие Роальда Мандельштама пестрит посвящениями, эпиграммами и шутливыми эпитафиями Рихарду Васми, Александру Арефьеву, Шолому Шварцу, Валентину Громову, Владимиру Шагину и Родиону Гудзенко.

Юрий Новиков, искусствовед

* * *

Скоро в небесные раны Алая хлынет заря. Золото ночи - бураны Хлопьями листьев горят. Вижу: созвездия-кисти Неба победных знамен, Их металлический звон. Бьет листопад в барабаны, Каждым листом говоря: - Скоро в небесные раны Алая хлынет заря!

* * *

Пустынные улицы мглисты, А ветер осенний певуч, Поблекшие вешая листья На туго натянутый луч.

У осени - медные луны, А лунная зелень - горька Зеленые горькие струны Ночами висят с потолка.

В звенящие ночи не спится, Луна заливает постель, В глазах небылица клубится, В окне - золотая метель.

ВОР

Вечер входит в сырые дворы, Разодетый пестрей петуха, Но не в тучи закатной поры В серебристо-цветные меха.

Он приходит в темнеющий сад. Попросить у поникших ветвей: - Дай мне золота, ты, Листопад, На мониста подруге моей!

Только с ношей ему не уйти, Перерезав дорогу ему, Я стою у него на пути, Все сокровища я отниму.

И монеты из желтой листвы, И роскошную шубу из туч Угрожающим светом блестит Из-за пояса вырванный луч.

НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ

Запах камней и металла, Острый, как волчьи клыки, - помнишь? В изгибе канала Призрак забытой руки, - видишь? Деревья на крыши Позднее золото льют. В Новой Голландии - слышишь? Карлики листья куют. И, листопад принимая В чаши своих площадей, Город лежит, как Даная, В золотоносном дожде.

* * *

- Эль-Дорадо! - Эль-Дорадо! Неужели ты не рада Звонким жертвам листопада Ярким трупикам дорад.

- За ограды, За ограды! Рвутся мертвые дорады. - Эль-Дорадо! - Эль-Дорадо!

В клетках бьется листопад!

* * *

Розами громадными увяло Неба неостывшее литье Вечер, догорая за каналом, Медленно впадает в забытье.

Ярче глаз под спущенным забралом Сквозь ограды плещет листопад Ночь идет, как мамонт Гасдрубала Звездоносный плещется наряд.

Что молчат испуганные птицы? Чьи лучи скрестились над водой? В дымном небе плавают зарницы, Третий Рим застыл перед бедой.

БУРИМЕ

Радуйтесь ветру, звездному ветру! Каждый находит, то что искал: Город сегодня, город сегодня, Тонко поющий, лиловый бокал.

Ночь листопада, ночь листопада; Каждый листок - золотой тамбурин, Лунные рифы и море заката, Алые грифы в мире глубин.

Золото в листьях, золото в листьях, Подвиг и радость, чуждому мер! Радуйтесь ветру, звездному ветру, Истина - ветер, жизнь - буриме.

16.09.1954

* * *

Наше небо - ночная фиалка Синевой осенившее дом, Вьется полночь серебрянной галкой У моста над чугунным ребром.

Наши тучи теплы как перины, Эта скука - удел городам... Листопад золотой балериной Дни и ночи летит по садам. Наши люди забыли о чести, Полюбили дешевый уют, И, мечтая, о призрачной мести, Наши дети угрюмо растут. - Вы сегодня совсем, как бараны Дураки, подлецы, наркоманы.

* * *

Я так давно не видел солнца! Весь мир запутался в дождях. Они - косые, как японцы Долбят асфальт на площадях.

И сбросив с крыш кошачьи кланы Искать приюта среди дров, Морские пушки урагана Громят крюйт-камеры дворов.

* * *

Так не крадутся воры Звонкий ступает конь Это расправил город Каменную ладонь.

Двинул гранитной грудью И отошел ко сну... Талая ночь. Безлюдье. В городе ждут весну.

- Хочешь, уйдем, знакомясь, В тысячу разных мест, Белые копья звонниц Сломим о край небес.

Нам ли копить тревоги, Жить и не жить, дрожа, Встанем среди дороги, Сжав черенок ножа!..

* * *

Звонко вычеканив звезды Шагом черных лошадей, Ночь проходит грациозно По тарелкам площадей.

Над рыдающим оркестром, Над почившим в бозе днем Фалды черного маэстро Вороненым вороньем.

И черней, чем души мавров, Если есть у них душа, В тротуары, как в литавры, Марш просыпался шурша.

* * *

Ковшом Медведицы отчеркнут, Скатился с неба лунный серп. Как ярок рог луны ущербной И как велик ее ущерб!

На медных досках тротуаров Шурша, разлегся лунный шелк, Пятнист от лунного отвара, От лихорадки лунной желт.

Мой шаг, тяжелый, как раздумье Безглазых лбов - безлобых лиц, На площадях давил глазунью Из луж и ламповых яиц.

- Лети, луна! Плети свой кокон, Седая вечность - шелкопряд Пока темны колодцы окон, О нас нигде не говорят.

АЛЬБА

Весь квартал проветрен и простужен, Мокрый город бредит о заре, Уронив в лазоревые лужи Золотые цепи фонарей.

Ни звезды, ни облака, ни звука, Из-за крыш, похожих на стога, Вознеслись тоскующие руки Колокольни молят о богах.

Я встречаю древними стихами Солнца ослепительный восход Утро с боевыми петухами Медленно проходит у ворот.

ЗАКЛИНАНИЕ ВЕТРА

Свет ли лунный навеял грезы, Сон ли горький тяжелый, как дым Плачет небо, роняя звезды, В спящий город, его сады.

Ночь застыла на черных лужах, Тьма нависла на лунный гвоздь Ветер скован осенней стужей, Ветер, ветер - желанный гость!

- Бросься, ветер, в глаза каналам, Сдуй повсюду седую пыль, Хилым кленам, что в ночь стонали, Новой сказкой пригрезив быль.

Сморщи, ветер, литые волны, Взвей полночи больную сонь, Пасти комнат собой наполни Дай несчастным весенний сон.

Серым людям, не ждущим счастья, Бедным теням, забывшим смех Хохот бури, восторг ненастья, Души слабых - одень в доспех.

Ветер, ветер - ночная птица! Бей в литавры снесенных крыш Дай нам крылья, чтоб вдаль стремиться, В брызги, громы, взрывая тишь.

* * *

Когда сквозь пики колоколен Горячей тенью рвется ночь. Никто в предчувствиях не волен. Ничем друг другу не помочь. О, ритмы древних изречений! О, песен звонкая тщета! Опять на улицах вечерних Прохожих душит темнота. Раздвинув тихие кварталы, Фонарь над площадью возник Луна лелеет кафедралы, Как кости мамонтов - ледник.

* * *

Веселятся ночные химеры, И скорбит обездоленный кат: Облака - золотые Галеры Уплывают в багровый закат.

Потушив восходящие звезды, Каменея при полной луне, Небеса, как огромная роза, Отцветая, склонилась ко мне.

Где душа бесконечно витает? Что тревожит напрасную грусть? Поутру обновленного края, Я теперь никогда не проснусь.

Там, где день, утомленный безмерно, Забывается радостным сном Осторожный, опустит галерник, На стеклянное небо весло.

Получившего новую веру, Не коснется застенчивый кат, Уплывают, качаясь, галеры На багрово-цветущий закат.

01.05.54 г.

* * *

Я не знал, отчего проснулся И печаль о тебе легка, Как над миром стеклянных улиц Розоватые облака.

Мысли кружатся, тают, тонут, Так прозрачны и так умны, Как узорная тень балкона От летящей в окно луны.

И не надо мне лучшей жизни, Сказки лучшей - не надо мне: В переулке моем - булыжник, Будто маки в полях Монэ.

* * *

Розами громадными увяло Неба неостывшее литье: Вечер, Догорая у канала, Медленно впадает в забытье. Ни звезды, Ни облака, Ни звука В бледном, как страдание, окне. Вытянув тоскующие руки, Колокольни бредят о луне.

УТРО

Ночь на исходе По крышам шагают тучи. Шлепают жабы - это Старух покидают сны. Кошки канючат, Звенят доспехи Сны покидают детей.

КАЧАНИЯ ФОНАРЕЙ

Белый круг ночной эмали, Проржавевший от бессониц И простудного томленья Перламутровой луны, Плыл, качаясь, в желтом ветре, И крылом летучей мыши Затыкал глазницы дому. Темнота весенних крыш!

За окном рябые лужи, Запах лестницы и кошек (Был серебряный булыжник В золотистых фонарях). А за стенкой кто-то пьяный, В зимней шапке и галошах, Тыкал в клавиши роялю И смеялся.

ПРЕДРАССВЕТНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ

Час чердачной возни: То ли к дому спешат запоздалые мыши, То ли серые когти Рассвета коснулись стены, То ли дождь подступил И ломает стеклянные пальцы О холодный кирпич, О худой водосток, О карниз. Или просто за тридевять стен И за тридевять лестниц Скупо звякнула медь, Кратко щелкнули дверью Незнакомый поэт На рассвете вернулся домой.