И если это повторится - Виктор Качалин

Качалин Виктор

И если это повторится

Виктор КАЧАЛИН

И ЕСЛИ ЭТО ПОВТОРИТСЯ...

Научно-фантастический рассказ

Поезд несся на юго-восток. За широким окном чернела бездонная непроглядная мгла, и я задернул крахмальную занавесочку. На столике подпрыгивал мой синий термос; наручные часы рядом с ним показывали половину одиннадцатого. Двое моих соседей по купе, севшие в Петрозаводске, видимо, туристы, смертельно устав, храпели на верхних полках. Третий немолодой уже мужчина - сидел напротив, читая газету, по которой плясали голубые отсветы мощной лампы. Из тамбура доносился шелест шагов, сдержанное покашливание и глухие голоса, почти неслышные под дробный перестук тяжелых колес. Меня начала одолевать дремота. Минут через десять в поезде наполовину отключили верхний свет, и я совсем забылся сном. Внезапно захрустела газета, одновременно состав тряхнуло на повороте, и глаза мои открылись. Мужчина напротив, отложив газету, к которой он был прикован не менее часа, с интересом рассматривал меня. Лицо его сперва показалось самым обычным: круглый подбородок, прямой нос с чуть заметной горбинкой, загрубевшие от времени щеки. А вот веки... Длинные и гладкие, они почти всегда были опущены, и создавалось впечатление, что мужчина размышляет о чем-то, но на самом деле его умный и пристальный взор постоянно следил за всем происходящим и внимательно изучал меня. Заметив тягостность и неловкость положения, мужчина откинул со лба прядь русо-серых волос и шепотом спросил:

- Вы до Москвы?

- Да, - со вздохом ответил я.

- Значит, мы с вами попутчики до самого конца, - заключил мужчина, немного повысив хрипловатый голос. - Простите, что я вас отвлекаю, молодой человек, но позвольте задать вопрос: вы не в газете работаете? Не журналист, случайно?

- Нет.

- А едете не из Медвежьегорска?

- Верно, оттуда. У меня дядя работает там на деревообрабатывающем заводе. А сам он из Попова Порога родом, и мы ездили с ним туда...

Задумчивый попутчик вдруг оживился:

- Из Попова Порога, говорите? На Сегозере? Оч-чень интересно!.. Ну а как зовут вашего дядю? Не Вячеслав Сергеевич?

- Нет. - Я слегка усмехнулся и сделал отрицательный жест. - Ошиблись.

Незнакомец поник головой. Потом на мгновение погрузился в собственные мысли, пробормотал что-то вроде "Какое это имеет теперь значение?.." и искоса опять поглядел вокруг.

- Понимаете, - с расстановкой произнес он, - однажды в моей жизни произошла престранная история. Самое интересное, что завершилась она только недавно, когда я уже и позабыл про нее. Быть может, вы послушаете все по порядку и как-нибудь - хоть советом - поможете мне? Дело здесь большой важности... Впрочем, это лишь я так считаю...

- Постойте, неужели вы, старше по крайней мере на два десятка лет, думаете получить от меня дельный совет? - Слова эти вырвались нечаянно, и в следующую же секунду я отчаянно ругал себя.

- Дело не в возрасте, - ответил мужчина, помрачнев. - Просто молодые могут порою увидеть вещь с совершенно новой стороны... Поэтому вовсе не грех обратиться за помощью к ним. Разве все на этом свете решает исключительно жизненный опыт?..

- Вы правы, простите...

- Не стоит, не стоит. Так я начну?

- Да-да, я весь внимание...

- Произошло это давно, не меньше двадцати пяти лет назад, в шестьдесят пятом году, и был я чуть младше вас, исполнилось мне двадцать два года. В июле отправился я в Карелию. Как-никак, детство там провел... Для кого-то, конечно, лучшего отдыха, чем в Батуми или в Евпатории, нет, а меня больше тянут леса - суровые, северные... И озера... Ну да речь не о том.

Совсем неожиданно повстречал я в Медвежьегорске своего старинного друга, Славку Горбовского. Еще в детстве мы с ним познакомились, когда жили оба в Поповом Пороге. Я вас потому так усердно и расспрашивал насчет дяди... Должно быть, и знавал я его...

Когда закончили школу, пути наши со Славиком разминулись: я уехал в Петрозаводск, а через несколько лет очутился в Ленинграде и затем в столице. Но Славка твердо решил никуда далеко не подаваться: вначале работал в Медвежьегорске, а потом кончил училище и вернулся на родину лесником. Лесов возле Сегозера непочатый край, и зверья много, только вот как стали возводить предприятия, так и озеро мертветь начало, и леса чахнуть. Не просто лесник был нужен, а свой, знающий человек, добросовестный, который болел бы душой за каждое деревце. Слава тут пришелся ко двору, приняли его тепло, и жизнь потекла своим чередом.

Я уже говорил, что со Славкой встретились мы случайно. Он сразу предложил погостить у него пару дней и получил согласие. Дом его стоял в глуши, километрах в шести от Попова Порога, почти на берегу Сегозера. Помнится, добрались мы с ним до места поздно вечером. Устали смертельно, даже есть не захотелось, и улеглись спать. Вечер к тому же выдался пасмурный, холодный, ветреный прямо-таки по-осеннему.

Хотя и с трудом, но поднялся Славик ранним утром, наскоро закусил и быстро ушел, пообещав в записке вернуться после полудня. Печь он растопил, и я, как только проснулся, принялся готовить нехитрый завтрак (правильнее вообще-то назвать его обедом). Загляделся в окно. Порывистый ветер утих, покачивались одни верхушки пихт и сосен. Ночью, видимо, хлестал дождь: золотистые стволы поблекли и стали влажными и скользкими, трава поникла. Сверху клубились встрепанные вязкие облака.

Сторожка стояла на крошечной опушке. Лес густо зеленел со всех сторон, и лишь одно дерево высилось особняком, ближе к дому. Никогда и нигде не видел я подобных деревьев. Было оно невероятно раскидистое, узловатое, без единого листочка, с бурой, словно пузырчатой, корой. Длинные сучья напоминали деревянных змеев, которыми украшали кирхи средневековые скандинавы. Меня удивила необычайная, почти неуловимая симметрия этих ветвей; они сплетались в сложный и диковинный узор. Верхушка поразила больше всего - она походила на бараний рог. Однако в последнем я до сих пор сомневаюсь, ведь дерево было очень высоким... Пожалуй, я тщетно пытаюсь описать его - это надо было видеть самому. Дерево показалось мне до того красивым, что я растрогался, хотя нежные чувства, признаться, редко посещали меня.

Рыбу с картошкой и чай я проглотил, как зачарованный. Потом потянулся за рюкзаком и, отодвинув посуду, принялся неторопливо доставать книги первые попавшиеся, которые успел не глядя схватить с полки перед отъездом. Сначала появились стихи - Максим Танк и синий сборничек поэтов разных лет. Затем рука нащупала и извлекла толстую черную книгу с белыми и красными буквами на зернистой обложке. Я поперхнулся: какой-нибудь инженерный справочник. Лениво полистал: фантастика... Ее я недолюбливаю. "Через фантастические образы отражать реальные события и явления нашего времени..." Не помню, кто это сказал, но мигом напрашивается вопрос: а не лучше ли отражать все как есть, саму реальную жизнь, без фантастического мудрствования? Впрочем, сейчас уже я готов поверить чему угодно: двинемся далее...