Гражданин - Фредерик Форсайт

Фредерик Форсайт

Гражданин

Он всегда больше всего любил дорогу домой. За тридцать с лишним лет пилотирования гигантских стальных птиц компании «Бритиш Эруэйз» ему довелось повидать свыше семидесяти крупных городов. По большей части то были столицы, и жажда новых впечатлений давно притупилась.

Тридцать лет тому назад он, задорный и ясноглазый офицер с двумя сверкающими на рукавах кителя лейтенантскими нашивками, мечтал повидать дальние страны. Во время длительных стоянок он открывал для себя ночную жизнь европейских и американских городов, участвовал во всех экскурсиях по храмам и пагодам Востока. Теперь же больше всего на свете ему хотелось поскорей оказаться дома, в Доркинге.

В прошлом остались короткие, но бурные романы с хорошенькими стюардессами. Продолжались они до тех пор, пока одна из них, Сьюзан, не женила его на себе, положив таким образом конец всему этому безобразию. Пять тысяч ночей, проведенных в гостиничных номерах, лишь усиливали желание оказаться наконец в собственной постели, вдыхать нежный запах лаванды, исходивший от Сьюзан.

Мальчик и девочка. Чарльзу, плоду любви их медового месяца, стукнуло двадцать три, и он работал компьютерным программистом. Дженнифер в восемнадцать поступила в Йоркский университет, на отделение истории искусств. Дети придавали семье стабильность и являлись еще одной причиной, заставлявшей торопиться домой. Два года до пенсии и перспектива свернуть в своей двухдверной малолитражке на Уотермилл Лейн и увидеть у дверей дома поджидающую его Сьюзан затмевали все прелести и радости дальних стран.

Через проход от него сидел в автобусе для экипажа его первый помощник, смотрел в спину водителю. Слева – один из первых офицеров. Разинув рот, он с ненасытным любопытством вглядывался в проплывающую мимо реку неоновых огней Бангкока.

В задней части автобуса, где стояла приятная прохлада, потому что кондиционеры работали исправно и защищали от царившей снаружи липкой удушливой жары, разместился обслуживающий персонал лайнера: директор салона, четверо стюардов и одиннадцать стюардесс. Капитан корабля вылетел вместе с ними из Хитроу два дня тому назад и знал, что директор позаботится обо всем. Сфера его деятельности распространялась на все пространство от двери в кабину пилотов и кончая хвостовым отсеком самолета. Он знал свое дело и тоже был ветераном.

Задача капитана Адриана Фэллона была проста: довести «Боинг 747–400» – «Джамбо»[1] с четырьмя сотнями пассажиров на борту от Бангкока до лондонского аэропорта в Хитроу. Или, как он вскоре запишет в своем бортовом журнале, – от БГК до ЛХР.

За два часа до отлета автобус с экипажем «Боинга» подъехал к территории аэропорта. Стоявшие у ворот охранники кивнули и пропустили его, и он подкатил к офису бангкокских авиалиний. Времени до отлета было предостаточно, но капитан Фэллон был пунктуален во всем и хотел убедиться, что борт «один-ноль», вылетевший из Сиднея в 3:15 (по местному времени), приземлится в Бангкоке ровно в 9:45, тоже по местному времени. Вообще-то лайнер уже был на подлете.

Примерно в миле от того места, где остановился автобус экипажа, стоял черный лимузин. В нем был всего один пассажир, разместившийся на мягком сиденье прямо за спиной водителя в униформе. И машина, и водитель были предоставлены администрацией роскошного отеля «Ориентел», где безупречно экипированный бизнесмен прожил три дня. В багажнике лежал его единственный чемодан из натуральной кожи с солидными медными замками – чемодан человека, который путешествует налегке, но в расходах не стеснен. Рядом, на сиденье, лежал атташе-кейс из крокодиловой кожи, тоже натуральной.

В нагрудном кармане его шелкового кремового костюма безупречного кроя лежал британский паспорт на имя Хьюго Сеймура и обратный билет на рейс Бангкок–Лондон, первым классом, разумеется. Борт под номером «один-ноль» съехал с центральной посадочной полосы и начал медленно и плавно подкатывать к терминалу. Лимузин, мурлыкая мотором, столь же плавно подкатил к дверям зала отлетов и регистрации.

Мистер Сеймур не стал класть свой багаж на тележку. Просто приподнял руку с наманикюренными ногтями, и к нему подскочил низкорослый тайский носильщик. Наделив водителя щедрыми чаевыми, бизнесмен кивком указал на чемодан в открытом багажнике, а затем двинулся неспешным шагом за мелко семенящим носильщиком по направлению к стойке «Бритиш Эруэйз», где проходила регистрация пассажиров первого класса. Потерпеть еще тридцать секунд – и влажная тропическая жара перестанет его донимать.

Регистрацию пассажиров первого класса совсем необязательно начинать за час сорок пять минут до отлета. У молодого клерка, сидевшего за стойкой, не было пока что ни одного пассажира. Через десять минут чемодан с медными застежками отправился в багажную секцию, где на него тут же налепили ярлычки, ясно и четко указывающие на то, что направляется этот чемодан в Лондон, рейсом «Бритиш Эруэйз». Мистеру Сеймуру вручили посадочный талон и объяснили, как пройти в зал ожидания первого класса, расположенный прямо за пунктом паспортного контроля.

Таец в униформе, офицер этого самого паспортного контроля, взглянул на паспорт в корочке цвета бургундского, затем на штамп въезда и, наконец, на лицо стоявшего за стеклянной перегородкой владельца паспорта. Средних лет джентльмен, слегка загорелый, свежевыбритый, серо-стальные волосы подстрижены и уложены феном. Свежая белая шелковая рубашка, галстук из бутика «Джим Томпсон». Офицеру был виден также верх шелкового костюма кремового цвета от одного из лучших в Бангкоке портных, чьи изделия практически ничем не отличаются от костюмов и смокингов, сшитых на Сейвиль Роу в Лондоне, разве что создаются в тринадцати часах полета оттуда. И он вернул обладателю этот удостоверяющий личность документ, сунув его в щелку под стеклом.

– Sawat-di, krab, – пробормотал англичанин.

Тайский офицер расцвел в улыбке – всегда приятно, когда благодарят на твоем родном языке, иностранцы делают это крайне редко.

Пассажиры, прилетевшие рейсом Сидней–Бангкок, начали выходить из «Боинга» и потянулись длинными коридорами к залу регистрации. За ними следовали транзитные пассажиры. И вот вскоре самолет опустел, и целая команда уборщиков взялась за дело. Им предстояло обойти все пятьдесят три ряда сидений, мусор, собранный в результате, занял четырнадцать пластиковых контейнеров. Мистер Сеймур, не расстающийся со своим кейсом крокодиловой кожи, проследовал в зал ожидания первого класса, где его приветствовали две потрясающе хорошенькие тайские девушки, усадили в кресло и принесли бокал сухого белого вина. Он развернул журнал «Форбс» и погрузился в чтение какой-то статьи. Вместе с ним в этом прохладном, просторном и роскошном зале находилось еще человек двадцать пассажиров.

Проходя регистрацию для пассажиров первого класса, Мистер Сеймур не заметил, вернее, не удосужился заметить, что всего в нескольких ярдах находится стойка регистрации для пассажиров бизнес-класса. В салоне первого класса у «Боинга 747–400» имеется четырнадцать мест, четыре из них были уже заняты пассажирами из Сиднея, десять должны были занять позже. Мистер Сеймур оказался первым из шести пассажиров, вылетающих из Бангкока первым классом. Все двадцать три места бизнес-класса будут заняты, восемнадцать человек садились только здесь, в столице Таиланда. Именно они и выстроились в очередь у стойки регистрации в нескольких ярдах от него.

Но, помимо всего прочего, имелся в «Джамбо» и салон эконом-класса, который из деликатности предпочитали называть туристическим. И у стоек регистрации этого класса возбужденно бурлила целая толпа пассажиров победнее. Сидевшим за десятью стойками клеркам предстояло обслужить около четырех сотен человек. Среди них была и семья Хиггинс. Багаж они держали при себе. И приехали в аэропорт междугородным автобусом, в котором царили такая духота и давка от спрессованных потных тел, что система кондиционеров вышла из строя, это только усугубило ситуацию. Вид у пассажиров эконом-класса был самый жалкий – помятые, растерзанные, потные. На то, чтоб добраться до зала отлета, Хиггинсам понадобился почти час; правда, они успели заглянуть в дьюти-фри, а уже затем расположились в зале для некурящих. До посадки оставалось тридцать минут. Капитан Фэллон и его команда уже давно находились на борту, но их, тем не менее, успел опередить обслуживающий персонал салонов.

Минут пятнадцать капитан с помощниками провели, как обычно, в офисе, занимаясь бумажной работой. Им следовало изучить план полета, где говорилось, сколько времени должен занять полет, указывался минимальный объем горючего, которым можно было заправиться. А далее несколько страниц текста занимало перечисление всех деталей маршрута. Вся эта информация поступала из центров по контролю и управлению воздушными перелетами, расположенных на всем пути следования от Бангкока до Лондона. Особенно тщательно изучали пилоты данные по погодным условиям; в Соединенном Королевстве им обещали тихую безветренную ночь. Фэллон быстро опытным глазом просмотрел эти документы под названием «ПААВ» («Памятка авиатору»), запомнил несколько интересных для себя моментов, а все остальное оставил без внимания, как несущественное.