Цепная реакция идей - Федор Кедров

Федор Кедров

Цепная реакция идей

Дата публикации: 13 июля 2001 года

Электронная версия: © НиТ. Раритетные издания, 1998

Эрнест Резерфорд

Вспыхнул экран, и все увидели пожилого человека с благородной внешностью. Он сидел за столом перед микрофоном и ровным голосом читал лекцию. Иногда он заглядывал в листок, который брал со стола. На нем был темный костюм и белая рубашка с твердым накрахмаленным старомодным воротничком. Этот воротничок с отогнутыми треугольными концами, а также микрофон старой конструкции указывали на то, что действие, зафиксированное кинокамерой, происходит в довольно далекие от нас времена.

Перед микрофоном выступал Эрнест Резерфорд — один из самых знаменитых физиков первой половины XX века. Когда-то Резерфорд первый анатомировал атом, обнаружив в нем ядро. Он исследовал сложные явления, протекающие в этой поразительно малой частице вещества, а затем в своей лаборатории расщепил ядра атомов. Можно долго перечислять, что еще сделал в науке Резерфорд. И увидеть его самого — пусть на киноэкране — да еще читающим лекцию об атомном ядре, которое он открыл, было выдающимся событием.

Особый интерес кинофильм о Резерфорде представлял для молодых ученых. Ведь для них Резерфорд — уже история, хотя с этим именем физики нескольких поколений связывают наиболее важные черты, характеризующие подлинного ученого: смелость воображения, тончайшее искусство экспериментатора, умение воспитывать молодежь и руководить большой научной школой.

Фильм о Резерфорде демонстрировался 20 августа 1971 года в аудитории Московского университета во время коллоквиума, посвященного 100-летию со дня рождения этого замечательного английского ученого.

Демонстрация фильма продолжалась всего несколько минут. Но какая торжественная тишина воцарилась в это время в большом переполненном людьми зале! Все взоры были прикованы к экрану. Каждый глубоко переживал эти счастливые минуты. Фильм явился кульминацией коллоквиума о Резерфорде.

На сцене за столом президиума сидели ученики Резерфорда. Председательствовал академик П.Л. Капица. Остальные были иностранцы: Фезер, Льюис, Шенберг, Девоне. Все они, как и П.Л. Капица, работали в Кевендишской лаборатории Кембриджского университета, возглавлявшейся Резерфордом. То, что они видели на экране, уносило их в далекую молодость...

Резерфорд давно умер, оставив много учеников, которые разъехались по всему свету и своими трудами внесли важный вклад в физику. Их становится все меньше и меньше. Но они уходят, оставляя своих учеников, продолжающих великие традиции научного творчества, завещанные Резерфордом.

Процесс развития науки сложен и многогранен. Стремительно растет число ученых, расширяется круг проблем, неуклонно увеличивается количество теоретических и экспериментальных работ. Все новые и новые, подчас удивительные приборы и инструменты приходят на помощь исследователям. Может быть, этот процесс бурного расцвета научного творчества правомерно было бы сравнить с цепной реакцией. Об этом говорили участники коллоквиума, анализируя состояние ядерной физики после Резерфорда.

Резерфорд был лично знаком со всеми физиками, представленными в этой книге, хорошо знал круг проблем, которыми они занимались. Капица работал с Резерфордом около 14 лет. Ирен и Фредерик Жолио-Кюри встречались с великим ученым много раз — и в Париже, и на конгрессе Сольвея в Брюсселе[1]. И.Е. Тамм был представлен Резерфорду в период своей работы вместе с Дираком в Кембридже. В Кевендишской лаборатории побывал и Я.И. Френкель, где он был принят Резерфордом.

И может быть, эти личные контакты с великим ученым современности сыграли не последнюю роль в формировании как научных, так и гражданских устремлений каждого из тех, о ком здесь будет рассказано. Значение этого трудно переоценить, поскольку речь идет об авторах открытий, приведших в созданию новой эпохи в науке и технике.

Эрнест Резерфорд родился в Новой Зеландии, в простой шотландской семье. Нам известно, что его дед Джордж Резерфорд жил в Шотландии и был колесным мастером. С детских лет Джордж занимался ремонтом кэбов и крестьянских телег. На Британских островах, как и во всей Европе, эта профессия высоко ценилась. Но, видимо, заработки были все-таки недостаточны, и Джордж решился на рискованный шаг — вместе с семьей отправиться в поисках счастья на далекие, таинственные острова Новой Зеландии.

Семья эмигранта Джорджа Резерфорда, подписавшего контракт с новозеландской компанией, состояла из жены и маленького сына Джеймса. Они совершили путешествие к берегам Новой Зеландии на парусном судне «Фиби Данбар».

Океанское плавание семьи Резерфордов длилось ни много ни мало шесть с половиной месяцев. Этот путь от Англии до островов был полон невзгод и лишений. Эмигранты, тесно разместившиеся в каютах и на палубе, терпели голод и холод, были лишены элементарных удобств, их одежда износилась. Штормы то и дело угрожали прекратить это затянувшееся путешествие. В общем, жизнь на корабле могла бы служить превосходным материалом для детских книжек о дальних океанских плаваниях в эпоху парусного флота.

Но вот для пассажиров «Фиби Данбар» наступил лучезарный день. Вахтенный с марса объявил, что видит землю.

Семья колесного мастера из Шотландии ступила на новозеландские берега.

Сын Джорджа Резерфорда Джеймс, когда вырос, стал механиком и одновременно фермером-льноводом. Он женился на одной из первых учительниц Новой Зеландии, шотландской эмигрантке Марте Томсон. После свадьбы Джеймс и Марта немедленно занялись постройкой бунгало. В этом домике, расположенном в живописной местности Брайтуотер, 30 августа 1871 года родился Эрнест Резерфорд. Он был четвертым ребенком, а после него у Резерфордов родились еще восемь детей. Только одного из двенадцати судьба наделила столь щедро.

Уже в раннем детстве Эрнест с особым интересом, свойственным далеко не всем детям, наблюдал за полевыми работами и обработкой льна, которыми занимался его отец. Эрнест мог бы стать хорошим фермером и механиком. Но оказалось, что его ум и способности пригодны для других занятий.

Начальную школу он окончил с рекордным количеством баллов: 580 из 600 возможных. Это позволило Эрнесту получить премию 50 фунтов стерлингов для продолжения образования. Это была немалая сумма.

Следующий этап обучения — колледж в Нельсоне, куда Эрнест был принят в пятый класс. Учителя обратили внимание на его исключительные способности к математике. В школьном дневнике появилась запись: «Очень быстро соображающий и многообещающий математик, легко завоевавший первенство». Но математиком Резерфорд не стал.

Впрочем, он легко усваивал и гуманитарные науки: английскую литературу, латинский и французский языки. Резерфорд, однако, не стал и гуманитарием.

Отмечают, что во всех классах колледжа Резерфорд получал награды и премии почти по всем предметам, в равной мере относящимся к точным, естественным и гуманитарным наукам.

Добавим, что Резерфорд в этот период проявлял большой интерес к устройству различных машин и механизмов. Подобно юному Ньютону, он любил разбирать часы; правда, ему не всегда удавалось их вновь собрать и привести в действие. Отец часто брал его с собой на строительство водяных мельниц, которым он как механик руководил, и одаренный юноша с увлечением строил модели этих сооружений.

После окончания Нельсоновского колледжа Резерфорд поступил в Кентерберийский университет. Это высшее учебное заведение — первое в Новой Зеландии — незадолго до того было основано в городе Крайстчерче. В те годы в университете занималось всего 150 студентов. Их обучали семь профессоров. Здесь Эрнест уже более серьезно заинтересовался физикой и химией.

В Кентерберийском университете Резерфорд участвовал в научных и общественно-политических студенческих дискуссиях — не только по вопросам физики, химии, механики, но также литературы, искусства, древнегреческой мифологии и даже алхимии. В 1891 году в университете образовалось студенческое научное общество. На его собраниях обычно выступали студенты с сообщениями на самые различные темы, после чего происходили дискуссии.

На первом же заседании Резерфорд — тогда студент второго курса — выступил с докладом «Эволюция элементов». Название доклада показалось участникам странным, как, впрочем, и его суть. Резерфорд высказал предположение, что все химические элементы представляют собой сложные системы, состоящие из одних и тех же элементарных частиц. К этому предположению Резерфорд пришел совершенно самостоятельно. В то время атом считался неделимым — в физике господствовала теория Дальтона о неделимости атомов. Гипотеза Проута, согласно которой атомы всех элементов состоят из атомов водорода, к тому времени считалась опровергнутой и потому не включалась в курс обучения. Радиоактивность же — явление, которое могло вызвать сомнение в правильности теории Дальтона о неделимости атомов, — была открыта лишь через пять лет.