О смешных зайчиках (сборник) - Виталий Бианки

Коллектив авторов

О смешных зайчиках

© Виталий Бианки, наследники, 2015

© Михаил Пришвин, наследники, 2015

© Николай Сладков, наследники, 2015

© Ксения Селянко, иллюстрации, 2015

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2015

Виталий Бианки

Как я хотел зайцу соли на хвост насыпать

(Рассказ корабельного механика)

Когда я был маленький, я думал: вот бы попасть в такую страну, чтобы ни птицы, ни звери меня не боялись. Бежит, например, заяц. Я ему кричу: «Зайка, зайка!» Он и остановится. А я его поглажу – ну, беги дальше!

А если волк… Ну, так я крикну: «Уходи, уходи прочь!» И он – во все лопатки. И чтоб к птице можно было подойти и разглядеть её.

А то чижика какого-нибудь иначе как за двадцать шагов, да ещё сквозь ветки, и не подсмотришь – не подпустит. Чего там чижика, когда кошку чужую на лестнице не погладишь: она сразу спину дугой, хвост трубой – прыск, прыск! – и на чердак… А по лесу идёшь, так будто и никакие звери там и не живут, – все от тебя прячутся и притихнут. Один раз белку видел – и то только хвост. Может, и не белкин.

Я больших спрашивал, – есть ли такие места где-нибудь, чтоб звери к себе подпускали? А большие только смеялись и глупости говорили: «На вот, возьми соли, насыпь зайцу на хвост, тогда он тебя и подпустит».

И так было обидно! Я вырос, а обиды не забыл, но уж надежды подманить зайца у меня, конечно, не осталось. Я уже моряком стал, пароходным механиком. Попал как-то на китобойный корабль.

Киты, конечно, от нас удирали полным ходом. И было отчего: мы их из пушки били. Ядром. А впереди ядра приделана пика: называется гарпун. А от пики идёт к пароходу верёвка.

Но я смотреть на это не любил. Да и смотреть не на что было: сверху небо, внизу вода, а по воде лёд. Мы всё время плавали в холодных странах.

Раз поднялась буря. Нас куда-то понесло. Я всё у машины сидел и не спрашивал, где это мы плывём.

Вдруг как-то слышу – наверху все кричат:

– Земля! Трава, зелёная трава!

Я не поверил и выскочил на палубу. Смотрю, верно: берег, на нём зелёная трава, горы, на небе солнышко. Всем стало очень весело. Даже петь начали.

Капитан остановил пароход, и все стали проситься на траву погулять.

Мы выехали на лодке на берег – и давай бегать по траве. Я ушёл совсем далеко за холмы, а когда устал, лёг посреди луга.

Вдруг смотрю – что такое? Беленькое что-то. Я привстал. Смотрю: зайчик. Весь белый, настоящий зайчик.

«Смешно! – подумал я. – Зелёная трава, а заяц белый. У нас зайцы серые летом бывают».

Я боялся шевелиться, чтобы не спугнуть зайца.

Гляжу: и другой выскочил. А вот их уже три. Фу ты! Уже десяток!

Я устал неподвижно сидеть и шевельнулся. Зайцы посмотрели на меня и поскакали, да не от меня, а ко мне!

Что за чудо: обступили – их уже с сотню было вокруг меня – и разглядывают: что я за диковинный зверь такой?

Я двигался как хотел. Даже папиросу закурил. Зайцы на задние лапки становились, чтоб меня лучше разглядеть.

Мне так весело и смешно стало, что я начал с зайцами говорить:

– Ах вы, шельмы! Да в самом ли это деле? Да неужто это бывает, чтобы зайцы не боялись? А вот я вас сейчас напугаю!

Зайцы только посматривают, ушками потряхивают.

– Да я вас из ружья сейчас!

Нарочно я: ружья-то у меня никакого не было.

Я как хлопну в ладоши, да как крикну: «Пиф! паф!»

Зайцы подскочили. Наверно, удивились. Вот чудак какой! Но никто не побежал, а просто травку стали щипать – тут же, рядом со мной.

Теперь вот, если б была соль, можно б каждому на хвост насыпать.

Тут я хватился: на пароход, пожалуй, пора.

– Ну, – говорю, – прощайте, храбрые зайчишки!

И зашагал.

Смотрел только, чтобы на зайцев не наступить.

А куда идти? Где пароход? В какой стороне? Совсем забыл!

Впереди были горы. Дай, думаю, залезу на гору: с высоты будет видно, где море. Оттуда сразу к морю и пойду. А на море – пароход.

Стал взбираться на гору. Вдруг смотрю: что такое – коровьи следы?

Да сколько! Да это целое стадо шло!

«Ага! – подумал я. – Коли тут стадо, – значит, есть и пастух. Значит, здесь люди живут. Вот я пастуха и расспрошу, почему у них зайцы такие храбрые».

А следы коровьи всё уже да уже. Вот уж, видно, гуськом шли и дорожку протоптали, и дорожка ведёт на кручу. Да так круто, что я уж стал на четвереньках царапаться. А сам думаю: мне здесь через силу, а как же коровам тут лазать? Удивительные какие коровы! Здесь только козам скакать.

И вот уж я долез до самого верха: вниз глянуть страшно. И вот передо мной камень; прямо не знаю, как влезть.

Я уцепился руками, поддал ногами и выскочил животом на камень.

Вот бы передохнуть!

Какое тут передохнуть! В десяти шагах от меня стоит большой, рогатый зверь, весь лохматый, шерсть до полу и на ногах острые копыта. И прямо на меня глядит.

Поглядел немного и пошёл на меня.

Я подумал: «Назад надо!»

Да куда там назад: если мне с этого камня под кручу прыгать, так я покачусь вниз, как камешек, и останутся от меня одни «дребезги». Туда вниз посмотреть – и то голова кружится.

А спереди – этот рогатый. Сейчас как боднёт!..

У меня душа в пятки ушла. Закрыл я глаза со страху: будь что будет!

И вот с закрытыми глазами слышу: зверь ко мне подходит. Вот совсем подошёл.

Слышу, как жарко дышит.

Я не выдержал, один глаз приоткрыл, а мы с ним – нос к носу!

Он воздух ноздрёй потянул, фыркнул в бок. Повернулся и… потихоньку пошёл назад.

Я дух перевёл: не хочет, значит, меня бодать! Раздумал.

Я встал на ноги. И вот что я увидел: целое стадо таких зверей, штук двадцать, паслось тут на горе. Каждый из них, если б захотел, мог меня забодать и растоптать. Но, видно, никто из них не собирался на меня нападать.

Я вдруг вспомнил, что видел таких на картинке, даже вспомнил, как назывались. Называется этот зверь – овцебык.

Я огляделся – и там, за быками, увидел море. Подумал: «Ничего, пока они меня не трогают, я, может быть, угляжу спуск и пойду вокруг горы».

Спуска я никакого не нашёл и тут услышал гудок нашего парохода. Это значит: хватились меня, зовут. А меня-то нет, и никто не знает, что я на этой горе. Людей тут нет. Пропаду!

Мне оставалось одно – идти прямо на быков. Эх, была не была! Распугаю.

А самому – во как страшно!

Я заорал не своим голосом. Завертел руками, как мельница, и ногами затопал.

Быки все на меня оглянулись, своих телят и маток затолкали в середину, сами вокруг стали и рога вперёд выставили.

Я сразу присмирел и даже на землю сел. А быки постояли-постояли, – видят, что я ничего не делаю, и опять взялись траву щипать.

А пароход гудит, гудит!

Я чуть не заплакал. Я снял фуражку и стал быкам говорить – никого не было, так что не стыдно.

Я сказал:

– Вы знаете, честное слово, мне просто на пароход надо! Я никому ничего не сделаю. Только, пожалуйста, пожалуйста, не бодайте меня, не кусайте меня!.. Я только пройду, честное слово!

Быки посмотрели, как я говорю, и ничего.

Я пошёл. Прямо на стадо. Всё приговаривал сначала:

– Миленькие, я, честное слово, только так… Я на пароход.

Одного даже слегка погладил.

Потом пришлось протолкнуться между двумя. Тут уж я посмелей:

– Дорогу-то дайте же, в самом деле! А то стали – ни пройти ни проехать!

Дальше смотрю: один лёг как раз у меня на пути.

Я уж крикнул:

– А ну, вставай!

Лежит, проклятый, и ухом не ведёт.

– Да вставай ты!

Я вплотную подошёл и ткнул ему под брюхо ногой.

Ух, шерсть какая на них большая: сапог так и ушёл, как в сено!

А бык ничего: только мыкнул, не спеша встал на колени, как домашняя корова, поднялся и отошёл нехотя вбок. Я его ещё ладошкой подтолкнул.

Я прошёл через стадо. Спустился с горы и побежал по долинке – скорей к морю! Пароход уже гудел тревожно.

Я бежал со всех ног. Всё думал, какие это быки на вид только страшные, мохнатые. А если их выстричь, как овцу, окажется лёгкая зверюшка, вроде козы. Понятно, что они на такие кручи царапаются: копытца-то у них острые.

Вдруг смотрю: что такое? Две собаки.

Нет, какие там собаки, – волки! Чистейшие полярные волки. Этих-то я уж знаю. Не раз с парохода видел.

И бегут прямо на меня. Нюхают землю, меня не видят.

Ветер дул от них, и моего человеческого духа на них не несло. Они меня не чуяли и бежали, глядя в землю.

Я встал как вкопанный: авось не заметят, пробегут мимо.

А они всё ближе да ближе.

И тут, понимаете, что случилось: мушка, паршивенькая маленькая мушка села мне на нос.

Я рукой боюсь шевельнуть: где тут до мухи, когда волки сейчас съедят? А она, дрянь, на свободе расхаживает да мне в нос.

И вот что тут случилось.

Защекотало, защекотало у меня в носу, я как чихну – ап-чхи! Во весь дух.

Волки стали. На миг глянули на меня… Да как бросятся наутёк. Только я их и видел.