Преступление дяди Тома - Вячеслав Морочко

Вячеслав Морочко

Преступление дяди Тома[1]

* * *

Когда закончилась процедура конфирмации, Том вместе с учителем Коллом пропустил новоиспеченных биокиберов через тестовые камеры, а затем проводил стратобот, на котором весь выводок направлялся в учебный центр.

Вернувшись в отделение. Том присел к пульту, вынул журнал регистрации и не спеша стал приводить в порядок записи. Он не сразу поймал себя на том, что прислушивается к голосам, доносившимся из соседнего отделения. «Доктор Мэй представляет гостю инкубатор», – догадался Том. Он знал, что старому ученому не так уж часто выпадала радость принимать гостей: планета Кора всего несколько раз в году встречала и провожала корабли. А как раз накануне произвел посадку космолет с лирическим названием «Фиалка».

– Дорогой Рам, – обращался доктор к капитану «Фиалки». – Очень прошу вас, не путайте биокиберов с механическими роботами. Наши питомцы способны не только мыслить, но даже чувствовать. Здесь мы следуем путем, проторенным природой. Мозг бика формируется по генетической программе человеческого мозга…

– А что, если ваши киберы взбунтуются? – поинтересовался капитан.

– Взбунтуются? – удивился Мэй. – Чего ради? Скорее взбунтуюсь я!

– Но извините, тогда непонятно, зачем бику интеллект человека?

– Как зачем? Для освоения обитаемой зоны уже теперь не хватает людских ресурсов, а наши бики физически гораздо выносливее человека.

– Но если, доктор, у них возникнет желание господствовать? Утвердить свое право более выносливого?

– Позвольте, это уж слишком! – запротестовал ученый. – Господствовать может лишь разум, наделенный Высшей Логикой. 'Человечество пришло к ней через множество жертв.

– То, что вы, доктор, называете Высшей Логикой, прививается людям с детства. А ваши бики выходят из инкубаторов готовенькие. Кто может поручиться за их лояльность?

– Лояльность – это, пожалуй, не то слово, – задумчиво произнес Мэй. – Наша главная цель – сделать биокиберов достойными современниками, а кое в чем и преемниками человека. Этим как раз и занимается отделение конфирмации – святая святых инкубатора…

– Том, дружище! Поздравляю! – с порога приветствовал Мэй. – Лер мне уже доложил: конфирмация – высший класс!

Широкое лицо Мэя излучало доброту. Следом за доктором вошел невысокий человек, лицо которого почти скрывалось в облаке табачного дыма; более менее отчетливо проступали только курительная трубка и черные, вразлет, усы.

– Видите, Рам, желтый конус над пультом? Это и есть конфирматор, – объяснил Мэй. – За несколько секунд его луч делает все, что надо.

– Как это понимать?

– Объясню, наш мозг имеет особую область, так называемый бугор эгоцентризма…

– Понимаю, понимаю, луч конфирматора, словно раковую опухоль, разрушает этот самый бугор!

– Ничего подобного, – всего лишь понижает возбудимость его нейронов до уровня, достаточного человеку нашего времени. Как следствие, резко улучшается коммуникабельность личности: способность понимать окружающих, ощущать свою общность с ними.

– Вот теперь, – сказал Рам, не выпуская изо рта трубки, – теперь понятно, как вы приручаете биков.

– Приручаем?! – возмутился Мэй. – Да знаете ли вы, что при малейшей неточности конфирмация может стоить бику жизни?

– О, я верю, доктор! – успокоил его капитан. – Вы знаете, как все это устроить без лишних хлопот.

– Ошибаетесь, Рам, я уже давно не брался эа ручку конфирматора. Процедура требует напряжения всех сил и большой выдержки. Этим занимается Том. Вот он, перед вами, знакомьтесь. Не одно поколение прошло через его руки. Недаром бики называют его «наш дядя Том».

Том молча пожал большую красивую руку гостя. Он впервые видел такие сильные и красивые руки с мягкими, добрыми ладонями.

Капитан поспешно прервал рукопожатие, – Это как раз тот случай, – продолжал Мэй, не заметив брезгливого жеста Рама, – о котором я вам уже рассказывал. Том – один из наших первенцев, не имевших речевого аппарата. К сожалению, из-за несовершенства энергопитания, все они, кроме Тома, погибли. Но с ним этого не случится. Он окружен вниманием. Мы всегда регулярно меняем его энергокапсулы.

– Дядя Том – наша гордость, настоящий маг конфирмации! – говорил Мэй. – Его глаза видят луч конфирматора. Настолько совершенно его зрение! Он любит музыку, умеет читать и писать, изъясняется с помощью жестов…

Бик не первый раз слышал этот панегирик и не первый раз видел растерянность на лицах людей, неожиданно узнающих, что он – не человек. Том имел правильную форму тела, строгие, почти красивые черты лица человека среднего возраста. Однако Том знал, что, несмотря на полное сходство, предубежденный наблюдатель всегда может отличить его от настоящих людей по каким-то труднообъяснимым признакам, обобщенным в загадочной формуле «что-то не то».

Том научился улавливать настроение людей. Сейчас он посочувствовал гостю, которому стало вдруг скучно. Бик по опыту знал, что ученый не отпустит своей жертвы, пока не проведет по всем отделениям инкубатора.

Час спустя, когда Том покончил с записями и уже укладывал в шкафчик журнал регистрации, за стеной послышались звуки ударов и крики. «Что это? – удивился бик. – Вся аппаратура выключена, а сотрудники инкубатора – люди тихие, не шумят никогда».

Том поднял голову и оцепенел: в отделении, словно из облака табачного дыма, возникла фигура со скрещенными на груди руками. Без доктора Мэя Рам, капитан «Фиалки», чувствовал себя гораздо свободнее. Он окинул помещение деловым взглядом, уделив Тому ровно столько же внимания, сколько и шкафу энергоблока.

За стеною снова послышались удары и крики, затем – топот множества ног. Распахнулась дверь, и в отделение ворвалась толпа незнакомых Тому людей. С громкими криками они окружили его, стали толкать, сбили с ног, скрутили проволокой, с гиканьем протащили по полу и бросили в темный чулан, где хранился лабораторный инвентарь. Все произошло так быстро, что Том не успел опомниться. Он был сильнее людей, но чувствовал, что с ними творится что-то неладное и, боясь причинить им вред, избегал резких движений. Бик не испытывал физической боли. Его мучило другое: он не мог понять, что происходит. Дефицит информации всегда причинял киберу необъяснимые страдания, и он досадовал на свою неспособность без посторонней помощи избавиться от мучительного, парализующего недоумения.

Легким усилием бик разорвал на себе проволоку и принял удобное положение. От этого легче не стало. Тогда он попытался расслабиться.

– Здесь труп! – крикнул кто-то над самым его ухом.

– Не мели вздор! – донесся голос капитана «Фиалки». – Это только чучело. Давай его сюда!

Том открыл глаза и увидел над собой растерянное лицо молодого парня.

– Эй, Бэр! – позвал капитан. – Ты долго будешь возиться? Освободи ему ноги. Он умеет ходить!

Том догадался, о ком идет речь. Осторожно, чтобы не задеть растерявшегося в темноте парня, он поднялся на ноги и не торопясь стал выбираться из чулана. За дверью бик остановился, пораженный обилием света, не узнавая инкубатор. Исчезло все оборудование. В наружной стене зиял огромный пролом. По опустевшему зданию бродили незнакомые люди с длинными блестящими предметами на поясных ремнях. Рам стоял в стороне, извергая команды и брань. Его большие красивые руки били заложены за спину.

Вслед за биком из чулана выскочил молодой парень. Он уже оправился от замешательства и теперь горел желанием как-то себя проявить.

– Что встало?! А ну пошло, пошло, чучело! – крикнул он, ткнув кибера в бок концом длинного предмета, который держал в руках.

– Бэр, мальчик мой, что ты делаешь? – неожиданно ласково спросил Рам. – Ты посмотри, какие у него тонкие брови и лазоревые глаза! Разве такого породистого красавца можно обижать?

Парень стоял зеленый от страха, пока не сообразил, что это розыгрыш.

– Вы правы, шеф! – крикнул Бэр, стараясь перекрыть общий хохот. – Такой красавец мне еще не попадался!

Том был потрясен. Ему казалось, что он утратил чувство реальности: такое могло привидеться только в бреду.

– А ты, чучело, почему не смеешься вместе с нами? – заорал Бэр.

Крик вывел Тома из оцепенения.

– Я не чучело, – сказал он жестами. – Скажите, пожалуйста, кто вы? Что здесь происходит?

Кибер изъяснялся с помощью рук и не ожидал, что эти движения можно истолковать как-то иначе.

– Ребята, – закричал Бэр, – вы видели? Он на меня замахнулся!

Все повторилось сначала. Люди бросились на Тома, сбили с ног. Через минуту, опять связанный, он лежал на полу и глядел, как из пролома в стене тянулась к нему длинная, пахнущая маслом, рука погрузочной машины. Крепкие захваты сдавили грудь и спину. Мир закружился. На миг блеснуло в глаза жаркое солнце Керы. Потом свет погас: от перегрузки эмоциональных центров сработало защитное реле, выключающее сознание.