Шанс на мечту - Валерия Стругова

Валерия Стругова

Шанс на мечту

ПРОЛОГ

Эта книга — напоминание о том, что влюбляясь в книжных героев, мы не подозреваем, что за каждой незначительной деталью скрывается чей-то незримый след.

Мелкий моросящий дождь превращал дорогу в скользкую ленту асфальта, отражающую блёклые огни редких фонарей. Внутри автомобиля воздух был напряжён до предела; исповедь Ричарда повисла над мужчинами, словно кинжал.

Крепко сжимая руль, Адам старался сосредоточиться на дороге. Ярость пульсировала в висках. Ричард, сидя на пассажирском сиденье, никак не унимался.

— Я не могу нормально воспринимать твоё молчание! Я тебе душу вывернул, а тебе сложно и слово выдавить? — почти выкрикнул Ричард, его глаза сверкнули в полумраке.

Адам бросил на него острый взгляд, но вновь ничего не ответил. Он просто не знал, что говорить. Чувств в нём бушевало так много, что выразить их словами было попросту невозможно.

— Прекрати смотреть на меня, как на зверя. Я взрослый человек, и я принял решение.

Адам осуждающе покачал головой. Он знал, что этот развод растопчет его нежную, чувствительную невестку.

— Она — ангел.

Ричард фыркнул, горькая усмешка исказила его лицо.

— Она — сука!

Чувствуя, как гнев заполняет всё его существо, Адам крепче сжал руль, его пальцы побелели.

— Ричи, ты должен…

— Что я должен? — перебил его Ричард. — Притворяться, что всё хорошо, пока гнию изнутри? Быть с человеком, который высасывает из меня жизнь?

Адам резко затормозил на светофоре, машину слегка занесло. Он повернулся к брату, их взгляды столкнулись.

— Может, проблема в тебе?

Ричард промолчал, но его молчание говорило громче слов. Он медленно повернулся к брату. Его серые глаза потемнели.

— Хочешь занять моё место? Давай. Не стесняйся. Этой женщине всё равно, с каким Монтерреем спать.

От этих слов кровь прилила к лицу Адама, а сердце гулко забилось. Автомобиль резко тронулся с места. Ричард озвучил его скрытое желание — занять место старшего брата.

— Что молчишь? Понравилось предложение?

Адам открыл рот, резко повернув голову в сторону Ричарда. Он хотел что-то сказать, но не успел.

— Смотри на дорогу! — закричал Ричард. Яркий слепящий свет фар ударил в лобовое стекло. В панике Адам вывернул руль, но было слишком поздно.

Время замедлилось, миг растянулся в вечность. Звук клаксона прорезал воздух, смешиваясь с визгом шин.

Скрежет был оглушительным. Металл смялся, как бумага, стекло разлетелось осколками, отражающими блики фар. Машину закрутило, её начало бросать из стороны в сторону, словно игрушку в руках разгневанного ребёнка.

Адам почувствовал, как что-то острое впилось в грудь и разрезало живот. Подушка безопасности с силой ударила его в лицо, мешая дышать. Кровь залила глаза, щёки горели, дыхание перехватило. Боль пронзила всё, пульсируя с каждым ударом сердца. Он попытался повернуться к брату, но тело не слушалось, подушка давила, не давая двигаться.

— Ричард… — прохрипел он. Кровь заполняла рот, делая слова невнятными.

Тишина. Только отдалённый шум дождя и стук его собственного сердца в ушах. Адам собрал последние силы и повернул голову. Ричард неподвижно сидел на своём месте, его глаза были закрыты, на голове зияла глубокая рана от удара.

— Рич… — выдохнул Адам.

Мир вокруг становился всё более размытым. Звуки сирен приближались, но казались такими далёкими. Холод пробирался сквозь одежду, сковывая конечности.

Сознание покидало его. Последнее, что он увидел перед тем, как тьма окончательно окутала его, было лицо старшего брата.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дождь всё моросил и моросил. Рэна стояла неподвижно, стирая капли с лица. Они уже успели пропитать её волосы и стекали холодными струйками по шее. Зонтик лежал рядом на газоне — девушка даже не заметила, как выпустила его из рук. Чёрное льняное платье, пропитанное влагой, прилегало к телу, а каблуки утопали в мягкой, размякшей от воды земле.

Пастор, укрывшись под широкополой шляпой, читал молитвы, но их смысл тонул в шелесте дождя и шорохе мокрой листвы. Рэна слышала монотонный стук капель по крышке гроба, который медленно и аккуратно опускали в землю. Этот звук был таким же тягучим и безрадостным, как и её собственные мысли. Всё, что осталось, — это горечь осознания: «Она была на год младше меня». Мысль эта повторялась в её голове, как навязчивый мотив.

Лилиан Уинтерс, всегда радушная и улыбчивая, умела сделать так, чтобы каждый посетитель её пекарни уходил с теплотой в сердце и кусочком свежей выпечки. Её маленький бизнес — светлая, уютная булочная — был источником радости для всех, кто хоть раз пересекал её порог. Лилиан была стройной, голубоглазой брюнеткой с милыми ямочками на щеках, которые украшали её лицо при каждой улыбке. Эти ямочки были видны и на цветной фотографии, которую сейчас держала в руках её пожилая мать. Жизнь у Лилиан была простой, как и смерть. Говорили, что у девушки случилась аневризма или кровоизлияние в мозг.

Тишина среди собравшихся людей была почти осязаемой, нарушаемой лишь приглушёнными вздохами. Их лица, скрытые под капюшонами и зонтами, казались неразличимыми, как тени на фоне серого неба. Рэна почти не видела их за мутной плёнкой дождевых капель, застилавшими её взор.

Когда гроб наконец достиг дна могилы, раздался глухой звук, и у Рэны словно что-то оборвалось внутри. Одна за другой, мокрые горсти земли стали падать на крышку, ударяясь с приглушённым стуком, как будто сама природа хотела сказать своё последнее «прощай».

Рэна шагнула вперёд, пытаясь найти силы. Она бросила белые розы в могилу, наблюдая, как они распались мокрыми лепестками, смешиваясь с грязью и водой.

— Такая молодая.

— Какая потеря, да так внезапно.

— Да, кто бы мог подумать. Жить, да жить.

Шёпот собравшихся эхом разносился вокруг, пока Рэна медленно удалялась, подняв над собой зонт. Она не чувствовала холода, не ощущала горя — в её голове неотступно звучала лишь одна мысль: «Она была на год младше меня».

— Извините, — послышалось сзади, и Рэна обернулась. Девушка с большими синими глазами протягивала ярко-красный