След Гипербореи - Юрий Муренький

Юрий Муренький

След Гипербореи

Сигора Роман Александрович сидел на лавочке в сквере по улице Красной и слушал сухощавого русоволосого человека в темном костюме. Полчаса назад по дороге в клуб данный гражданин подошел к нему и, представившись подполковником Лобченко Игорем Георгиевичем, предъявил удостоверение, из которого явствовало, что предъявитель оного является сотрудником государственного комитета по безопасности, после чего предложил побеседовать в парке.

– Роман Александрович, как вы видите, мы встречаемся с вами в не формальной обстановке, сугубо конфиденциально. Смею вас уверить, разговор наш никоим образом не фиксируется. Организация, которую я представляю, решила обратиться к вам после анализа событий почти двух годичной давности. Тогда вы помнится, работали совместно с представителями некоего восточного религиозного течения. Когда к нашим аналитикам попала информация о тех событиях, первоначальная реакция была – шпионаж. Но в дальнейшем поняли ни военные, ни экономические вопросы вас не интересуют напрочь. Все события вертелись вокруг чего-то связанного с религией, и мы быстро закрыли эту тему, нам хватало более приземленных задач. Даже то, что вы вывезли какое-то ювелирное изделие (Роман улыбнулся про себя), не очень заинтересовало нас. Тем более что содействие вашему мероприятию оказывали самые высшие правительственные круги и России и Индии. Все вертелось, вокруг какого то культового предмета, а нам религия интересна только в той мере, в какой она нужна для обеспечения безопасности государства.

Роман вздохнул.

– Подполковник, я не совсем понимаю, чем продиктован ваш интерес ко мне. Вы же сейчас сами сказали. Те события проходили с ведома нашего правительства. Стало быть, ничего противозаконного в них не было. Чем же сейчас я мог заинтересовать столь серьёзное учреждение вроде вашего. Сегодня я представитель негосударственного общественного образования клуба археологов и кладоискателей любителей. Наша деятельность ведется строго в рамках закона. Неужели вас серьёзно интересуют наши находки древностей? У нас раскопки ведутся с соблюдением установленных правил, все находки регистрируются и сдаются в музей, что подтверждено многочисленными актами проверок. По моемому мнению нас проверяют в несколько раз чаще тех, кто открыто работает на нелегальный вывоз раритетов за границу. Скажу честно, я почти уверен, что большая часть этих проверок инициирована как раз ими.

– Спорить не буду, во многом, что вы сейчас сказали, вы, безусловно, правы. Но у нас к вам совсем другой интерес. Вы нам нужны как специалист в области паро-нормальных явлений.

– Вот те раз. Почему я? Мои увлечения энергетикой носят сугубо личный характер, я не практикую лечение или обучение населения нашей славной родины не имею званий, научных и ненаучных работ и тому подобное.

– Вот именно. Вы не имеете той бешеной раскрутки как наши мастистые маги, колдуны и прочие не традиционные целители, прорицатели и тому подобное. Но ваши некоторые способности нам известны. А в купе с тем, что вы еще и почти профессионально занимаетесь археологией вы для нас самая подходящая кандидатура.

– Подходящая для чего?

– Роман Александрович, вы знаете, что индустрия туризма сейчас приобретает почти стратегическую важность. Россия пока провально отстаёт от других стран в этом вопросе, а между тем это миллиарды долларов поступлений. Запасы нефти и другого сырья неизбежно будут иссякать, и в один прекрасный или точнее ужасный день доходы от их продажи рухнут вниз. Так что даже если найти еще одно месторождение нефти это только временно поправит финансовые дела нашего государства. А вот если у страны с вашей помощью появится что-то вроде египетских пирамид, считайте, что вы сделали для неё больше всех благотворительных фондов вместе взятых. Вот мы и хотим предложить вам участие в одной необычной, но необычайно интересной археологической экспедиции.

– С каких это пор комитет по безопасности занимается археологией?

– С тех пор как вышел указ президента удвоить ВВП. Мысль хорошая, но вот способов её исполнения кот наплакал. Нефти, газа и прочих природных ресурсов намного больше не вывезешь. Оружие тоже можно продать только по потребности покупателей. Промышленность, которую так активно грабили и гробили последние десять лет, быстро не восстановишь, и опять же нет денег. Вот и спущены с верхов указания всем учреждениям, отработать все возможные варианты валютных поступлений. В ходе отработки у нас и возникла идея спешно выбросить на рынок идею с археологической находкой нового тысячелетия. Это приток туристов, капиталов и прочее. Но для этого нужна сенсация. Ну а вы у нас уже имеете опыт сенсационных находок.

– Ну а почему именно я подполковник. Какой вам интерес привлекать самодеятельного археолога, когда у нас в стране прозябают без работы десятки археологических институтов с мощнейшими людскими научными и техническими базами.

– Дело в том, что на первых порах нам не нужна широкая огласка проекта.

А любая экспедиция скажем академии наук это широкий диспут в средствах массовой информации. А вот если скажем, частная экспедиция отправится, куда ни будь, в глухой уголок необъятной России это будет выглядеть вполне невинно. Мало ли куда сейчас ездят искатели приключения были бы деньги. Кстати вас профинансируют по высшему разряду, в этом вы можете быть уверены. И сама работа будет для вас исключительно интересной, я вас уверяю.

– Вы меня прямо таки заинтриговали. Ну и что это за таинственный проект можно узнать?

– Можно ли ваш вопрос считать принципиальным согласием.

– Видите ли, Игорь Георгиевич вы ведь знакомы с детектором лжи?

– Да по роду работы мне приходится сталкиваться с данным прибором. К чему это вопрос.

– Принцип его действия основан на том, что когда человек говорит неправду, в его организме происходят определенные изменения, которые и фиксирует прибор. Хорошо подготовленный человек может почувствовать эти изменения даже лучше прибора. Я ведь не зря занимаюсь некоторыми восточными учениями. Во время нашей беседы вы мне не сказали прямую ложь, но и не сказали всей правды. Не верю я в то, что служба вроде вашей так будет увлекаться пополнением государственного бюджета в ущерб основной работе. Какая то подоплёка здесь есть весьма далёкая от экономики.

Лобченко помолчал, глядя перед собой и вздохнув, заговорил снова.

– Я вижу, что в вас не ошибся и мой выбор правильный. Роман Александрович вы правы, тут есть оборотная сторона. Для вас не секрет что существуют силы, которые не признает или не всегда признает официальная наука, но это не мешает им исправно действовать. Так вот когда пару лет назад вокруг вашего ритуального предмета вертелись разные группы, как нам тогда казалось, чокнутых религиозных фанатиков мы не придали этому должного внимания. Ну, дерутся секты, за какой то там предмет и бог с ними главное к терроризму прямого отношения не имеют, да и в качестве отступного всеми участниками этой заварухи оказывались такие услуги в области разведки и экономики, что ни один раритет стоить просто не мог. Некоторые тогдашние события, которые стали известны позже не ложатся в эту схему. А когда выяснилось, что в игру активно вступили спецслужбы некоего сопредельного государства у нас и вовсе охнули многие. Получилось, мы проворонили нечто неординарное бывшее у нас под носом. Тогда икнулось многим людям, носящим на плечах большие звёзды. Лихорадочное расследование создало больше вопросов, чем ответов. Особенно руководство заинтересовала необычная магнитная буря, которая была зафиксированная спутниками по странному совпадению в те дни, когда вы были в Индии и эпицентр, как раз был в районе расположения монастыря, где вы гостили так сказать по обмену опытом. Но бог с ним дело прошлое, да и скажу по правде приказано не ворошить ту историю.

– Так что же?

– Видите ли. Моё подразделение было создано в рамках нашей организации не совсем легально. Официально я занимаюсь экономическими и финансовыми вопросами. Неофициально это скажем так изучение явлений, которые не укладываются в общепризнанные нормы.

– Ну и что в предстоящей экспедиции не укладывается в эти нормы. Вообще о чём идёт речь?

– Дальнейший разговор раскрывает некоторые госсекреты, и продолжать его можно только после соблюдения некоторых формальностей.

– Подписка о неразглашении?

– Да. Если вы её подписываете это, означает, что в принципе согласны с предложением, и я раскрываю перед вами карты. Если нет. Мы расстаёмся и забываем о сегодняшней встрече. Итак, ваше решение.

– Знаете, я не люблю скоропалительных решений. Да и согласитесь, не мешало бы узнать условия. Начало экспедиции её цель, длительность, состав и так далее. А то вы как-то настойчиво предлагаете подписать чистые листы текст, на которых, будет написан позже.