Спасти род Романовых: Первокурсник 2 - Дмитрий Лим

Спасти род Романовых: Первокурсник 2

Эпизод 1

На подготовку к бою нам было дано три часа. За это время, такая новость всполошила всю академию, и саму столицу. Зарубежных гостей — не пускали из гуманных соображений, как и представителей Священной Римско-Германской Империи.

Была небольшая шумиха на счет дипломатов, но Лаврентий Лаврентиевич высказал свое: "Фи", не пустив на остров никого.

Политическую дуэль невозможно остановить или отменить. Да и особых противников такого вопиющего события — не было. Если не считать Лаврентия Лаврентьевича, принцессы Священно Римско-Германской империи, и Маргариты, которые, пытались пробиться сквозь купол секунданта Генриха.

Но, его знаменосец, который присутствовал и озвучивал гостей, когда те прибыли на территорию нашей академии — несмотря на прямые приказы принцессы его страны — уперся рогами в мировой кодекс, и то же самое посоветовал сделать Елизавете Петровне, которая, с сомнением в глазах держала артефакт семьи, над каменным столом «судьи».

-— Орчид, я приказываю! — взревела она, но тот проигнорировал ее, -— Тебя ждет трибунал на родине!

Он усмехнулся, покосился на принцессу и что-то прошептал ей в ответ, от чего та вмиг замолкла, побледнела пуще прежнего, поджала губы и отошла в сторонку.

-— Дуэлянты, -— Орчид обратился к нам, -— Выбирайте условия, ограничения, и, -— он немного замялся, -— Прозрачность купола.

Не давая кукловоду и шанса подумать, я выпалил сам.

-— Победившим будет считаться тот, кто выживет. Бой — насмерть. Ограничений, -— я посмотрел на вытянувшуюся от удивления физиономия кукловода, -— нет ограничений. Купол — должен скрыть нас от зрителей. Пускай они узнают только конечный результат.

Орчид, немного пораскинул мозгами, дождался удовлетворительного кивка от Генриха, и перекинулся парой фраз с принцессой. Та кивнула, и ловким движением руки, распорола себе ладонь.

Алая кровь тонкой струйкой полилась по кресту артефакту, так же, как это сделал секундант и, одновременно, судья в одном лице. Его миниатюрный клинок окрасился его кровью.

-— Закрой глаза и представь, что стена, которую я создал, окрашивается… Темнеет… Закрывает нас от всех.

Судя по лицу принцессы, она очень искренне пыталась. И все ее старания не прошли напрасно. Купол, действительно, начал темнеть, сереть, и в конце концов, скрыл нас от зрителей, как и от солнца.

Находясь в кромешной темноте, я невольно сжал кулаки, ожидая, что Генрих полезет раньше команды, но, я оказался не прав. Когда Орчид хлопнул в ладоши, каменный стол в самом центре, на котором смешалась его кровь и кровь Елизаветы — засветился.

Странный, синий огонек, который появился в самом центре стола, как будто разгорался. И его свечения было достаточно, чтобы в куполе было видно себя и противника.

Когда Елизавета и Орчид отошли к стене, я и Генрих встали друг напротив друга на расстоянии десяти метров и лишь молча пялились друг на друга.

-— Мы — покидаем арену, -— сообщил секундант немца, -— Командой к началу боя — будет смена огня на белый. Запомните, победитель — не будет преследоваться страной проигравшего, как и семьей. Политики чтят кодекс, результат будет занесен в Кодекс Великой Арены. Удачи, Генрих, -— он коротко кивнул своему «чемпиону», я и твой брат ждут тебя живым по ту сторону стены.

-— Береги себя, Леша, -— с грустью в голосе произнесла принцесса, -— Спасибо тебе за защиту, я верю, что у тебя все получится. -— они, одновременно, растворились в «стене», оставляя нас наедине.

Огонек так и мерцал синим цветом, когда мой противник решил заговорить:

-— Хитро ты придумал, некромант, -— он скрестил руки на груди, -— Чтобы не поставить под угрозу разоблачения собственной силы, единственного, кто знает это вызвать на дуэль, чтобы попытаться убить?

-— Рад, что ты не такой тупой, как кажется с первого взгляда.

-— Откуда ты знаешь условия? Ты знаком с кодексом?

-— Есть один старый знакомый, который подсказки подкидывает. Принцессу моей страны — ты уже оскорбил, -— начал я, но он перебил.

-— Откуда тебе это известно? Принцесса тебе рассказала?

-— Были свидетели, -— улыбнулся я, -— Мне лишь осталось послать к чертовой матери твою, -— я потянулся, разминая руки, -— Собственно говоря, это могло сработать, а могло и не сработать.

-— Воспользовался шансом, когда наши метки мерцали, чтобы моментально поставить желание перед боем?

-— Именно, -— я улыбнулся, внимательно уставившись на огонек, который, казалось, начал вести себя более беспокойно. — По правилам, ты не можешь сказать о новом знании, о том, кто я такой.

-— И получил маленький шанс, чтобы сдержать свою силу втайне от остальных… — еле слышно произнес он, -— Ты настолько уверен в своих силах, что готов рискнуть сразиться со мной?

-— А что мне остается? — я хрустнул шеей, -— Либо умереть от рук своих, когда бы ты доложил обо мне, либо, умереть от твоих рук здесь, ну или…

-— Победить меня, -— закончил он. — Пришли за демоническим графом, а наткнулись на настоящего некроманта…

-— Идиллия, да?

-— Не судьба. Что ж… Закончу с тобой, и переверну всю академию вверх дном.

-— Знаешь, что, -— я сдвинулся с места и медленно поплелся к противнику, -— Если я умру, то, у меня для тебя в любом случае есть подарок.

Сократив расстояние почти вдвое, и оказавшись около стола, я заметил, что он как бы выглядывает меня, с вопросительным выражением лица. Так мне, по крайней мере, казалось.

-— О чем ты?

-— Я видел графа в гроте академии. Где находится сам грот — не знаю, но он точно там, где заточен великий некромант.

-— Поч… — не успел он закончить, как огонек побелел, и раздался непонятный грохот.

Я воспринял его как начало боя, мой противник — тоже.

Стараясь сразу же переместиться, я вдавил правую ногу в песок и рванул на Генриха, который просто стоял, чего-то выжидая.

Будучи гладиатором, в голову сразу влетела мысль — что-то не так, он не может стоять и ждать, пока я снесу голову, и мой опыт не подвел.

На «подлете» к противнику, я заметил усмешку на его лице, и вильнул в правую сторону, не доходя до Генриха каких-то парочку метров. Его лицо исказила злобная гримаса.

Небольшой взрыв прям перед его ногами, поднял столб песка, но меня — никак не задело. Лишь, немного