Допущение - Дмитрий Баюшев

Баюшев Дмитрий

Допущение

Фрагменты из жизни Иванова

…И агенты Внешнего Кольца (ВК) приступили к изучению Земли. Это были добровольцы, работавшие по найму. Используя мастерски сработанные фиктивные документы, они довольно легко внедрялись в различные учреждения.

Молодой румяный верзила Дай Банг ("Иван Иванович Иванов") был одним из них. У себя дома «Иванов» подавал большие надежды в области точных наук и, возможно поэтому пользовался благосклонностью самого Эрэфа — руководителя фондов Кольца (РФ — Эрэф). Настоящего имени Эрэфа никто не знал, отчего тот, будучи в числе олимпийской десятки, составляющей Высший Совет ВК, страдал мало, а точнее — совсем не страдал. Верховной властью на него была возложена функция обеспечения безопасности Кольца, и то, что «Ваня» находился под его личной опекой, говорило о перспективности молодого агента.

Чтобы не выпячиваться, «Ваня» начал с малого — с обыкновенной, самой рядовой должности инженера-технолога на серийном заводе в Околорыбинске, что в пятнадцати часах езды скорым поездом от Москвы Его начальником, которого он должен был глазами есть, оказался некто Борис Иванович Полумякин — человек, находящийся в состоянии неустойчивого равновесия между производством и общественной работой. В рабочее время для передвижения в пространстве Полумякин, очевидно, пользовался "туннельным эффектом", иначе не объяснить его одновременного нахождения в разных местах.

Впрочем, во вводной Борис Иванович вполне доступно раскрыл «Иванову» секрет необычной способности.

— Ваня, — сказал Борис Иванович во вводной, — народ у нас шустрый и все доводит до конца. Если я народу нужен, то будь добр — вынь да положь. А я не всегда бываю на месте. Народ начинает дергаться по всем телефонам и, наконец, натыкается на тебя. Так вот, для повышения эрудиции, на вопрос: "Где Борис Иваныч?" — смело отвечай: "Только-только вышел". Это действует неотразимо абоненту кажется, что он сел мне на хвост. На третий-четвертый звонок этого же субъекта извинись и запускай его по кругу — отсылай к начальникам отделов вот по этому настольному справочнику. Лучше вразбивку: третий, пятнадцатый, шестой, двадцатый. Как в спортлото. Номера выбирай по своему усмотрению… Также отбивает охоту элементарный ответ: он у «самого»… Отвечай по телефону, что у тебя о левую руку, правый — прямой с «самим». Этот без дела не хватай, но если уж дал маху, то говори: "Он на объекте". Если не на объеме, то в парткоме или на лекции по линии «Знания» Или в завкоме, вник? А в общем, ориентируйся по обстановке. Я постараюсь извещать о своем местонахождении. Ну, будь.

"Какой беспокойный человек", — с одобрением подумал «Ваня».

Набрав в архиве кучу альбомов, он приволок их на рабочее место, вызвав у сотрудников легкий приступ недоумения, сопровождаемый подхихикиванием. На первом этапе всякий нормальный инженер выберет инструкцию о внутреннем трудовом распорядке или, в крайнем случае, полистает ГОСТы. Едва ли он полезет в альбомы, да еще по разным заказам…

Но «Ваня» мелочным подхихикиванием пренебрег. Ему не терпелось познакомиться с земной технологией. Усвоить — что и как.

"Что-то не то, — мозговал "Ваня", — не сопрягается. Ага, а вот тут, в уголочке, изменение под литерой «а»… Ишь ты, сопряглось! Зато из размеров выскочили… Так, изменение «б». Обратно заскочили. Теперь все оси сместились. Спокойно, Ваня, смотрим «в». Во — здесь центры совместились, а вот здесь уплыли.

"Г", «д»… "о", «п». Постой, как это называлось? "Интегрирующий дифференциал". А теперь? Изменение «р»: "Дифференциальный интегратор!" Не надо, Ваня, нервничать — производство есть производство, страна непуганых идей".

Пока «Ваня» изучал огромные пухлые альбомы, ему пришлось "запустить по кругу", как рекомендовал Полумякин, не один десяток абонентов. Нескончаемые изменения, беспрерывный треск телефонов, болтовня сотрудников — "ля-ля-ля, бу-бу-бу" — к концу первого рабочего дня несколько изнурили его.

И когда в комнате возник Полумякин, «Ваня» обрадовался ему, так как теперь можно было не хватать трубку.

— Тут вам звонили, — тускло сказал «Ваня».

— Не мудрено, — шмыгая, как заведенный, от двери к своему креслу и обратно, отозвался Борис Иванович. — Но ты молоток! Меня тоже запускал по кругу. Не узнал, что ли?

— Сдвиг по фазе…

— А чего изучаем? — подскочив, Полумякин всмотрелся в синьку. Разобрался?

"Ваня" поднял на него покрасневшие глаза, с натугой пошевелил извилиной, затем ровно сказал:

— Ентот… простите, этот механизм работать не будет, ибо сконструирован по принципу вечного двигателя. Кроме того, отдельные узлы не стыкуются в блоки, а блоки, естественно, в изделие.

— Ну, ну, — Полумякин строго погрозил пальцем. — Не темни!

— Факт. И потом, на все материалы — стали, клеи, смазки — есть примечания: "Допускается заменить на…" Но, товарищи, надо же учитывать коэффициенты расширения, те же модули упругости…

— Не будет, значит? — перебил Полумякин.

— Не будет и еще раз не будет!

— Пять лет уже работает, и ни одной рекламации. Вникай!

Телефон зазвонил. Полумякин, не глядя, проворно хапнул трубку. «Ваня» показал на часы, затем, пальцами, что уходит. Борис Иванович замахал на него рукой.

День за днем «Ваня» углублялся в производство. Ни одна из технологий, с точки зрения представителя ВК, никуда не годилась. Все эти ублюдочные создания ради мнимой прочности страдали сверхизбыточным весом, материал для них подбирался времен царя Гороха ("так надежнее"), их питало дорогое электричество или горючее, оставляющее после отработки ужасный смрад, при работе они громыхали, скрежетали, ревели, тарахтели и нудно сипели. Однако ж подобные ублюдки ездили и летали, плавали и работали под землей, резали и сверлили, а также производили себе подобных. Это была по-своему мощная, но очень уж нерациональная индустрия.

Как-то, будучи в цехе, «Ваня» оказался свидетелем совершенно дикого события, которое впоследствии воспринимал как рядовое и даже, в какой-то степени, необходимое.

Слесарь-сборщик Витька Булкин, мужик лет тридцати, угрюмой наружности, пользуясь хитроумной оснасткой, без усилия крутил два полуоснования сложной конфигурации, надетые на вал, и пытался их совместить, с тем, чтобы получилось одно законченное основание. Перед ним лежал свежий техпроцесс с двадцатью тремя изменениями, внесенными отделом Полумякина за последнюю неделю. Витька крутил, крутил, задумался, почесал в дремучей макушке, потом быстро схватил огромную киянку с резиновой набойкой и ахнул по новенькому изделию.