Маска короля - Екатерина Лесина

Екатерина Лесина

Маски короля

Вот и конец, маска готова, как раз вовремя – сейчас объявится заказчик. Странная личность, страшная, и заказ у него необычный, но мастер тоже не прост – лучший в Петербурге. Тридцать лет своей жизни он изготавливал маски: грустные, веселые, смешные и ужасные, из бархата, шелка, тафты, серебра или золота. Украшенные перьями, бисером, росписью, скатным жемчугом, рубинами и даже алмазами. Всякие. Только такой еще не было. И почему он не отказался от этой работы?

Заказчик явился в рябиновую ночь – особое время, когда вот-вот распустятся неказистые белые цветы рябины, и первая майская гроза, прилетевшая на их запах, яростно и гневно вгрызается в пропахшие пылью улицы старого города. Мария, старая ведьма, любила приговаривать, что именно такие ночи – не для людей. Для кого, она не уточняла. Старые Боги. Старые Демоны. Боги ушли, а демоны остались, зло – вечно, в это Мария верила свято. Глупая баба, слушаешь ее сказки и сам не замечаешь, как начинаешь в них верить. Вот и тогда Мастер принял Заказчика за демона, уставшего и больного, как сам город, но тем не менее сильного и яростного, как рябиновая гроза. Принял – и сам посмеялся над собой. Какие демоны!.. Все эти Юноны, Зевсы и Прометеи, личины коих он создавал неисчислимое количество раз, не более чем выдумка жадной до развлечений знати. Бог един, и противник у него – тоже.

Мастер не удержался, рассказал пришельцу о своих мыслях, и о сказках сумасшедшей старухи Марии, и о том, как легко в эти сказки поверить. Пришелец же выложил на стол тяжелый кожаный кошель и попросил сделать маску. Необычную маску. Король крыс, так он сказал. А тяжелые полы его мокрого плаща шевельнулись, и яркий живой огонь в камине съежился – того и гляди погаснет. Огонь боялся человека в плаще, и даже после его ухода пламя горело слабо, словно через силу. Зачем Мастер согласился? Но таким людям не отказывают. Людям… Мастер не был уверен, можно ли считать странного пришельца человеком.

Две недели, и заказ готов. День и ночь. Ночь и день. Мастер не смел даже думать об отдыхе. Не из-за страха, в конце концов, он ведь человек, а не глупый огонь, пугающийся тени. Дело в другом: Мастер был одержим работой. Взяв в руки удивительно нежную, тонкую кожу, которую оставил заказчик, Мастер осознал, что все долгие годы его работы были всего лишь прелюдией к этому моменту. Ему предстоит сделать не просто очередную маску, пусть и несколько необычную, нет: он должен вложить в дело ни больше ни меньше чем свою душу, отдать ее, как любая мать, которая щедро делится со своим ребенком.

Две недели он не чувствовал вкуса пищи. Две недели он не видел ничего, кроме этой кожи и этой маски. Две недели Король крыс приходил в его сны, объясняя, как и что следует сделать. Уже две недели Мастер жил, потеряв душу. Ее высосала Маска, всю – до самой последней капли страха, радости или боли; не осталось ничего, кроме щемящей бесконечной пустоты и равнодушия. Зато Король крыс жил. Мастер был готов поклясться: эта чертова маска действительно жила, смотрела на мир пустыми глазницами, жадно вдыхала запахи черным кожаным носом с усами из серебряной проволоки, впитывала звуки всей своей черной поверхностью. Кожу пришлось покрасить в черный цвет, таково было желание заказчика, и Мастер не осмелился перечить. Черный цвет, цвет угля, вороньего пера и воды из мертвого торфяного озера, удивительно шел маске, он ей нравился, такой неопределенный, гладкий, таинственный, с ним замечательно гармонировала блеклая желтизна острозубой золотой короны с огромным кроваво-алым рубином в центре. Рубин сиял, словно третий глаз, и золото терялось в его беспощадном сиянии, на глазах превращаясь в латунь.

Сегодня за маской придут. Наконец-то придут! Не нужно ему золото, Мастер был готов вернуть даже задаток, лишь бы Короля крыс забрали. Он чувствовал, как рядом с этой странной маской, сделанной его же руками, оживают все глупые легенды старой Марии. Еще день, может, два, и он сойдет с ума. Тяжело жить без души. Король крыс усмехнулся, вот у него-то душа была, когда-то эта самая душа принадлежала Мастеру, но…

– Он великолепен! – Как и в прошлый раз, человек в черном плаще появился ближе к полуночи. Правда, сегодня грозы не было, просто лил дождь. Длинный нудный холодный дождь: такого можно ждать в конце октября, но никак не в мае. Май – месяц гроз, а не долгих унылых дождей. Но Мастер не удивился, за последние две недели он устал удивляться.

– Я доволен, – сказал человек, примеряя маску. Ему пришлось откинуть капюшон, и Мастер напрягся, ожидая, что вот теперь-то он увидит его лицо. Лицо демона. Но нет, он не увидел ничего: маска легла на маску. Удобно! Первая – темно-синий шелк, непоседливый и текучий, даже превращенный в нечто, – например, в такую вот маску-лицо, – он не терял своих свойств. Маски из этого капризного материала любят женщины, солидные замужние дамы, матери уважаемых семейств, веселые вдовушки и молоденькие девушки, вышедшие замуж за пожилых, но очень представительных господ. Это замечательный способ остаться неузнанной. Маски призваны скрывать; главное – не забыть, что под ней у тебя есть и собственное лицо…

– Ты хороший мастер, – Король крыс обрел голос, глаза его засветились стальным блеском.

– Я рад, что вам нравится. – Слова давались тяжело, словно чья-то невидимая рука вцепилось в горло. – Материал хороший. Кожа… – Он не решался спросить, но Король крыс понял и сам. Он был догадливой тварью, черный демон!

– Тебе интересно, чья это кожа?

– Да… Хозяин. – Слово «хозяин» вырвалось само, выскочило на свободу, как дикий зверь, сорвавшийся с привязи.

– Хозяин? Впрочем… Из тебя выйдет хороший слуга. Ты все правильно понял. Что до кожи, то ты и сам все знаешь? Не так ли?

Мастер сглотнул. Знает, он ведь все знает!

– Не бойся, – в крошечных черных зрачках Короля крыс отражалось ленивое пламя свечи. – Это ведь так просто… Сказать…

И Мастер решился. Он ведь и правда догадался, сразу догадался, как только прикоснулся к ней в первый раз. Мягкая, нежная, тонкая, цвета лепестков розы – ни одно животное не могло иметь такую кожу.

– Человек.

– Правильно. Человек. Женщина. Девушка. Молоденькая. Очень молоденькая; у тех, кто старше двадцати, кожа значительно хуже и пахнет совсем по-другому, а нам нужно самое лучшее. Ты ведь согласен?

– Да, хозяин.

– Я рад, что ты с нами. Предстоит еще много работы.

– Работы… – Эхом повторил Мастер, не в силах оторвать взгляд от черных зрачков, в которых отражалось пламя. Теперь огонь совершенно не боялся пришельца. Рыжие язычки сплетались в кольца, потом рассыпались тысячей искр или распускались, подобно бутону сказочного цветка.

– У того, которого считают сыном Бога, было двенадцать учеников. Мне тоже нужны ученики.

– Тринадцать…

– Двенадцать. Тринадцатый – я. Двенадцать пороков рода человеческого. Первый – Зависть, второй – Жадность, третий – Ярость, четвертый – Ненависть, пятый – Трусость, шестой – Предательство. Они всегда идут рука об руку. Седьмой – Тщеславие. Осталось пять, это – мои любимые: Слепота – люди не желают видеть ничего, что может нарушить их уютное существование, Равнодушие – равнодушные люди сотворили гораздо больше зла, нежели все злодеи мира, вместе взятые. Фанатизм. Вера – удивительная субстанция, из нее можно построить и прекрасный воздушный замок, и крепость, способную выдержать любую осаду. Безумие – некоторые рождаются безумными, их не за что винить, другие же предпочитают сами уходить от своего разума, эти люди принадлежат мне. И последний – Любовь.

– Разве ж это грех?

– А разве я про грехи говорю? – В голосе Короля крыс послышалось раздражение. – Я говорю о пороках. Любовь – это порок, она делает людей слабыми и безумными: можно из-за нее убить, ограбить, и вообще – пусть мир захлебнется кровью в угоду любимой. Любовь – порок! Грех – это мимолетная ошибка, свершившийся поступок, в котором можно либо раскаяться, либо его повторить, порок же – врожденная болезнь души. И чем сильнее душа больна, тем ближе она ко мне.

– Но церковь учит…

– Церковь, – рассмеялся человек в плаще, – церковь рассказывает о том, о чем она и понятия не имеет! Разве можно ожидать от демона, что он будет жить по законам, придуманным людьми? А церковь – не более, чем людская выдумка, оправдание существующих пороков, ведь всегда проще свалить вину на козни дьявола, чем расписаться в собственной ущербности, да и надежду на спасение людям оставить надо. Всем и каждому: вору, убийце, стяжателю, генералу, одним мановением руки угробившему тысячи людей, проститутке. Ведь добрый боженька любит всех! Главное – покаяться! – Король крыс неожиданно замолчал.