Четвертый ледниковый период (пер. А. Стругацкого) - Кобо Абэ

Кобо Абэ.

Четвертый ледниковый период

Прелюдия

Толстые пласты ноздреватого ила на пятикилометровой глубине, неподвижные и мертвые, косматые, словно шкура допотопного зверя, вдруг вспучились, поднялись и сейчас же распались, обращаясь в кипящие темные тучи, гася бесчисленные звездочки планктона, роившиеся в прозрачном мраке.

Обнажилось изрезанное трещинами скальное основание подводной равнины. Из трещин, выбрасывая обильную пену, полезла вязкая, светящаяся бурым блеском масса и протянула на несколько километров скрюченные, как корни старой сосны, отростки. Продуктов извержения становилось все больше, исчезло темное сияние магмы, и уже только исполинский столб пара, бешено крутясь и разбухая, беззвучно и стремительно поднимался сквозь тучи взбаламученного ила. Но даже этот столб бесследно исчезал задолго до поверхности, растворяясь в неимоверной водной толще.

Как раз в это время в двух милях к западу проходило курсом на Иокогаму грузопассажирское судно. Когда корпус его внезапно содрогнулся и заскрипел, это обстоятельство не вызвало ни у команды, ни у пассажиров никакой тревоги. Они ощутили лишь мимолетное недоумение. Вахтенный офицер на мостике не без удивления отметил стаю дельфинов, испуганно выпрыгнувших из воды, а также мгновенное, хотя и незначительное, изменение цвета моря, но и эти явления не показались ему заслуживающими специального упоминания в судовом журнале. В небе расплавленной ртутью сверкало июньское солнце.

Между тем неуловимое колебание воды – зародыш гигантского цунами – уже катилось в океанских глубинах к материку волнами невероятной длины и со скоростью в двести семьдесят километров в час.

Часть первая.

Программная карта номер один

Электронно-счетная машина есть своего рода думающая машина. Она способна думать, но не может ставить проблемы. Чтобы машина думала, нужно ввести в нее так называемую программную карту – лист вопросов, написанных на машинном языке.

1

Когда я вошел, мой ассистент Ёрики, копавшийся в запоминающем устройстве, обернулся ко мне и спросил:

– Ну что там, в комиссии?

Видимо, лицо мое выражало полное отчаяние, потому что он, не дожидаясь ответа, шепотом выругался и отшвырнул инструменты.

– Веди себя прилично! – сказал я.

Он нехотя нагнулся и подобрал отвертку. Затем, подбрасывая ее на ладони, он осведомился, выпячивая челюсть:

– Так когда же все-таки можно приступать к работе?

– Почем я знаю!

Я был зол и не мог без раздражения видеть, как сердятся другие. Стащив с себя пиджак, я швырнул его на панель управления. В тот же момент мне почудилось, будто машина включилась. Заработала по своей воле, сама собой. Этого, конечно, быть не могло. Галлюцинация. Но в эту секунду в голове моей мелькнула какая-то необычайная мысль. Я попытался удержать ее – и не смог. Забыл. Вот мерзость, до чего же жарко…

– Они предложили какой-нибудь другой план?

– Они предложат, держи карман!

Ёрики помолчал, затем сказал тихо:

– Я спущусь вниз на минутку.

– Ступай. Делать все равно нечего.

Я сел на стул и закрыл глаза. Стук деревянных каблуков Ёрики удалялся Любопытно, почему в Японии почти все молодые научные работники носят сандалии на деревянных каблуках? Вот странная манера. По мере удаления шаги становились быстрее… Вероятно, воспылал решимостью что-то предпринять.

Я открыл глаза и сразу, как нечто необыкновенно значительное, увидел на полке перед собой четыре папки с вырезками из газет и журналов. Статьи за эти три года, начиная с того дня, когда была пущена в ход знаменитая «МОСКВА-1». Все статьи о машинах-предсказателях. Это путь, пройденный мною. И там, на последней странице в последней папке, мой путь закончится.

2

А первой страницей в первой папке была статья одного научного обозревателя, того самого, который потом столь радикально изменил свои взгляды. В этом было что-то циничное.

Статья начиналась словами: «Ученые, откройте глаза!» Как если бы автор и был создателем предсказывающей машины. «Машина времени Уэллса, – продолжал он, – оказывается наивной выдумкой лишь потому, что Уэллс рассматривал передвижение по времени в пространственном смысле. Человек наблюдает микроорганизмы исключительно при посредстве микроскопа. Но кто осмелится сказать, что он не наблюдает микроорганизмы, поскольку не видит их невооруженным глазом? Совершенно аналогично человечество получило возможность своими глазами заглянуть в будущее при посредстве машины-предсказателя „МОСКВА-1“. Машина времени, наконец, существует! Мы стоим перед новым поворотом в истории цивилизации!»

Да, пожалуй, сказать так было можно. Но до чего в этой статье все было преувеличено! Если бы спросили меня, я сказал бы, что никакого будущего автор статьи не видел. Видел он всего несколько кадров из кинохроники.

Вот что тогда демонстрировали сначала часы, показывающие полдень, и огромная раскрытая ладонь. Рядом телевизор, на его экране то же самое изображение. Подается команда: ровно в час сжать руку в кулак. Инженер у панели управления поворачивает верньеры, часы на экране телевизора показывают час. С момента подачи команды проходит всего тридцать секунд, но на экране прошел час, и рука на экране твердо сжимается, в то время как ладонь возле телевизора остается раскрытой.

Затем демонстрировались такие эксперименты. Когда отдавался приказ напугать через час спящую птицу, птица на телеэкране испуганно вспархивала. Когда отдавался приказ через час разжать пальцы, сжимающие стакан, стакан на телеэкране падал на пол и разбивался вдребезги…

Не мудрено, что это поражало воображение. Я и сам вначале был порядком ошеломлен. Но дело не в этом. Прошло три года… другими словами, пошла четвертая папка вырезок, и тот же самый обозреватель запел по-иному.

«В истинном смысле предсказания в нашей вселенной, по-видимому, не могут осуществляться. (Даже в фразеологии его ощущалась какая-то подлость.) Давайте предположим, что некоему человеку предсказали, что через час он свалится в яму. Но разве найдется такой идиот, который свалится, если его предупредили об этом? А если и найдется, то это будет, несомненно, весьма простодушный и в высшей степени подверженный внушению человек. И в этом случае мы будем иметь дело не с предсказанием, а с внушением. Так давайте же откажемся от этой блестящей лжи, именуемой машиной-предсказателем, давайте прямо и честно назовем ее машиной-гипнотизером, использующей человеческие слабости…»

Вот до чего мы договорились! Что же, называйте как вам благоугодно. Кто украл булавку, тот и топор украдет. Да он и не один такой. Все вдруг отвернулись от моего дела. Я стал опасным человеком.