Золото и мишура - Стюарт Фред

Annotation

Пять поколений гордого и честолюбивого калифорнийского семейства Коллингвуд предстают перед нами на страницах романа, охватывающего полтора столетия, начиная с 1848 года и вплоть до новейшего времени. Богатство — благословение и проклятие этой семьи.

В престижном Принстонском университете Фред Стюарт изучал историю, и она стала не просто фоном его неподражаемых саг — документальные события неотделимы в них от событий вымышленных, а «правда жизни» дополняет богатое воображение писателя, автора популярных бестселлеров «Век» и «Остров Эллис».

Фред Стюарт

Пролог

Часть I

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава Десятая

Часть II

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Часть III

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Часть IV

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Часть V

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Эпилог

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

Фред Стюарт

Золото и мишура

Моей любимой жене Джоан, которую никогда не покидала надежда, а также моей прабабушке Эмме Буш, которая в прошлом веке приехала в Америку из Германии.

Хотел бы поблагодарить замечательных сотрудников Нью-Йоркской общественной библиотеки, которые очень помогли мне в процессе работы над этой книгой.

Пролог

Золото глупцов — цена всего на свете

— Звонили Пасселтвэйты, приглашают приехать завтра в Марбеллу, — сказал Ги де Ламбер, входя в ванную комнату апартаментов парижского отеля «Ритц». — Я им сказал, что мы с удовольствием приедем.

Его жена, американка Клаудиа Коллингвуд де Ламбер, уставилась из ванны на мужа:

— Но ты ведь терпеть не можешь Марбеллу, — сказала она, — и как будто не очень-то жалуешь Пасселтвэйтов. Сам всегда говорил, что этот Родни — настоящий зануда.

— Это так, но ведь Марго тебе нравится. И кроме того, ты давно уже не покидала замок, а у нас ведь годовщина. Вот я и подумал, что можно будет несколько дней поразвлечься. Марго говорит, есть десятичасовой рейс из Орли в Малагу, она встретит нас в аэропорту.

— Прежде чем давать согласие, не худо было бы и со мной посоветоваться, — сказала Клаудиа, в приятном голосе которой сейчас прозвучали металлические нотки.

Ее муж посмотрел на часы.

— Тебе следует поторопиться. Столик заказан на восемь, — напомнил он, выходя из ванной.

— Ги!

— Что?

Клаудиа была раздражена его странным спокойствием, однако раздражения еще недостаточно, чтобы начать ссору.

— Ничего, — вздохнула она.

Он улыбнулся жене:

— Знаешь, ты все такая же красивая, как и два года назад, в тот день, когда я тебя встретил.

«Да и ты все так же привлекателен, черт бы тебя побрал!» — подумала Клаудиа, когда муж вышел из ванной. Она явно была ему для чего-то нужна, но для чего? То, что Ги принял приглашение в Марбеллу, было столь же необычно, как и то, что он снял для себя и жены апартаменты в «Ритце» стоимостью тысяча долларов в сутки. Происходило что-то странное, но Клаудиа решительно не понимала что именно. Она даже подумала над тем, не суждено ли второй годовщине их свадьбы стать также и последней. Хотя ее все еще чертовски привлекал этот красивый француз, но в глубине души она знала, что любовь уходит из ее сердца почти так же быстро, как и пришла. Клаудиа провела мыльной губкой по рукам, ощутила запах пены фирмы «Эрмес» и припомнила тот восхитительный день двухлетней давности.

Она тогда ездила по западной Франции — фотографировала замки в департаменте Приморская Шаранта — и однажды наткнулась на крошечное изящное строение, фасадом обращенное в сторону реки Шаранты. То был поистине замок из сказки — с настоящей круглой башенкой, увенчанной крышей в виде ведьминого колпака. Перед фасадом размещался огороженный стеной дворик, ворота которого были открыты. Отъехав немного, Клаудиа припарковала под каштаном взятый напрокат «пежо», повесила на плечо свой верный «Никон» и направилась к воротам. Во дворе замка садовник пропалывал на клумбе бархатцы, ослепительно пылавшие в лучах августовского солнца.

— Извините, пожалуйста, — сказала на своем вполне сносном французском Клаудиа, остановившись за спиной садовника. — Не скажете ли мне название этого замка?

Когда садовник распрямился и повернулся к ней, она почувствовала, как у нее екнуло сердце и зачастил пульс. Мужчина выглядел точно так, как подобает выглядеть голливудскому красавчику-герою.

— Вы американка? — спросил он по-английски, чем немало ее удивил, поскольку в этой сельской глуши умеющие говорить по-английски французы встречались не чаще, чем иностранные туристы.

— Да…

Его загорелое лицо расплылось в улыбке.

— Мне нравятся американцы.

— А мне нравятся французы. Не могли бы вы сказать мне название этого замка? — повторила она свой вопрос.

— Шато де Субиз.

— А владельца здесь нет поблизости? Я делаю снимки для книги по французской архитектуре, а замок мне так понравился, что я хотела бы получить разрешение сфотографировать его.

Садовник, волосы которого были иссиня-черными и густыми, улыбнулся:

— Я даю вам разрешение. А кроме того, приглашаю вас на ланч.

— Это очень любезно с вашей стороны, однако мне действительно хотелось бы спросить владельца…

— Позвольте представиться. Я Ги Октав де Ламбер, граф де Субиз.

— Ох, Боже мой! Я-то подумала, что вы садовник.

— А я и есть садовник, кроме всего прочего. Итак, как насчет ланча? Извините за банальность, но когда я вижу прекрасную блондинку-американку, то обычно думаю: «Ага, она, должно быть, из Флориды».

— А вот и нет, я из Калифорнии.

— Видите, сам не знаю, что говорю…

Клаудиа вылезла из ванны и надела белый махровый купальный халат.

Все было так необыкновенно романтично: она, как девчонка, втюрилась в него с первого взгляда. Они прошли внутрь замка, где Мари-Клод, полная пожилая женщина, которая прислуживала «мсье графу» с первого дня его рождения, приготовила и подала им ланч. Все было простым и чрезвычайно восхитительным: мидии в сладком масляном соусе с луком-шалот, шафраном и белым вином; какой-то хитро приготовленный салат, а также бутылочка «грав». Обедали они в прохладной столовой, где были высокие потолки и старинная мебель, причем отдельные предметы мебели, как заметила Клаудиа, имели весьма неказистый вид. Стрельчатые окна выходили на задний дворик и берег Шаранты, где росли ивы и лесные цветы. Граф рассказывал о своих виноградниках и коньяке, которыми особенно гордился. Клаудиа слушала его мягкий голос с приятным французским акцентом — граф целый год проучился в Рагби, одной из девяти старейших и наиболее привилегированных мужских частных школ Великобритании, — и потягивала вино, чувствуя блаженство и легкую дремоту. Когда он предложил Клаудии провести несколько дней в замке, чтобы «получше узнать регион», она без колебаний приняла предложение.