Мармелад, Апельсины и Йолки. Сказочка. Часть первая - Петр Липов

Петр Липов

Мармелад, Апельсины и Йолки. Сказочка. Часть первая

Глава первая. Генеральная уборка

Ранним субботним утром 24 августа 1996 года, часов около восьми, в квартирах № 157 и 158 дома номер 30, корпус 2, по улице Руднева, немолодые Мартин и Крендель проснулись от холода, свиста пылесосов, запаха хлорки и порошка.

«Генеральная уборка», — подумали оба. Так оно и было.

Створки антресолей распахнулись, и псу Кренделю в глаза ударил горячий свет.

— О… А это на кой? Леночка! Тебе надо это? Лее-наа! Лее-ен!

Леночка с недовольной миной оторвалась от плеера.

— Мам, ну хватит дергать-то меня уже! Выбрасывай вообще всё нафиг!

Крендель, не веря подслеповатым глазам, изо всех сил таращился на хозяйку, изящно орудовавшую пылесосом. Он видел лишь солнечные пыльные столбы и не мог понять ровным счетом ничего.

А в это время в соседней квартире свистнули деревянные дверцы кладовки, и от ёжика Мартина отлетел последний, самый сладкий остаток утреннего сна.

— «Какого черта!», — подумал ёж, — «всю неделю пашут, так еще ведь и в субботу неймется».

— Ой, Даша, это ежик твой здесь лежит…Нужен он тебе?

— Вот ещё… — Даша едва заметно покраснела.

— Тогда вот сюда давай его, в пакет…

Не успел Мартин толком сориентироваться, как его плотно стиснули душные полиэтиленовые стенки.

«Вот и пенсия» — только и подумал он.

Глава вторая. Страшное ЖКХ

Часов в 11 Мартин и Крендель встретились на помойке, в большом ржаво-коричневом баке.

Салют, дворняга! — еле слышно сказал Мартин.

— Здорово, колючий! — невесело отозвался пес, — Что, генеральная зачистка?

— Ну. Видишь, вот мы и на пенсии. А ты все говорил — “не доживем”. Дожили.

— Да. На свою голову.

— А из этого бака нужно быстро сваливать. А то сам знаешь, что будет.

— Да, это точно, — пес насторожился, — И лучше прямо сейчас!

Как назло, возле помойки, фырча и громыхая, затормозила сине-красная мусорная машина. Из кабины вылез дядька в нахлобученной на уши кепке, поёжился от сырости и принялся возиться с какими-то рычагами. Тут же крюк и прицепленные к нему тросы вздрогнули и зловеще поползли к баку, где оказались ёж и пес.

Сваливаем!!! Спасаться надо, бежим!! — выкрикнул пес.

Завалило меня тут! — дергаясь, прохрипел Мартин — Помоги!

Короткие мягкие лапы ежа запутались в куче железной стружки; острые спирали впивались в потрепанную ежиную мочалку. Крендель отчаянно рванулся к ёжику, сгреб его в пасть, позабыв про колючки, и, стараясь не сильно трепать приятеля, стремглав понесся прочь от помойки. Ежик сдавленно попискивал в собачьих зубах, все тряслось и прыгало у него перед глазами -

— Кусок пасмурного неба-

желтеющий боярышник-

— пустая детская площадка –

большая грязная лужа-

облезлая кирпичная стена!!!

Здесь тряска прекратилась, и Ёжик мягко шлепнулся на землю.

Глава третья. Новоселье

— Ну что, Мартин Аристархович, натерпелся страху? — пес, высунув язык, тяжело дышал, — Будет, что вспомнить теперь!

Не до воспоминаний, милый мой, — приходя в себя, нехорошо улыбнулся Мартин, — Спасибо.

— Да, второй раз сейчас родились. Поздравляю…

— Хотя можно и из печки вернуться, и со свалки. Но уж это я потом тебе расскажу, лохматый. А сейчас пойдём искать себе новые квартиры, — Ёжик перевернулся со спины и с трудом потянулся. — Ну и намял ты мне бока, сосед. Сил-то еще полно, рановато тебе на пенсию.

Пес грустно усмехнулся и побрел рядом с ёжиком.

— Как видишь, не от нас зависит. Вот помню, была такая песня — «жизнь невозможно повернуть назад», чего-то там в этом роде… А я щенячьим своим умом не мог допереть — зачем её назад-то поворачивать? Она ведь каждый день одинаковая! И сегодня, и завтра. А теперь вот оказывается, что нет.

Пока Крендель произносил эту речь, ёжик пристально осматривал подслеповатыми глазами окрестности. Место вдруг оказалось знакомым. Это был желто-серый детский сад. Ёж остановился.

— Слушай, друг — сказал Мартин, — а зачем, собственно, куда-то идти? Чем здесь-то плохо?

Пёс Крендель поднял переднюю лапу и принюхался. И чем дольше он принюхивался и присматривался, тем отчетливее вспоминал это место. Запахи мокрых деревьев, сырого песка и резины напомнили ему золотую юность. Он узнал песочницу, где часто гулял с хозяйкой, узнал высокие облезлые радуги резиновых шин, под которыми он мог часами её дожидаться. В одной из этих облупившихся радуг он, кстати, познакомился с ёжиком, тогда ещё новеньким и абсолютно наивным.

Крендель в тот раз преподал ему первый урок житейской мудрости: «Если хозяйка забыла тебя во дворе, а сама пошла домой, надо поскорее спрятаться в какое-нибудь укрытие, лучше всего — под навес, чтобы не намокнуть.

А то тебя могут подобрать другие хозяева, и они обязательно подумают, что ты заразный и грязный, а потому обольют тебя кипятком или постирают в машине. Это очень вредно и неприятно.

Но еще хуже, если тебя найдет дворник. Он сунет тебя в мусорный бак, а потом приедет мусорная машина, увезет тебя на завод или на свалку, а уж там тебя обязательно сожгут — в специальной печке или на костре. Так что прячься понадёжнее!!!»

На молодого Ёжика это произвело сильнейшее впечатление. Неделю подряд ему снилась огромная гудящая пасть печи. Крендель же приобрел в глазах Ёжика репутацию опытного и толкового пса.

— Эй, Мартин! Смотри-ка. До чего колесо удобное. Как раз с тобой поместимся, давай, залезай скорее! — Крендель уже выглядывал из-под полукруглой крыши.

— Ох, и сентиментальным же ты стал под старость, сосед — ухмыльнулся ёжик, — Я так и подумал, что ты в это самое колесо залезешь. Я его как увидел, тоже сразу узнал. То есть, память у нас еще не пенсионерская!

— Еще повоюем… — отозвался пёс. Он сгреб к стене кучку сухой травы и, фыркая, улегся на неё брюхом. Ёжик топтался и крутился в своем углу, тоже застилая сырой песок травой.

С огромного полукруга шины срывались тяжелые холодные капли. Вскоре тишину нарушил Крендель:

— Сосед, а сосед!

— Оу!

— Ты вот никогда не замечал, что бытие определяет сознание?

— Чево?

— Ну…в смысле, что раньше, например, я целыми днями сидел на шкафу и смотрел на улицу через квадратное окно. И шкаф был квадратный. И у хозяйки кубики были квадратные, с квадратными буквами. А вот был я как-то раз на кухне, так там стояли плита, холодильник, разные банки — всё квадратное. Так всё хорошо друг с другом складывалось. Я все думал: в сущности, до чего же просто