Мармелад, Апельсины и Йолки. Сказочка. Часть первая - Петр Липов

Ёжик резво поднялся, принюхался и толкнул в бок Лохматого. Тот приподнял голову.

— Пора. — сказал Мартин, и, не дав псу опомниться, быстро засеменил по склону холма.

Сонный пёс двинулся за ним, проклиная ежиную взбалмошность и торопливость. С трудом продирая глаза после солнечных снов, боковым зрением увидел он белесое пятно, двигавшееся им наперерез. Крендель помотал головой, встряхнулся, и снова увидел это пятно, теперь уже выросшее до размеров огромного бультерьера. Да, это была самая настоящая бойцовая собака. Она неслась к друзьям огромными прыжками.

Крендель остолбенел. И, прежде чем кто-либо успел что-то понять, бультерьер с рычанием смял Колючего; раздался глухой удар, треск синтетики, сдавленный писк, и в ту же секунду ёж затрепыхался в собачьей пасти, с хрустом раздиравшей неподатливую игольчатую шкурку. Через мгновение Мартин выпал из желтых клыков, все еще ничего не понимая. Бультерьер, скалясь и капая слюной, стоял прямо над ним.

— Бакс, фу! Как тебе не стыдно? Ко мне!!! — Собака умчалась на звуки незримого женского голоса.

Крендель, закипая бессильной яростью и уже не сдерживая злые слезы, бросился к другу. Тот лежал, странно раскинув полуоторванные лапы; его единственный уцелевший глаз был рассечен трещиной пополам.

— Отвоевались, — выговорил Мартин, тяжело дыша.

— Да слышь… да ты так не говори!! — в отчаянии метался вокруг него пес — Ты. ты только держись давай!! — уже кричал он в голос — Потерпи до Московского вокзала!!!

— А там что? — слабо, через силу улыбнулся Мартин.

— Ну неужели же у них там ни одного апельсина нет?!! Ведь должны быть! Может, остались с того года? Да ведь, Колючий?! — пес умоляюще смотрел на ёжика, — А вдруг уже новые привезли?!!

Тот из последних сил помотал головой.

— Нет, Лохматый. Не привезли. Это я все сам выдумал.

— САМ?!! — на пса было жалко смотреть, — А как же Мармелад? А Йолки?!! Ну как же так?!

Он ткнулся в землю и завыл.

Ёж молчал. Треснувший пластмассовый зрачок мутнел.

— Не езди никуда, — выдавил Мартин из последних сил и умолк.

Крендель понял, что все кончено. Ужасаясь тому, что приходится делать, он собрал веточки, высохшую траву, и выкопал ёжику неглубокую могилу. Зная, что будет часто возвращаться сюда, пометил место высокой корявой веткой. Затем ему не оставалось ничего иного, как броситься на землю и завыть от безысходности. Так продолжалось несколько часов. А когда на небе показался изгрызанный бледный апельсин, Крендель встал и упрямо направился к синей изломанной линии, светившейся на квадратной скале.

(Продолжение следует!)