История Армении - Мовсес Хоренаци

Мовсес Хоренаци

История Армении

__

КНИГА ПЕРВАЯ

Оглавление[1] Первой книги

1. Ответ на письмо Сахака и обещание выполнить его просьбу.

2. О том, почему мы предпочли обратиться к греческим (источникам), хотя нашу историю легче вывести из халдейских и ассирийских книг.

3. О нелюбознательном нраве прежних царей и правителей.

4. О том, что другие историки не согласны относительно Адама и прочих патриархов.

5. О равномерном нисхождении родословий трех сыновей Ноя до Авраама, Нина и Арама и о том, что Нин – не Бел и не сын Бела.

6. О том, что другие повествователи о древности частично согласны с Моисеем, частично же расходятся с ним, и о древних устных преданиях философа Олимпиодора.

7. Краткое сообщение о том, что тот, кого язычники именуют Белом, согласно Божественному Писанию, действительно является Небротом.

8. О том, кто и где нашел эти повествования.

9. Письмо Валаршака, царя Армении, Аршаку Великому, царю Персии.

10. О восстании Хайка.

11. О сражении и о смерти Бела.

12. О происшедших от Хайка родах и потомках и о деяниях каждого из них.

13. О войне и о победе над жителями Востока и о смерти Нюкара Мадеса.

14. О войне с ассирийцами и победе; о Пайаписе Каалеа и Кесарии и о Первой и прочих Армениях.

15. Об Ара и его гибели в войне с Шамирам.

16. О том, как после смерти Ара Шамирам строит город, речную плотину и свой дом.

17. О том, почему Шамирам истребила своих сыновей и как бежала от мага Зрадашта в Армению и умерла от руки своего сына Ниния.

18. О том, что действительно сначала имела место война Шамирам в Индии, а потом уже – ее смерть в Армении.

19. О том, что произошло после смерти Шамирам.

20. Об Араевом Ара и о том, что сыном его был Анушаван Сосанвер.

21. Паруйр, сын Скайорди, первым становится царем Армении; он помогает мару Варбаку завладеть царством Сарданапала.

22. Ряд наших царей и их перечисление от отца к сыну.

23. О сыновьях Сенекерима и о том, что роды Арцруни и Гнуни и бдеашх, именуемый Алдзнийским, происходят от них; в той же главе о том, что дом Ангел происходит от Паскама.

24. О Тигране; каким он был во всех отношениях.

25. О страхе и подозрениях Аждахака по поводу дружественного союза Кира и Тиграна.

26. О том, как томившийся в подозрениях Аждахак увидел в дивном сне предстоящие ему события.

27. О мнении его советников, затем и его собственном замысле и немедленном его исполнении.

28. Письмо Аждахака, последовавшее затем согласие Тиграна и отправление Тигранухи в Страну маров.

29. О том, как раскрылся заговор и разразилась война, в которой и погиб Аждахак.

30. О том, что (Тигран) отправил свою сестру Тигранухи в Тигранакерт; об Ануйш, первой жене Аждахака, и о поселении пленных.

31. О потомках Тиграна и происшедших от него родах.

32. Об Илионской войне при Тевтамосе и участии нашего Зармайра с немногими (воинами) вместе с эфиопским войском и о смерти его в этой войне.

Закончилось оглавление Первой книги – родословия Великой Армении.

Из персидских легенд. О Бюраспи Аждахаке.

Изложение того, что (в легенде) о Бюраспи достоверно.

Книга первая

РОДОСЛОВИЕ ВЕЛИКОЙ АРМЕНИИ[2]

1

Ответ на письмо Сахака и обещание выполнить его просьбу

Мовсес Хоренаци в начале этого повествования о нашем (народе желает) Сахаку Багратуни[3] радости.

Неизбывное струение на тебя божественной благодати и непрестанное воздействие духа на твои помыслы распознал я в твоей прекрасной просьбе, обретя знакомство с твоей душой прежде, чем с телесным обликом; просьба твоя сродни и моим желаниям и еще более – привычным для меня занятиям. За нее не только хвалить тебя должно, но, и молиться, чтобы ты всегда пребывал таким.

Ибо если мы, благодаря разуму, являемся, как говорится, образом Божьим, и еще – добродетелью разумного существа является способность мыслить, а твое стремление к этому неиссякаемо, то ты, поддерживая яркий свет своего рассудка прекрасными мыслями, украшаешь разум и тем остаешься пребывать образом (Божьим), чем и услаждаешь его Первообраз[4] прекрасной и умеренной страстью и стремлением к этим делам.

При этом я отмечаю также, что если жившие до нас и нынешние вельможи и правители Армянской страны не повелели мудрецам, вероятно, имевшимся в их окружении, составить такого рода летописи и не подумали прибегнуть для этой цели к помощи чужеземной мудрости, а ты ныне на наших глазах совершаешь все это, то ясно, что именно ты должен быть признан самым возвышенным из всех твоих предшественников, заслуживающим самых высоких похвал и достойным включения в подобные летописи.

Поэтому я охотно соглашаюсь на твою просьбу и приложу все старания, чтобы осуществить ее и оставить этот (труд) как бессмертный памятник тебе и грядущим после тебя потомкам. Ибо ты и рода древнего и храброго, и плодовитого на стезе не только разума и полезных мыслей, но и величайших и многочисленных достославных деяний; о них мы упомянем в ходе нашего повествования, когда, прослеживая происхождение от отца к сыну, развернем родословие всех нахарарств[5] Армении, сжато и точно излагая, откуда и при каких обстоятельствах они возникли, согласно тому, что записано в некоторых греческих историях.

2

О том, почему мы предпочли обратиться к греческим (источникам), хотя нашу историю легче вывести из халдейских и ассирийских книг

Пусть никто не удивляется тому, что хотя, как это общеизвестно, историки имеются у многих народов и, в особенности, у персов и халдеев[6], и у них сохранилось больше упоминаний о разнообразных событиях, касающихся нашего народа, мы отметили только греческих историков и обещали представить в нашем родословии именно их указания. Ибо не только цари греческие, покончив с устройством своих домашних дел, взяли на себя заботу о том, чтобы поведать грекам как о своих державных делах, так и о плодах науки; так, Птолемей, он же Братолюб[7], счел полезным перевести книги и сказания всех народов «а греческий язык,-

(Но пусть не примут нас ныне за неуча, обвиняя в неискушенности и невежестве за то, что Птолемея, египетского царя, мы здесь обозначили как царя греческого. Дело в том, что он подчинил себе также греков и стал называться царем Александрии[8] и Греции; из Птолемеев и других властителей Египта более никто так не назывался. Будучи большим греколюбом, он всю свою деятельность осуществлял на греческом языке. Имеется еще много подобных же причин, почему мы назвали его греческим царем, но в интересах краткости ограничиваемся сказанным о нем),

– но и многие именитые и посвятившие себя науке мужи из греческого мира пеклись о том, чтобы ввести в греческую словесность не только записи из царских и храмовых архивов других народов,- таковым нам представляется лицо, побудившее к этому Бероса[9], халдейского мудреца, искушенного во всех науках,- но и величайшие и достойные удивления познания[10], (которые) они обретя с трудом в разных местах, собрали и переложили на греческий язык: А-у X, А-у Ф, Г-у Е, М-у Ф[11]. Мужи, имена которых нам хорошо известны, собрав все это, посвятили славе эллинского мира. Они, как любители мудрости, достойны похвалы за усердие и за то, что сумели найти (плоды) мудрости у других; но еще более достойны ее те, кто воспринял и оценил эти приобретения науки. Поэтому я не устану называть всю Грецию матерью и кормилицей наук.

Сказанного достаточно, чтобы убедиться в необходимости для нас обращения к греческим историкам.

3

О нелюбознательном нраве прежних царей и правителей

Не хочу оставить без упоминания и порицания нелюбознательный нрав древних наших предков, но здесь же, в начале нашего предприятия, произнесу по их поводу слова осуждения. Ибо, если поистине достойны восхваления те из царей, которые письменно, в историях, закрепили ход событий своего времени и увековечили все мудрые и доблестные деяния в сказах и историях, а вслед за ними удостоились нашей похвалы также те, кто тяжко трудился в архивах над созданием книг, благодаря чему мы, читая их сочинения, обретаем знание мирских законов и гражданских порядков, когда особенно вчитываемся в мудрые речи и истории халдеев и ассирийцев, египтян и эллинов, и при этом кажется и завидуем мудрости мужей, кои взялись за такой труд,- то, конечно, всем нам известно невежество «аших царей и прочих предков в науках и незрелость их разума. Ибо хотя мы и небольшая грядка, и числом очень ограничены, и обделены могуществом, и многократно бывали покорены другими государствами, но ведь и в нашей стране свершено много подвигов мужества, достойных быть письменно увековеченными, которые, однако, никто из них не позаботился записать в книги. Итак, если они не подумали даже о собственной пользе и не оставили миру памяти о самих себе, то есть ли нам смысл обвинять их и предъявлять им еще большие требования – (почему они не сделали этого) и в отношении прошлого?