Любовь и предубеждение - Люси Монро

Люси Монро

Любовь и предубеждение

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Рейчел Лонг молча стояла возле могилы своей матери.

Андреа Дамакис умерла в возрасте сорока пяти лет. Рейчел не чувствовала ничего – ни боли утраты, ни сожаления, что жизнь матери оборвалась так рано, ни страха перед будущим – ничего.

Как ни странно, она не ощущала даже облегчения. Теперь сплетни, которые неизменно появлялись всюду, куда перебиралась жить ее мать, больше никогда не будут волновать Рейчел, не будут ломать ей жизнь. Но даже это не приносило ей успокоения. В данный момент она испытывала лишь безразличие ко всему происходящему.

Вздохнув, Рейчел отвернулась от могилы женщины, единственной целью которой было удовлетворение собственных желаний и амбиций.

Церемония прощания с супружеской четой, погибшей в автомобильной катастрофе, уже давно закончилась, и все собравшиеся разошлись. Все, кроме одного. Скорбная фигура Себастьяна Куроса замерла возле могилы. Он первым бросил горсть земли на гроб своего дяди и теперь застыл в неудобной позе, закусив губу. Чувствовалось, что он с большим усилием сдерживает себя.

Рейчел встала рядом с ним, не зная, что сказать.

Нужно ли вообще что-то говорить?

Все в семье Себастьяна презирали мать Рейчел, и презрение можно было прочитать в глазах многих, кто провожал ее в последний путь. Ловя на себе их мрачные взгляды, Рейчел понимала: они считают ее такой же, как ее порочная мать, и это доставляло ей неимоверные страдания. Только один Себастьян никогда не позволял предубеждению против Андреа наложить какой-либо отпечаток на его отношение к ее дочери. Он всегда был необычайно ласков с Рейчел.

Именно Себастьян уговорил дядю заплатить за обучение Рейчел в университете, но будет ли он также добр к ней теперь?

Ведь все знали, почему погиб ее отчим.

Все знали, что последние шесть лет смерть ждала его на пороге всякий раз, когда Андреа требовала от него сексуальных подвигов, которые мог совершать лишь мужчина лет на двадцать моложе.

Он погиб в автомобильной катастрофе, не справился с управлением, так как был пьян и только что в очередной раз поругался с Андреа.

Он снова застал свою молодую жену в постели с другим мужчиной.

За их ссорой наблюдало много людей. Как стало известно Рейчел, ее мать уселась в машину вместе с мужем только потому, что, когда она отказалась возвращаться с ним домой, Матиас пригрозил развестись с ней и лишить ее содержания. Лишь соображения выгоды заставили Андреа поехать в тот день с мужем.

И они оба погибли...

Что Рейчел могла сказать стоящему рядом и глубоко скорбящему человеку?

Не было слов, способных унять его боль, ведь Себастьян потерял человека, который заменял ему отца с тех пор, как он был маленьким мальчиком.

Но желание поговорить с ним возобладало.

Она протянула дрожащую руку и дотронулась до него.

– Себастьян?

Себастьян Курос ощутил теплые пальчики на своей руке, услышал свое имя, сказанное тихим голосом, и почувствовал желание повернуться к дочери Андреа Дамакис и излить на нее весь гнев, который он испытывал по отношению к умершей женщине.

– В чем дело, дружок?

Даже сейчас в его голосе послышались ласковые нотки. Рейчел была маленькой – всего метр шестьдесят ростом, а Себастьян вымахал чуть ли не до двух метров. Так же, как и его дядя, он проникся нежностью к ней, как только ее увидел.

– Тебе будет не хватать его. – Рейчел затронула острую для него тему, хотя и опасалась, что не сможет сдержать свое горе. – Мне очень жаль.

Себастьян посмотрел на нее, но увидел лишь каштановые волосы, уложенные в пучок. Ее лица он не видел.

– Мне тоже.

Рейчел подняла голову и устремила на него темно-зеленые глаза.

– Ему не надо было жениться на Андреа.

– Но ведь эта женитьба изменила твою жизнь, разве не так?

Ее бледные щеки окрасил румянец, но она кивнула:

– В лучшую сторону. Я не могу это отрицать.

– И поэтому ты решила остаться в Штатах и приезжать в Грецию только на несколько недель в году?

– Я не могла жить вместе с ними.

– А ты пыталась?

Холодность в его голосе удивила ее.

– Я и не хотела. Мне никогда не нравилось находиться среди хаоса великосветской жизни Андреа.

– Почему ты не хотела смягчить отношение твоей матери к человеку, который столько сделал для тебя, и помочь ему?

Рейчел отступила на шаг и убрала свою руку.

– Нельзя прожить жизнь за другого человека.

– Неужели? – усмехнулся Себастьян, в глубине души понимая, что она права.

Он не смог отговорить дядю от женитьбы на женщине, которая принесла ему так много страданий, и теперь боль, терзавшая его изнутри, мешала ему трезво посмотреть на то, что случилось.

– Их брак изменил твою жизнь к лучшему. Самое меньшее, что ты могла сделать, – это попытаться как-то обуздать свою мать.

– Да не могла я ее обуздать. – Рейчел говорила твердым голосом, но выражение ее лица стало виноватым из-за осознания того, что мать медленно разрушала жизнь Матиаса, а она, Рейчел, была вынуждена просто наблюдать за этим. – Я не могла, повторила она.

– Ты даже не хотела попробовать, – сказал он обвинительным тоном.

Рейчел смутилась.

– Я давно перестала пытаться оказать какое-то влияние на свою мать.

Себастьян заметил, с каким трудом Рейчел произносила слова. Внезапно он ощутил совершенно неуместное желание поцеловать ее губы. Такие мягкие и блестящие, они притягивали его взгляд как магнитом. А глаза... в них не было горечи утраты, они смотрели на Себастьяна доверчиво и призывно.

Черт возьми. Желание поцеловать ее прямо сейчас затмило всепоглощающую боль внутри него, а этого не должно быть.

Вожделение поглощало его целиком всякий раз, когда он подходил к этой прекрасной, но сдержанной девушке. Себастьян чувствовал несовместимое – желание обладать ею и презрение к ее матери – эгоистичной, жестокой женщине, давшей ей жизнь.

Рейчел с трепетом вошла в кабинет.

Огромная средиземноморская вилла находилась на частном острове, принадлежащем Матиасу Дамакису. Только одна комната в ней не была переделана в соответствии со вкусами ее матери. Здесь все напоминало Рейчел о Матиасе. Именно здесь, в этом кабинете, в котором стояли старинные стулья с высокими резными спинками, а стены были обиты деревянными панелями, она пережила два самых счастливых момента в своей жизни. В первый раз Матиас сказал, что, как бы ни требовала Андреа, она не должна больше ходить с ней на ее вечеринки, а во второй раз – что отправляет Рейчел учиться в Америку.

Но сегодня все было по-другому.

Ее пригласили на оглашение завещания. После разговора с Себастьяном на кладбище Рейчел провела весь день, сидя у себя в комнате. За обедом собрались члены семьи Дамакис и Курос, и ей вовсе не хотелось стать чем-то вроде мальчика для битья и почувствовать, как они изливают на нее свой праведный гнев. Девушку оправдывало лишь то, что это не она разрушила жизнь Матиаса Дамакиса.