Камень и пламя - Андрей Земляной

Андрей Земляной

КАМЕНЬ И ПЛАМЯ

Пока в штабах чертили карты, спецназ давно менял рельеф.

Пролог

Империя Хаторан

Она сидела у большого настольного зеркала и легкими мазками пальцев наносила «Эльфийскую пыльцу» — новый модный в этом сезоне макияж, подчеркивавший ее белую кожу и длинные светлые волосы с рыжим отливом. Последнее движение, и девушка встала, поправила поясок на узкой талии, разгладила складки на длинном найонге и коснулась тонким пальчиком коммуникатора в кольце.

— Анива, я готова.

Вошедшая в комнату женщина среднего роста в серой форме молча подхватила тяжелую сумку с вещами и снова вышла.

Эрин вздохнула и тоже поднялась. Пора и ей.

Поездка в отдаленный исследовательский центр свалилась на Эрин так неожиданно, что она даже не успела ничего возразить, как оказалась на борту небольшого скоростного кораблика, предназначенного для перевозки особо важных персон с максимальным комфортом и безопасностью. Ее начальник охраны привычно проверил каюту, после чего сделал приглашающий жест рукой. Можно заходить.

Эрин хмыкнула и, небрежно помахивая сумочкой, в которой было лишь самое необходимое, прошла вперед, отметив, что интерьер мог бы быть и получше. Устроившись с ногами на широком диване, она какое-то время пыталась читать, но ровный убаюкивающий гул корабельного привода усыпил ее, и планшет выскользнул из рук на толстый ковер.

Она не видела, как в каюту вошел начальник охраны, почему-то в защитной маске, и проверив пульс у девочки, удалился, закрыв за собой дверь на личный ключ.

Яхта шла в подпространстве всего пару часов и вынырнула возле никому не нужной звезды, где ее должны были ждать. Но тех, кто был нужен, почему-то не оказалось на месте. Зато лежавшие в дрейфе корабли пиратской эскадры мгновенно сообразили, что надо делать, и после короткого боя курьер был взят штурмом. Так и не проснувшуюся девушку завернули в покрывало с дивана и бросили в трюм, приспособленный для перевозки людей.

1

Война это такое течение событий, при котором всем плохо одновременно.

…Мы — свободный народ. Мы народ свободы. Наша свобода, это не только декларация, но и то, что объединяет нас. Универсальная ценность нашей жизни, которой подчиняются все законы, все общественные институты и личные устремления граждан. Никогда еще свобода не была столь значимой для человеческого общества, чем здесь и сейчас. Никогда и нигде. Наша свобода и независимость от религии, навязанной со стороны морали и ограничений, сама по себе есть религия, мораль и самое сильное ограничение, поскольку происходит от внутренней организации самого человека. Никакие ограничения, никакие барьеры не должны стоять перед истинно свободным гражданином, ответственным лишь перед Отцами Завета и своей внутренней сутью.

Но свободная, без всяких ограничений любовь, право на самооборону и другие права доступны будут немногим. Лишь тем, кто преодолеет имущественный ценз и подтвердит собственным состоянием право на свободу без ограничений.

За прошедшие сутки убито в перестрелках — 328 человек, ранено — 2568. Грабежей — 5621, других преступлений — свыше двадцати тысяч, что находится в пределах нормы. Также зафиксировано 227 смертей ненасильственного типа, связанных с передозировкой сильнодействующих веществ и естественным старением организма.

Участок несет службу в обычном режиме, замечаний к несению службы не было.

Федерация Свободных, планета Руби, Центральный порт

Неделя отпуска перед первой практикой пролетела словно молния, оставив легкий туман в голове и пустоту в кармане. А впереди была долгая дорога на дальнюю станцию, где курсанту предстояло пробыть четыре месяца, получая такие нужные, по мнению командования, навыки в отмывке всего, что можно отмыть, покраске того, что отмыть нельзя, и ремонту того, что давно стоило выбросить.

В темно-синей форме космофлота Свободных, стройный и поджарый, словно гепард, с широкими плечами и волевым, словно рубленым лицом, курсант Ник Росс хоть сейчас был готов на плакат «Патруль — дорога в будущее!».

Он приехал в порт намного раньше указанного в билете времени, надеясь занять в транспорте место поприличнее и не париться всю дорогу возле санблока. Он машинально пригладил короткий ежик волос рукой, продолжая пить свой наранг, по привычке чуть прикрыв глаза и внимательно слушая звуковой фон вокруг.

Здесь, на втором этаже, отдыхали в основном офицеры космофлота и пилоты гражданских линий, хотя в этот час было относительно пусто.

Рядом, за декоративной колонной, сидела парочка флотских офицеров, но видны были лишь спины в черных мундирах Патруля Федерации. Обычно курсанты предпочитали до посадки отсиживаться в малолюдных местах, куда даже комендантский патруль мог зайти лишь случайно. Но Ник вел себя совсем иначе. Отчасти потому, что таиться и скрываться он считал делом недостойным, и потому, что вычищенная и отглаженная форма сидела практически идеально, документы были в порядке, так что поводов для волнения, не было.

— Шестьсот тридцатый садится, — раздался голос одного из офицеров. — Движки совсем запалил, салага. Слышишь, как турбина воет?

И промолчать бы курсанту, и вся наша история стала бы совсем не интересной, но Ник, проживший всю юность возле космодрома, терпеть не мог таких вот всезнаек и поэтому негромко, но веско произнес:

— Не турбина. Свистит лепесток дефлектора, а турбина у него почти в порядке. Но вот сопла и деф менять нужно было еще пару месяцев назад.

— Ну-ну? — фыркнул говоривший, чуть откинулся на спинку кресла, и курсант с недоумением, плавно переходящим в легкую панику, увидел показавшиеся из-за декоративной колонны шитые золотом погоны с тремя большими адмирал-командорскими звездами. Учитывая, что такое звание во флоте Свободных имел лишь один человек, Ник столкнулся сейчас ни больше ни меньше чем с командующим объединенным флотом федерации самим Консом де Наром.

— Дефлекторы не свистят в потоке. — Лицо мужчины, жесткое и грубое, словно вырубленное из камня, неторопливо, будто башня крупного калибра, повернулось в сторону Ника, и тот увидел живые глаза насыщенного синего цвета и тонкие губы, чуть изогнутые в легкой насмешке.

Но, несмотря на волну ужаса перед большими звездами, этот страх был воспитан в нем годом службы, Ник все же нашел в себе силы ответить. Он встал и, вытянувшись по стойке смирно, коротко бросил ладонь к фуражке.

— Сержант второго класса Ник Росс, второй курс восьмого училища флота. Разрешите доложить. Это нормальные не свистят. — Ник твердо посмотрел в глаза адмиралу. — А на этой лоханке деф уже в дырках, поэтому и свист. И кстати, это не шестьсот тридцатый, а шестьсот тридцать первый. Слышите, как звучат маневровые? Звук не пульсирующий с изменением длительности, а постоянный. Могу еще добавить, что звук гулкий, слегка вибрирующий, значит, нагнетатели тоже не в порядке.

Секунд десять адмирал де Нар переваривал все сказанное, внимательно рассматривая курсанта, качнул головой, принимая к сведению, потом, сдвинув указательным пальцем обшлаг мундира, нажал несколько кнопок на нестандартно широком коммуникаторе.

— Дежурный? Соедини с комендантом Китанского порта. — И через несколько секунд, когда в облаке проекции появилось лицо военного коменданта, спокойно произнес, глядя на собеседника, словно речь шла о прогулке по осеннему лесу: — Охрану к боту шестьсот тридцать первой серии, совершившему посадку только что. — Потом встал, подхватил со стола фуражку с высокой тульей, перевел взгляд на курсанта и спокойно добавил: — Пойдем.

— Но, сен адмирал-командор…

— Я отменяю любые ранее данные тебе приказы, и ты поступаешь в мое распоряжение. Если сказал неправду, то на практику полетишь в самое зачуханное подразделение нашего флота, какое вообще существует в природе.

— А если правда? — нахально спросил курсант, уже спускаясь с адмиралом и его спутником с тремя флаг-коммандерскими звездочками в петлицах по широкой лестнице в главный зал космопорта.

— Тоже ничего хорошего. — Де Нар задумчиво кивнул и направился прямо к проходной, ведущей в служебные помещения порта. — Как говорится, у меня для тебя пара новостей, и все три плохие.

Возле бота уже стояла ремонтная бригада из шести человек в засаленных черных комби, а вызванный комендантом патруль отбивался от наседающих работяг, постепенно закипая до стадии, когда уже впору хвататься за оружие.