Утомленная фея - Андрей Ходов

– Нормально, но без особых сенсаций. Планов и так хватает, выполнить бы только.

Большая часть вопросов касалась ближайших перспектив городского ЖКХ. Удивляться нечему, прошлой зимой у города возникли большие проблемы с этим делом. Материальная база систем жизнеобеспечения, которую при демократах довели до ручки, была еще той головной болью. За последнюю пару лет удалось привести в относительный порядок водопровод и канализацию, но систему отопления только латали. Аварии на теплотрассах стали обычным делом, а Урал, хоть и южный, особой мягкостью климата не отличается. Губернатор заявил, что производить замену труб на теплотрассах бессмысленно, ибо все равно планируется полный переход на электрическое отопление. Для этого начато строительство нескольких термоядерных станций и запущено производство аккумуляторов сверхвысокой энергоемкости. Соответственно, основное внимание надо уделить приведению в порядок электропроводки в домах, которая не рассчитана на подобные нагрузки, а где и была рассчитана, то все равно давно сгнила. Да еще необходимо установить в каждом доме бойлеры для подогрева воды, ибо централизованное снабжение таковой тоже будет упразднено. А ресурсов не хватает, особенно меди и алюминия. Правительство приняло решение о закупке большого количества этих металлов на внешнем рынке. Геннадию вспомнились фотографии стратегических хранилищ сырья, созданных во времена СССР. На них были уходящие за горизонт штабеля слитков алюминия, меди, никеля, кобальта и других металлов. Да еще неприкосновенный запас на каждом заводе. Промышленность могла проработать несколько лет, в случае чего. – Где все это? Разворовали, сволочи, красивой жизни им хотелось. Покупай теперь.

Губернатор, между тем, резюмировал итоги дискуссии об отоплении. Выходило, что делать нечего, а на прогнивших трубах придется тянуть еще год-два. Это, соответственно, обещало городу одну-две «веселые» зимы. Другим «тяжелым» вопросом была реформа системы медицинского обслуживания. Новая государственная концепция предполагала упор на профилактику и массовый спорт. Сама же медицина должна была стать «облегченной». Весьма ограниченный набор медикаментов, никаких дорогостоящих операций, вроде пересадки органов, никакого «вытягивания» недоношенных младенцев и тому подобное. По сути, набор лечебных процедур предполагалось застабилизировать где-то на уровне пятидесятых годов прошлого века. Но с сохранением современной диагностики. Ее даже предполагалось усиленно развивать. Такой оборот дела сулил печальные перспективы многим и многим. Что, естественно, вызывало напряжение в обществе. Это напряжение проявлялось и в этом зале. Губернатор пояснил, что целью реформы является общее улучшение здоровья населения. С этой точки зрения правильнее построить лишнюю, спортивную площадку, чем потратить пару сотен тысяч рублей на спасение безнадежного больного. – Все мы когда-то умрем, – заявил он с трибуны, – поэтому разговоры о том, что медицина должна спасать всех, не считаясь с затратами, является чистейшей демагогией. Тем более, когда имеющиеся ресурсы ограничены, а мир и так перенаселен. Не говоря уже о катастрофическом положении с генетическим здоровьем населения этого мира, чему в значительной степени способствовали именно успехи современной медицины. Правительство выделило значительные средства на перспективные исследования в областях молекулярной биологии и генной инженерии. Если в результате этих работ будут найдены эффективные и дешевые методы коррекции поврежденных генов, то они немедленно будут пущены в ход. Для всех, а не для избранных. А пока придется обходиться дедовскими методами, пусть это многим и кажется жестокостью.

Губернатор сошел с трибуны, но сразу уйти ему не удалось. Его обступили люди, надо думать, не удовлетворенные ответами. Сима встала с кресла и подошла поближе, Геннадий последовал за ней. Дебаты в кулуарах продолжалось еще почти полчаса, потом докладчик сообщил, что торопится и начал проталкиваться к выходу. – Ну, вот теперь пора, – уверенно сказала девушка и шагнула вперед. – Что пора? Куда ты? – Но Сима его не слушала. Ловко скользнув мимо телохранителя, она пристроилась рядом с губернатором и что-то ему сказала. Тот на секунду опешил, остановился, но потом успокаивающе махнул рукой охране и вместе с Симой проследовал к выходу. Геннадий, чертыхаясь про себя, тоже, но на порядочном расстоянии. – Вот же засранка! Никогда не знаешь, что она выкинет в следующую минуту. – Выйдя на площадь перед ДК, он успел увидеть, как Симу пригласили в машину губернского босса, и как машина тронулась. – Интересно, что она опять задумала? Можно подумать, что у нас проблем мало. – Геннадий вытащил мобильный телефон и в сомнении покрутил его в руках. – Нет, понадобится – сама позвонит. Поеду в Контору и доложу майору об очередной вводной.

Сима позвонила только через неделю, когда все попытки выяснить ее судьбу окончились ничем. Бодреньким голосом сообщила, что возвращается и будет в офисе через пятнадцать минут. После чего оборвала связь. – Своими руками задушу, пусть только на пороге появится, – сообщил Геннадий шефу, в кабинете которого в данный момент и находился. Тот согласно кивнул головой. – А я помогу, держать буду.

Будущая жертва удушения вошла в кабинет с видом кошки, вернувшейся после удачного рейда в погреб за сметаной. – Старший лейтенант Сергеева, вы можете объяснить, где вы провели последние дни?

– Товарищ майор, надоела мне эта история. Обвиняют во всех смертных грехах, слежку устроили. Я в своей квартире несколько жучков обнаружила, вы не поверите, их даже в туалете поставили. Мало того, что все это просто неприятно, но еще и работе мешает. Вот я и решила воспользоваться своим правом, которое мне предоставил Указ Верховного «О защите базовых основ государственности».

У Геннадия перехватило дыхание. – У тебя что? Совсем мозги отшибло? Ты хоть понимаешь, чем все это могло кончиться?

– А, «Слово и дело», рискованный ход, – заметил майор. – По этому указу один из вас обязательно должен был быть расстрелян. Либо ты, либо тот, кого ты обвиняла. Но раз ты здесь и жива, то я делаю вывод, что казнили не тебя. В Столицу возили?

– Ага, этапировали, можно сказать. И не меня одну.

– А как там? – спросил Геннадий, который все не мог успокоиться.

– Как, как, не слишком приятно, вот как. Тестирование на психическую адекватность, обычный допрос, очная ставка, три сеанса на полиграфе, допрос под гипнозом, но хуже всего эта чертова «сыворотка правды». После нее ужасно мутит. По результатам всех этих процедур трибунал счел, что я права. Мол, когда чиновники, занимающие такие посты, начинают играть в грязные игры, то это угрожает «основам государственности». В итоге: я здесь, а он в морозильнике тамошнего морга. Дело закрыто.

– А почему меня не трогали, я ведь свидетель?

Вместо Симы ответил майор. – Ты просто не в курсе, Геннадий, у этого Трибунала особая процедура. Никаких свидетелей, только обвиняемый и обвинитель. Вывернут мозги наизнанку и все дела. И она еще легко отделалась, если бы все эти мозгокрутские штучки не прояснили ситуацию, то следователи трибунала могли и третью степень применить. – Он внимательно посмотрел на Симу. – Ты как? Отпуск требуется?

– Нормально, психика у меня крепкая. Готова, так сказать, к труду и обороне.

– Добро, тогда включайся в работу. Как, кстати, результат последнего мероприятия? Или ты туда ходила только на губернатора охотиться?

– Ну, есть еще одна «поклевка». Если верить фотографии в досье, то этого человека зовут Ирек Хабибулин. Он промышленный санитарный врач Машгородка. Что-то с ним не так, в смысле, энергетика очень высокая. А на вид… сморчок сморчком. Мастер боевых искусств, это чувствуется. Надо бы приглядеться к нему повнимательнее.

– Любопытно…. – Майор сел за компьютер. – Так, Хабибулин Ирек Акрамович, пятьдесят пятого года рождения, уроженец города Уфа…. Санитарный врач, как ты верно сказала. Курирует, кстати, и Машзавод, в числе прочего. Это значит, что может шляться по цехам: проверять освещенность на рабочих местах, загазованность, радиационную безопасность и все такое. – Шеф отвернулся от экрана. – Давайте, проверяйте его, да побыстрее. Время не ждет. Сколько еще учреждений вы не посетили? Больше половины? Медленно работаете! Ускорить! Свободны.

Отмахнувшись от салаг, которые попытались его задержать, дабы получить некоторые разъяснения, Геннадий утащил Симу в каптерку. Втолкнул в дверь и запер ее изнутри. – Ты хоть представляешь, как я переживал? Трудно было заранее сказать, что задумала? Да ты… эх…. – Геннадий прервал свои упреки и обнял девушку. – Не делай так больше. Ладно? Что молчишь?

– Постараюсь, но гарантий дать не могу. – Геннадий отстранил Симу от себя, продолжая, впрочем, крепко держать ее за плечи.