Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия

Мне должно стать обидно. Наверное. Ведь слова звучат очень неприятные, мерзкие и оскорбительные. Однако я не чувствую себя униженной или оплеванной. Как бы этот мужчина ни старался фразы не ударяют, не попадают в цель, никак не задевают.

Сама не понимаю – почему? Видимо, я осознаю, что Багров-старший питает ко мне жгучую ненависть, поэтому и не жду от него ничего хорошего, особенно после всех чудовищных поступков. Если он родного сына способен в тюрьму засадить, глупо рассчитывать на нормальное отношение к посторонним. Особенно к таким явным раздражителям вроде меня, женщины, посягнувшей на самое дорогое.

А вообще, это едва ли имеет значение. Лишь бы мой план сработал. Вот и все. Больше ничего не хочу и не прошу. Пусть повезет. Хоть раз. Здесь только на везение и нужно рассчитывать.

- Как ты сюда пролезла? – рявкает Багров, заставляя вздрогнуть.

Тайсон помог. До последнего отказывался, но как и в случае с Никитой понял: спорить бесполезно, поэтому лучше провести операцию под личным контролем. Тайсон умеет абсолютно любые чудеса проворачивать. Если моя задумка с треском провалится, то именно он организует побег из тюрьмы, поможет Зверю вырваться из клетки. Тогда нас ждет ужасный итог, которого я очень сильно пытаюсь не допустить.

- Что? – издевательски ухмыляется, когда останавливается прямо передо мной. – Даже переодеваться не пришлось? Никакого маскарада?

Все-таки умудряется зацепить. Мое сердце сводит болезненная судорога, а желудок ухает вниз. Моментально понимаю: Багров осведомлен про наше тюремное свидание.

Да, он воздерживается от смакования сальных подробностей. Однако по сгущающемуся в глазах сумраку становится очевидна вся суть.

- Там не только тюремные камеры есть, - от его тона жилы стынут. – Там и моя личная система наблюдения имеется.

Очень стараюсь не выдать настоящие эмоции. Изо всех сил держу чувства под строгим контролем. Только бы не сорваться. Только бы… Господи, дай мне сил выстоять.

- Чего молчишь? – интересуется едко, ядовито. – Выкладывай. С каким предложением пришла?

- Хочу сыграть с вами, - отвечаю ровно. – В шахматы.

Его брови тут же сходятся над переносицей. Похоже, это впервые, когда он испытывает рядом со мной эмоции отличные от ненависти, презрения или раздражения. Тут явный шок отмечается. Удивление. Истинное, неподдельное.

- Ты? – спрашивает. – В шахматы?

Поражен, что я в принципе такое слово знаю, имею определенное представление о данном понятии. Мужчина окидывает меня взглядом. Смотрит как на чокнутую.

- Странные у тебя шутки, - замечает.

- Я не шучу, - пожимаю плечами. – Полагаю, вы отлично играете в шахматы. Иначе бы не держали на столе доску с фигурами. Да и в целом вы определенно любите передвигать фигуры. Не всегда шахматные. Какие подвернутся, те и двинете. И сделаете это легко.

На его рабочем столе идеальный порядок. Ни пылинки. Ничего лишнего. Шахматная доска занимает почетное место. Материал явно дорогой. Сразу замечаешь тонкую и продуманную работу мастеров. Вероятно, выполнено на заказ. Вручную.

- Почему я должен с тобой играть? – хмурится Багров. – Зачем весь этот бред? Чего ты добиваешься своим спектаклем?

Хорошие вопросы. Правильные. Я и сама толком не знаю, чего добиваюсь, просто пробую найти хотя бы призрачный выход из патовой ситуации. Объяснять, доказывать, выдвигать разумные способы разрешения текущего конфликта – бесполезно. Король Крови слышит исключительно себя самого. Его сердце тверже камня. Ему плевать на чужое мнение. Он видит только цель и не замечает препятствий.

- Вы боитесь? – смотрю ему в глаза.

- Что? – кривится. – Повтори. Что ты сказала?

- Боитесь проиграть? – послушно повторяю. – Мне? Признаюсь, очень удивлена. Ведь я уж точно не самый сильный ваш противник, мои познания в этой игре весьма скромные. Никогда звезд с неба не хватала. Неплохо разбираюсь в математике, но…

- Мне плевать, в чем ты разбираешься, а в чем нет, - грубо обрывает он, подступает вплотную, оказывается настолько близко, что приходится отступить назад и упереться в край стола. – Ты правда считаешь, будто я испугался? Тебя?

Взгляд у него страшный. Теперь – особенно. Таким и убить можно. И да, Багров бы меня с радостью убил. Уничтожил бы прямо тут. Безмозглая курица осмелилась бросить ему вызов. Еще и выдвинула обвинения в страхе перед проигрышем. Видимо, если бы не та клятва, которую он дал Никите, меня бы уже размазали по ковру. Хотя этот человек не из тех, кто легко отпускает врагов на тот свет. И я его враг. Явно. Именно так он меня воспринимает. Преграда между отцом и сыном. Хищница, мечтающая заполучить солидный куш. Ему не понять, что чувства бывают искренними, настоящими, толкающими на безумие. - Я выдвинула предположение, - развожу руками. – Если вы не боитесь, то почему бы нам не провести партию? Всего одна игра. О большем и не прошу.

- Ничего себе, - присвистывает. – Так я должен на тебя время тратить? Каждая моя минута стоит столько, что тебе и не снилось.

- Думаете, это будет долго? – интересуюсь ровно.

У него даже щека дергается от моего вопроса. Нервный тик. Злоба затапливает, бьет все рекорды. Разве наше состязание может занять длительный срок? Он уверен, что быстро победу одержит. Минута. Ну максимум две.

- На что играем? – его губы складываются в презрительной усмешке.

- Интересный у вас подход, - отмечаю тихо. – Если мы сделаем ставки, то все окажется гораздо острее, подстегнет, даст дополнительный стимул.

- Хватит выделываться, - обрывает Багров. – Ты сюда для этого и пришла. Надеешься выиграть и потом выдвинуть свои условия. Но тебе ничего не светит. Ничего и никогда. За мной столько побед, что тебе и не снилось.

- Конечно, - киваю. – Я понимаю, даже в случае моей победы вы не станете исполнять мое желание. У вас свои взгляды на мир, на клятвы, на то, как выполняются обещания. Вы не нарушаете слово напрямую, действуете через других людей, чужими руками. Так и здесь. Я могу сколько угодно раз вас обыграть в шахматы, но мало что поменяется. Вы просто забудете о договоре или исполните мою просьбу так, что я сама горько пожалею.

- Вот это речь, - буквально выплевывает. – Значит, я понятия не имею о чести? Дал слово. Потом забрал. Что захочу, то и сделаю?

- Я не говорила, будто это плохо, - замечаю спокойно, без эмоций. – Такая у вас позиция. Не осуждаю. Не подумайте ничего такого.

Он жаждет меня ударить. Иначе почему настолько сильно сжимает кулаки? А после вдруг отходит в сторону, обходит стол и останавливается напротив, но уже создает между нами четкий барьер.

- Делай ход, - рявкает.

- Вы уверены? – уточняю осторожно. – Точно хотите, чтобы я начала игру? До сих пор идут обсуждения на тему того, есть ли у белых преимущество или же нет и постепенно игра выравнивается, черные фигуры ничуть не хуже.

- Ходи, - цедит. – Живо!

Подчиняюсь. Он тоже передвигает пешку. Черное и белое. Свет и тьма. Кончики пальцев покалывает от лихорадочного напряжения. Чувство, будто по рукам пробегает разряд тока. Невольно подрагиваю.

Багров ухмыляется. Моя дрожь доставляет ему удовольствие. Он упивается чужим страхом и уже представляет, как прогнет меня под свои условия.

- Догадываешься, что я загадаю? – хмыкает мужчина. – Такой простор для фантазии. Любое желание. Сразу и не выбрать. Столько вариантов и каждый хорош.

От волнения ног не ощущаю. Колени подгибаются. Быстро совершаю новый ход, а после цепляюсь за край стола, чтобы удержаться и не рухнуть вниз.

В ушах шумит. Черт. На что я подписалась?

- Грех не воспользоваться такой идеальной возможностью, - смакует каждое слово, явно получает наслаждение от власти, от полного контроля. – Я могу приказать тебе навсегда убраться из города и отстать от моего сына. Но это слишком просто. Скучно. Пожалуй, я закажу, чтобы ты вскрыла вены или наглоталась таблеток. Тогда у Ника не останется ни единого шанса тебя вернуть.

- Хотите моей смерти?