Мое сердце - Смолл Бертрис

— Другой муж! О, Пэнси, насколько же ты мудрее меня. Ты, конечно, права. Нельзя желать того, что ушло. Мне казалось ужасным, что я не могу вспомнить лица Алекса. Мне стало так страшно. Ну, пора к себе, пока не проснулся Адали и не переполошил всю стражу. — Она встала. — Я попрошу Акбара перевести тебя в мою комнату как можно быстрее. Я соскучилась без тебя. — Она улыбнулась Пэнси и выскользнула из ее комнаты.

Улегшись в постель, она думала о своем разговоре с Пэнси. Ее камеристка всего на несколько месяцев старше ее, и жизненного опыта у нее не намного больше, чем у Велвет. Но зато это практичная натура, достойная дочь своей матери. Она приняла на веру слова Пэнси и несколько успокоилась. Ей пришлось признаться, что она боится близости с Акбаром из-за отсутствия опыта. Но что и говорить, когда он в тот вечер поцеловал ее и погладил ей грудь, это было приятно. Все дело в том, что она считает себя виноватой, виноватой перед памятью Алекса, своего мужа. И вот пришло время осознать, что она вдова Алекса Гордона и невеста Великого Могола по имени Акбар.

С этим Велвет и заснула. Она не слышала, как и все предыдущие ночи, что в ее комнату вошел Акбар. Разувшись, он босиком подошел к ее постели и долго смотрел на нее, полный любви и желания. Легким движением он откинул покрывало, чтобы насладиться зрелищем ее обнаженной красоты. Несколько мгновений он упивался ее прелестью, одновременно страдая от своего желания обладать ею. Затем, глубоко вздохнув, повернулся и вышел из комнаты. Она легонько пошевелилась в постели, когда он закрыл дверь, но не проснулась до утра.

Этим же вечером Акбар поведал Адали, что сегодняшней ночью он желает обладать своей женой, английской розой. А так как она к этому не готова, то Иодх Баи шлет ей «Ночную книгу», которую Велвет получит ближе к полудню. Невеста ничего не должна знать об этом, чтобы не испугаться или не отвергнуть дар. Все должно произойти легко, без принуждения.

Велвет проснулась поздним утром, съела ставший ей уже привычным завтрак из йогурта, фруктов и чая и отправилась в бани, которые ей очень нравились. Именно здесь Иодх Баи и Ругайя Бегум предприняли первую попытку сблизиться с ней. Помывшись, Велвет весело плескалась в бассейне, когда к ней присоединились две женщины.

— Как тебя зовут, евнух? — спросила Ругайя Бегум у Адали.

— Мое имя Адали, прелестница, — ответил он.

— Скажи своей госпоже, что мы желаем ей счастливого дня, — сказала Ругайя Бегум.

Адали был вне себя от радости. То, что его признали — и кто! — первая жена Могола и самая любимая из его жен, — было для него маленьким, но очень важным шагом вверх по лестнице успеха.

— Моя принцесса, — позвал он Велвет, подплывающую к краю бассейна.

— Да, Адали? — Она улыбнулась двум женщинам.

— Моя принцесса, Ругайя Бегум желает вам прекрасного дня. Осознав всю важность происходящего, Велвет ответила:

— Передай госпоже Ругайе Бегум, что я тоже рада пожелать ей чудесного дня. Я счастлива, что она соизволила заметить меня.

Адали перевел, и Велвет заметила, что эта далеко не молодая женщина явно довольна ее ответом. Потом с Адали заговорила Иодх Баи:

— Поприветствуй принцессу и от моего имени, Адали, и передай ей мои поздравления по случаю ее свадьбы с нашим Повелителем Акбаром.

Евнух дрожал от волнения. Пока он говорил на своем значительно исправившемся французском с Велвет, главная банщица и ее подчиненные уже успели разнести слух о том, что две главные жены Акбара снизошли до разговора с самой молодой из его жен. Статус Велвет в гареме немедленно возрос в тысячи раз.

— Поприветствуй от моего имени принцессу Эмбер, Адали, и скажи ей, что ее доброта, так же, как и доброта Ругайи Бегум, много значат для меня, чужой в этой стране. И спроси у них, Адали, не будет ли это невежливо с моей стороны — пригласить их как-нибудь на чай?

— Нет, моя принцесса, думаю, что этого делать не надо. Я должен спросить разрешения у Могола и потом, если он разрешит, передам ваше приглашение. И сделать это надо будет за несколько дней. — После этого он повернулся к двум старшим женщинам и перевел им свой разговор с Велвет. Ругайя Бегум что-то ему ответила, и он обратился к своей госпоже:

— Они придут!

Он попытался скрыть свое удовольствие, но его выдавали довольные глаза и широкая улыбка.

Ругайя Бегум и Иодх Баи вежливо кивнули Велвет, которая с улыбкой поклонилась им. Дамы вышли из бань.

Велвет выбралась из бассейна, и тут же ее вытерли банщицы, стоявшие наготове с теплыми полотенцами. Потом ее надушили, сделали массаж, и вместе с Адали, что-то непрестанно нашептывающим ей в ухо, она вернулась в свои покои, чтобы немного отдохнуть от полуденной жары.

Вечером Акбар и Велвет, как обычно, выехали на лошадях из города. Он сказал ей, что скоро двор переедет в Лахор.

— Но Пэнси еще не родила, милорд. Я боюсь оставлять ее здесь одну, тем более что она даже не знает французского. Ей будет очень страшно.

— Непривычно, чтобы хозяйка так заботилась о своей служанке, моя роза. Такое впечатление, что вы чуть ли не сестры.

— Ее мать была в услужении у моей больше тридцати лет, а ее отец служит капитаном на одном из материнских кораблей. Она чуть-чуть старше меня, но выросли мы вместе.

— Она единственный ребенок у своих родителей?

— Нет, — рассмеялась Велвет. — Она — десятая. Каждый раз, возвращаясь из плавания, их отец награждал жену ребенком. Наконец Дейзи это надоело. Пожалуйста, не заставляйте меня бросать Пэнси. Она крепкая девушка, и как только ребенок родится, она сможет ехать.

— Если это доставит вам удовольствие, — ответил он, — я подожду вашу Пэнси, но при условии, что она родит раньше, чем я запланировал отъезд.

Она благодарно улыбнулась. Солнце клонилось к закату, и они повернули назад, в город. Велвет оставила Акбара на ступеньках, что вели на ее веранду. Она искупалась, что делала теперь каждый раз после поездки верхом, а потом Адали и две ее прислужницы принесли ей ужин из окорока барашка с фруктовым пловом. Все это сопровождалось графинчиком сладкого, пахнущего медом вина.

Велвет не спешила, наслаждаясь чудесно приготовленной пищей, думая о том, будет ли Акбар опять играть в шахматы с ней сегодня вечером. И где они будут играть — у нее в комнате или опять на балконе, выходящем на эту огромную площадку? Она еще не успела доесть свой ужин, когда Адали побежал открывать дверь. Велвет услышала, как он с кем-то говорит своим мягким голосом. Потом дверь захлопнулась, и евнух подошел к ней, держа в руках какой-то маленький ящичек.

— Что это, Адали? — спросила она.

— Подарок от ее высочества Иодх Баи, моя принцесса. — Он не мог скрыть удовольствия, передавая подарок.

Велвет взяла в руки ящичек, сделанный из сандалового дерева, с уголками из золотой филиграни. На нем был еще и замочек, но чисто декоративный. Отомкнув его, она подняла крышку и посмотрела, что же там внутри. А там на алой шелковой подушечке лежала книга.

— Она прислала вам «Ночную книгу»! — воскликнул Адали. Велвет вынула книгу из ящика. О, это была роскошная книга — переплет голубой, шелковый, с золотыми уголками, выложенный жемчугом и бриллиантами.

— Что здесь написано, Адали?

— «Ночная книга», моя принцесса, это книга рисунков, отображающих позы любви. У нас верят, что такая книга помогает новобрачной преодолеть первые страхи. На первой странице нанесены слова из нашей самой знаменитой книги любви «Камасутры». Читаются они так: «Когда колесо любви запущено, нет никаких правил!»

— И госпожа Иодх Баи прислала ее мне?

— Да, моя принцесса. Считается большим счастьем получить ее. Вам очень повезло, что Иодх Баи оказала вам такую честь. Она — мать наследника престола, и когда-нибудь, когда Аллах призовет нашего повелителя, он уступит свое место сыну. Очень полезно иметь его мать в друзьях. Особенно если к тому времени вы сами родите сына.

Она родит сына! Теперь, когда она только начала привыкать к мысли, что она — жена Акбара! Велвет перевернула следующую страницу книги и замерла. На картинке была изображена мраморная терраса с парапетом из лиственного орнамента, и на ней на шелковых подушках, таких же как в комнате Велвет, возлежали мужчина и женщина. Рядом с ними на полу стоял поднос с двумя кувшинами и кубками. Изысканно одетая женщина сидела на мужчине спиной к нему, но ее голова была повернута, и она с выражением страсти смотрела в его глаза. Ее руки были заложены за голову. Он же, в свою очередь, столь же пристально смотрел ей в глаза, взяв в руки ее округлые груди.