Смерть Ленро Авельца - Кирилл Валерьевич Фокин

– Хорошо. У меня последний вопрос, я попрошу вас ответить «да» или «нет».

L: Если смогу.

– Предположим, Ленро Авельц не убивал Саида Савириса и Бена Хаммида. Предположим, Габару Коркмазу это достоверно известно, потому что всё это время он был с ним рядом. Предположим, атака в Мосуле – это провокация сил внутри Организации, которые хотели дискредитировать Авельца и убрать его.

L: Простите, «сил внутри Организации»?

– Я так сказал.

L: Давайте без этого. Вы допрашиваете меня восьмой час, и я всё понимаю. Не «сил внутри Организации», говорите как есть: провокация Особого комитета Организации.

– Предположим, «Воспоминания» Ленро Авельца подлинные. И Ленро Авельц действительно хотел покончить жизнь самоубийством. Мог ли он обратиться к Габару Коркмазу с этой просьбой?

L: Попросить убить себя?

– Да.

L: Это исключено.

– Почему?

L: Потому что Ленро Авельц не хотел умирать.

– Хорошо. Спасибо, я думаю, на этом мы закончим. Спасибо…

L: Я хотел/а бы сделать уточнение. Под запись.

– Да?

L: Я правильно понимаю, этим дознанием руководит Корнелия Францен?

– Не могу вам ответить.

L: Понятно. В таком случае я хочу внести уточнение в свои показания.

– Вы можете это сделать. Пожалуйста.

L: Ухудшение состояния здоровья Ленро Авельца на базе Редзиково было вызвано не его болезнью. Не только ей. Он прекратил принимать анальгетики, потому что решил, что в них содержится яд. Когда мы посадили его в Редзиково, Габар рассказал об этом, и я отправил/а его лекарство на экспертизу. Она подтвердила, что в таблетках есть нейротоксичная примесь.

– То есть это не была паранойя?

L: Я сразу запросил/а врачей в Цюрихе. Но кто мог подобраться к Авельцу так близко и подменить лекарство? Предположим, это могла быть его охрана. Предположим, это мог быть только Особый комитет. И, предположим, если кто-то из ОКО хотел убить его, то на базе Редзиково агенты ОКО имели к нему неограниченный доступ.

– Вы хотели его защитить? Вы поэтому допустили к нему курдов. Вы думали, они смогут защитить его при попытке покушения со стороны ОКО.

L: Вот теперь, я думаю, мы и правда можем закончить. Спасибо, и привет Корнелии!

VII. Набукко

Ну что, соскучились по мне?

Сколько же вам понарассказали, сколько лапши навешали на уши, сколько помоев вылили на мою свежую могилу. Наверное, вы уже и сомневаетесь – думаете, ох, Ленро Авельц, гадкий ты обманщик, – спас Джонса, сгубил родную дочь, сошёл с ума и чуть не грохнул всю Организацию.

Да, я мечтал поднять самолёты и выжечь всех термитов, я спал и видел, как бы взболтать коктейль «Гори, Шанхай»: тридцать миллилитров джина, сорок – вермута, и десять – чистого диомексина!.. Да, я подстроил захват Большого театра, хотел прикончить там жену и дочь, а сам – древней магией кельтов, вероятно, – на свой самолёт напустил грозу и молнии, чтобы опоздать.

Они говорят нудно, однообразно и многословно – и очень убедительно, я чувствую; я прошу вас при случае спросить их: ребята, вы правда в это верите? Вы правда считаете, Ленро Авельц – худшее, что приключилось с Землёй?..

Ладно. Это всё шутки, а времени у меня мало, и нам нужно поговорить серьёзно.

Я мёртв.

Собственно, это исходное условие, потому что будь я жив, вам бы не довелось это читать.

Я наговариваю этот текст в самолёте, я лечу из Нью-Йорка в Европу, и у меня не так много времени. Думаю, я всё предусмотрел, но всегда есть место случаю, и вот, раз вы читаете это, этот случай случился.

Я мёртв. Как-то они до меня добрались. Как – я не знаю, потому что, знал бы, не позволил бы этому случиться, если вы меня понимаете. Вообще наука избегать смерти – о, это серьёзная наука, думаю, я заслужил в ней учёную степень по совокупности заслуг. Вы вообще думали о том, что жизнь относительна? Если вы спите, вы мертвы, вас в мире нет, вы не чувствуете время, не слышите и не помните. Ночь, день – если вы заснули, то время идёт вне вашей памяти и вашей жизни.

Каждый раз, как вы ложитесь спать, вы совершаете маленькое самоубийство. Но спящий человек не мёртв. Сознание затухло, а тело – работает, мозг снабжается кислородом, кровь бежит по венам и артериям, печень фильтрует всякий хлам… Если вы проснётесь – вы выжили. Если нет, и вы проспите всю жизнь – то вы мертвы, и это не пошлая метафора, а констатация.

Так что сначала? Тело или мозг? Сознание или материя?

Дурацкий вопрос, сознание берётся из материи, но если нет – на кой нам чёрт материя, где нет сознания? Осколки сознания, фантомные боли без живой материи могут быть ценнее, чем миллиард белков в бессмысленном бульоне.

Осознавая редкую возможность заговорить с Той стороны – хоть я и презирал всегда и презираю этот подвид шутки, когда жизнь есть только память в отражении других, и я редко понимаю смысл посмертных валентинок (вместо того чтоб снисходительно подмигивать из гроба, лучше бы придумал, как увильнуть от смерти, верно?), – я всё-таки решил попробовать.

Так это ты? Это и правда ты?

Да, это я – и я точно мёртв, это не обман и не игра, не ложная жертва и не инсценировка.

Я бы хотел покончить жизнь самоубийством, и сейчас, надиктовывая эти строки, я всё ещё надеюсь, что мне это удастся. Но если нет – ну что ж, осмотрительность не есть порок. Принимая естественные риски жизни, я специально написал тот текст, который вы – должно быть – уже успели прочитать и изумиться.

«Жизнь Ленро Авельца» – моя жизнь в вольном пересказе; и знал бы я, что точно доживу до старости, стал бы – как думаете? – тратить время на воспоминания?

Поверьте, мне было чем заняться. Ерунда, скажем прямо, – устроить революции, свергнуть фашистов и подонков, спасти Африку от засухи и воскресить Китай, собрать легион и взять Ньюарк, реформировать Армию Земли и ОКО, придумать новый мировой порядок и его создать, – всё это отнимает не более двадцати трёх часов в сутки, и у меня всегда был лишний час, и я садился и писал, писал и размышлял.

Знал бы точно, что доживу до старости, – повременил бы, не торопился и подождал с итогами. Увы, моё пари с Богом на других условиях, и я не знаю, где опасность и когда она придёт.

Поэтому я принял решение. Поэтому я решил всё записать и всё рассказать, пока не стало слишком