Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

За мгновение до конца сквозь опущенные ресницы пробилась узкая полоска света. Берен вздрогнул, вскинулся: что там?! И лишь увидел, как вурдалаки, замерев с занесенными клинками повалились — один назад, другой набок. Третий, внизу, застыл, не шевелясь. Сапог он отпустил. Берен огляделся: вокруг суматоха, посланные Молдвинном гвардейцы дворца внизу пытались держать оборону ворот дворца, не давая захватчикам ворваться внутрь. Справа увидел незнакомца с выставленной вперед рукой, из которой секунду назад сорвалось какое-то заклятие. Взглядом оценив облачение мужчины, Берен кивнул с благодарностью.

Страж Вечного кивнул в ответ, поднял голову и устремил взгляд туда, где стояли Брайс, Валисса и остальные.

— ЗАКЛИНАТЕЛЬ ДУШ!!! Страж-коммандер Хаген, у них заклинатель душ!!!

— Я сам не слепой! — отозвался Хаген, посылая вверх разбивающую заклятия волну, но, увы до Валиссы не достал.

— Ты еще громче крикни! — Сбоку стража Вечного раздался знакомый женский голос, и тут же что-то крепкое и на скорости сбило его с ног, буквально оттаскивая рывком с места, где он стоял. Секундой позже туда вонзилась острая и густосплетенная чародейская молния.

Мужчина вздрогнул прямо на земле, осторожно отодвинул от себя женщину, разглядывая.

— Данан?! Что ты здесь делаешь?!

— Один наш друг точно бы сказал, что она как обычно предается публичному разврату, — заявил Жал, помогая Данан встать.

— Нечего жрать мой хлеб, — недовольно пробурчал Хольфстенн.

— О, вот вы где! — возмущенно уставилась Данан на гнома, а следом на Ресса, чуть заодаль. — Мы потеряли вас в толпе.

— Какие неряхи, — не остался в долгу Стенн.

— Рад видеть тебя живой… — начал было Клейв, встав и осматривая Данан, как вдруг — оглох.

Всего мгновением раньше Альфстанна Стабальт на всем скаку наклонилась из седла вбок, подобрав брошенный маслянистый факел Берена и, что было сил, швырнула в отверстие решетки дворцовых ворот. Это было бы откровенной глупостью, если бы ворота и земля в проеме не взялись мелкими всполохами. Огненные дорожки, искрясь и шкварча, взметнулись вверх. Поползли, как пауки, по внутренней стене до ближайшей «бойницы» — внутреннего окна караулки — и, исчезнув в темном проеме, хлопнули. Сначала глухо — так, что огненный шар только дохнул изо всех щелей языками пламени и дымом. А потом всю стену доверху сотряс оглушительный грохот.

Левая башня, раскалываясь, как брошенная о стену ваза, поехала вниз. Полыхая, словно драконья пасть, которую намертво склеили перед самым огненным залпом. Она задыхалась взрывной мощью элементиевой друзы, запрятанной Альфстанной и Береном в противоположном углу подсобки в тот вечер, когда их застали якобы за изменой Айонасу. Без прямого источника огня, тепла для взрыва все равно бы не хватило, но сейчас… Второй огненный шар, безразмерный против первого, вырвался наружу, разрывая «дракону-бастиону» утробу и погребая под каменными глыбами горящих людей — живых и мертвых — по обе стороны стены.

Вал пламени от взрыва двигался на них с неясной скоростью. Казалось, очень медленно, но Холфьстенн точно знал — не прошло и секунды. Взметаемые волной огненного залпа камни крепостной кладки настигнут их через миг.

Клейв выругался, стараясь закрыть собой Данан: он потащил её за руку снова вниз, пряча под собой и надеясь, что она задохнется не так болезненно, как доведется умереть ему. Пахнуло жаром, пришлось сощуриться, отступая. Вот дрянь! — подумал Стенн, он все-таки помрет от огня! Данан в последний момент попыталась снять ордовирный браслет, но поскольку одна из рук была занята, а сверху наваливался Клейв, ей осталось лишь бесполезно царапать колодку зубами. Ударная волна снесла с ног всех, кто был вблизи. Падая, Стенн вспомнил сестру.

Белоснежная стена неполного щита укрыла их в последний момент — и от пламени, и от камней. Придя в себя, Клейв и Данан увидели старых друзей по Цитадели Тайн — Кианнон и Гатиса. Глянув дальше, чародейка увидела, что прочие телеманты смогли защитить остальных.

Всех, кроме Альфстанны, которая была к взрыву ближе всех. Её отбросило назад и придавило конской тушей, поверх которой упало два здоровеных булыжника. Батиар, завыв трубным ревом, выпрыгнул из седла и, наплевав на сокрушительную боль, рухнул на колени рядом с дочерью. Подоспевший Сеорас, что было сил, оттолкнул Стабальта, а когда тот тут же, стеная, сунулся снова, велел «немедленно оттащить лорда». За это никто не рискнул взяться: он лорд, он имеет право… Прибывший с войсками Айонас взял усмирение Батиара на себя, и Сеорас бросил на него краткий признательный взгляд.

— Только не сейчас! — завыла внезапно Данан, хватаясь за голову и падая на колени.

— Что происходит? — перепугался Клейв.

— Архонт, — коротко ответил Стенн.

В обрушенную пробоину ворот и башни рванулись смешанные войска всех прибывших командиров. Однако из колдунов с ними отправились только Гатис и Кианнон. Последняя, насколько Стенн и Жал помнили, была телемантом. Принадлежность Гатиса была и неизвестна, и безразлична, но гном точно помнил из ранних рассказов Данан, что он вроде как был вторым рыцарем-чародеем в их Цитадели.

Пока Клейв пытался помочь Данан, а Батиар метался как безумный, Стенн и Жал, оглянулись назад. Надо же, Ллейд, Эдорта, Борво и Диармайд тоже уже здесь. Диармайд, вскинув меч и щит (где раздобыл?), бросился в решающую атаку с красными глазами. Возможно, общий пыл распаляет и его. Борво выглядел не так хорошо, но, в отличие от Данан, и на ногах держался сам, и здоровенный двуручник поднимал по-прежнему высоко. Эх, сказать бы ему, что на крепостных лестницах, пока он доберется до Молдвинна, двуручник будет бесполезен, — подумал Жал. Но смолчал. Может, Борво вообще к Молдвинну не сунется? Мало что ли внизу работы?

Маги, оставшиеся у обрушенной башни, чтобы лечить раненых, насколько им хватит остатков сил и зелий, нещадно выдыхались. Город горел и гудел — паникой и плачем. И упорство, которое проявлял Молдвинн, стоило и столице, и Даэрдину слишком многого.

Жал решительно взглянул на Хольфстенна и бросил ему один из своих кинжалов. Тот поймал и, отряхиваясь, кивнул:

— Пойдем.

Сопровождение Молдвинна наверху второй, уцелевшей башни убеждало его капитулировать, но Брайс, дрожащими руками хватавшийся за парапет, до хрипоты кричал, что не сдастся. Тряс головой, брызгал слюной, отдавал невнятные приказы, а потом, смешав сподвижников с последней грязью, велел убираться вон. Выждав момент, убийца и наймит неслышно подобрались к Молдвинну поближе, со слезами ярости наблюдавшему за крушением своей несостоявшейся державы. Жал без слов поймал взгляд гнома, обменялся с ним прищуром, и, со свистом обнажив меч, заносчиво крикнул со спины генерала:

— БРАЙС!

Молдвинн, взведенный, как торсион баллисты, рывком развернулся, разя наотмашь полуторным мечом. Жал, свесив голову на бок, посмотрел на человека с редким выражением скуки на лице: о, Таренгар, ну мало что ли он таких перевидал? Его светящееся амниритовое тело пропустило клинок сквозь себя легче, чем нить проходит сквозь теплое масло. Хольфстенн кувырком зашел Брайсу за спину. Опасаясь удара сзади, Молдвинн снова рубанул со всей силы. Лопоухого даже не задело, но хотя бы он устранит того, второго, сзади!

Когда Брайс завершил движение, оказавшись к Жалу спиной, его меч просвистел в пустоте, никого не задев. А Хольфстенн, пригнувшись и отбросив секиру, вонзил Молдвинну кинжал в бедро с внутренней стороны. Другой рукой дал в морду, а потом, распрямляясь, тот же кинжал вогнал оседающему генералу в шею.

— Я вызываю тебя, Брайс! За Даэрдин!!! — заорал, взлетев, наконец, по лестнице, Диармайд. И увидел захлебывающегося кровью и обмякающего стратия Брайса Молдвинна.

— Вечно ты опаздываешь, лапушок, — протянул Хольфстенн, тут же выдернул кинжал из горла Брайса, перебросил близ стоящему Жалу, а тот всунул в руку Диармайду одновременно с тем, как присел на колено.

По лестнице вслед за Диармайдом поднялись и высыпали на вершину башни солдаты Даэрдина разных мастей. Хольфстенн быстро последовал примеру эльфа, который, смиренно опустив голову, восславил: