Сын ведьмы и коловертыши - Маргарита Епатко

Карлос подавал из-за ее спины знаки Егору. Ведьмак поморщился, не понимая, чего хочет вампир.

– Площадка в опасности, – властно сказала Саша, – и не убеждайте меня в обратном. Я – Защитница. Я знаю лучше.

– Дорогая, – Карлос протиснулся в дверь. – Ты должна понять, что полученная тобой энергия принадлежала э-э довольно эмоциональному существу. Возьми себя в руки.

– Считаешь, я слишком психую? – повернулась к нему Саша.

– Это скоро пройдет, – вампирша каким-то образом оказалась перед Сашей, закрывая ей обзор комнаты.

– Конечно, пройдет, – невозмутимо ответила ведьма, властно отодвигая Инну в сторону. – Но сначала я уничтожу спрятавшуюся нежить, – она швырнула заклинание в Стелу.

Егор бросился вперед, закрывая подругу. Заклинание врезалось ему в грудь, но не нанесло особого вреда. Защитница на самом деле пока была слишком слаба.

– Прекрати, – подскочивший Никола ударил девушку по щеке.

– Почему это? – растерянно произнесла Саша, приходя в себя.

– Потому что, во-первых, Стела помогла нам победить кромешницу. А во-вторых, она моя сестра, – отчеканил Никола. – А теперь извинись.

– Я не знала. – Саша сделал шаг навстречу Егору, продолжающему стоять у нее на пути. – Я, правда, не знала.

Егор отступил в сторону.

– Извини, – прошептала Саша.

– Ничего страшного, – Стела смотрела на нее полными слез глазами. – Пустяки. Тебе тяжело пришлось. Я все понимаю, – она прикрыла рукой дрожащие губы. – Тем более, что это правда. Я – нежить, – она поднялась со стула и выбежала из комнаты.

Егор подошел к магазинчику с надписью «ФЭН-ШУЙ».

– Я сообщу, если будут новости, – в десятый раз повторил идущий рядом с ним Карлос. – У меня с Лери прямая связь. И если что…

– Я устал, – произнес Егор, еле передвигая ноги. За последние несколько часов он облазил окрестности Белокаменска, переговорив со всеми знакомыми лешими, русалками, водяными и домовыми.

– Ладно, до завтра, – сказал Карлос, глядя, как мрачный ведьмак заходит в дом.

Колокольчик на входе грустно звякнул. В полутемном магазине стоял Илья.

– Я, конечно, подозревал, что ты фрик, но чтобы до такой степени, – друг явно был на взводе. – Бросить меня тут на полдня. Я пропустил поезд. Телефон разрядился. А в этом доме нет даже розетки. Я уже не говорю про шорохи наверху. Не удивлюсь, если тут водятся привидения.

– Извини, – сказал Егор. В помещении вспыхнул десяток свечей.

– Что случилось? – Илья подошел к другу, вглядываясь в осунувшееся лицо.

– Стела пропала, – сказал Егор, идя по направлению к кабинету. – Привидения, говоришь, – он уверенно двинулся по лестнице наверх.

В коридоре мелькнула тень. Чистюля на плече у Егора принюхался и прыгнул в темноту.

– Пушистик, назад, – обеспокоенный Егор помчался за ним.

– Да что там такое? – Илья рванул вверх за другом.

Шум борьбы. Писк зверька.

– Свет! – крикнул Егор.

Свечи одна за другой стали вспыхивать в коридоре, показывая дорогу. Упирающийся Чистюля тянул чужака за штанину из открытой двери одной из комнат. Зверек побеждал, выволакивая на свет упирающегося низкорослого мужичка.

– Это кто еще? – Илья уставился на человечка в полотняной рубахе, толстых полосатых штанах, заправленных в добротные кожаные сапоги.

– Доброго вам здоровьичка, – пробубнил мужичок, отвешивая такой низкий поклон, словно собрался мести кудлатой бородой пол.

– Пафнутий, ты, что здесь делаешь? – удивился Егор.

– Да я так. Мимо проходил, – заюлил мужичок, а потом с укоризной посмотрел на ведьмака. – Как в избу заселяться, так добро пожаловать хозяин. А как в новые хоромы переехал, забыл. Сегодня, знамо дело, всех домовых в округе обошел. Небось, кого получше присмотрел? Понимаю, куда мне, рылу неумытому, – запричитал он, постепенно переходя на ультразвуковой вой.

Дом вздрогнул от его стонов, но достойно выдержал удар.

Илья зажал уши, не понимая, что происходит.

– Угомонись, – Егор устало опустился на пол, упираясь в стену спиной. – Я еще не переехал толком. Уж про тебя бы точно, не забыл.

– Значит, приглашаешь? – повеселел Пафнутий.

– Приглашаю, – согласился Егор.

– Вот и ладушки. Я тут порядок-то наведу. А то на втором этаже окна на распашку. Птички шныряют. Бумажки кидают. Непорядок.

– Какие бумажки? – вскинулся Егор. – Где они?

– Да вот, – домовой расстегнул кафтан и вытащил вчетверо сложенный листок бумаги.

«Егору от Стелы», гласила размашистая надпись.

– Это же мне, – ведьмак выхватил листок. – Ты что, читать не умеешь?

– Грамоте не обучен, – насупился домовой. – Мой батяня считал, что превыше всего мудрость житейская.

Егор развернул бумагу. Просмотрел несколько строчек написанных бисерным почерком и, скомкав его, швырнул на пол.

– Говорил же мусор, – проворчал домовой, наклоняясь за бумагой.

– Не тронь, – Илья первым схватил письмо.

– Ты кто такой, чтоб указывать? – насупился Пафнутий.

– Я друг Егора. А ты кто?

– Энтаго дому хозяин или домовой, – мужичок гордо упер руки в бока, увеличиваясь в росте.

– Если хозяин, то сообрази нам чайку, – сказал Илья. – Не видишь, плохо ему, – он кивнул на Егора, обхватившего голову руками. – А ты, Чистюля, придумай что-нибудь с едой. Здесь должна быть кухня. Хоть я ее и не нашел.

Зверек пискнул и исчез вместе с домовым.

– Поднимайся, – Илья расправил листок и, не читая, положил его в карман рубашки. – Совсем раскис. Сам же знаешь, у девчонок семь пятниц на неделе. Сегодня разругались, завтра помиритесь.

– Скажи честно, – Егор убрал руки от лица. – Я урод? Что со мной не так? Почему меня или предают или бросают?

– Не дури, – Илья протянул другу руку. – Пошли пить чай. Нечего на полу сидеть.

Кухня оказалась большой, но неожиданно уютной. К удивлению Ильи здесь оказалось много техники: от миксеров, до хлебопекарной печи. Было очевидно, что бывшая хозяйка обожала готовить.

– А вот и чаек, – Пафнутий поставил на скатерть, вручную расшитую розами, чашки.

Чистюля прыгал с кухонного стола на обеденный, переставляя тарелки с многочисленными бутербродами. Правда, все они были вегетарианскими.

– Где письмо? – Егор тяжело вздохнул, усаживаясь на высокий деревянный стул во главе стола, больше похожий на кресло с подлокотниками.

– Вот, – Илья протянул бумагу.

– Я хочу, чтобы ты прочитал, – посмотрел на него друг.

– Не думаю, что имею право. И потом… – Илья осекся под взглядом ведьмака и развернул измятый листок.

«Я – нежить.

Думаю, этим все сказано. Что бы я ни делала, как бы не старалась, но двоедушница всегда будет второй ногой стоять в другом мире. Больше всего на свете я боюсь проснуться утром и обнаружить, что ты лежишь рядом с перегрызенным горлом.