Маскарад - Натали Питерс

– Как? – спросил Алессандро. – Поверьте, мне очень хотелось разложить его на своих коленях и хорошенько отшлепать. Но, согласно нашим инструкциям, мы не должны возбуждать его против нас. Мы должны выслушать его и заверить в наших мирных намерениях, подтвердить наш нейтралитет. Но не злить и не провоцировать.

– Грязный маленький простолюдин!

– Он даже не господин! Корсиканец!

– Он – солдат. Блестящий тактик, храбрый и наделенный божьим даром, – сказал Алессандро. – Ему безоговорочно подчиняется лучшая в Европе армия. Он может получить все, что захочет, – весь континент!

– Но что нам делать? Мы сообщим сенату, что спокойно сидели и позволяли ему оскорблять нас?

– Мы сообщим сенату правду. А именно – Бонапарт оказался невосприимчив к нашим исходным заявлениям и нам следует готовиться к обороне. Мы сделали все, что могли.

Лиа вернулась в свой дом на канал Реджио. В этот вечер она выступала на приеме у швейцарского посла, потом обедала со своими друзьями Гаэтано Вестрисом и его женой. Было уже поздно.

В доме было прохладно. Стоял конец октября, и по ночам холодало. Она вошла в гостиную, чтобы проверить, зажгла ли служанка огонь в камине, но камин уже остыл.

Из темноты прозвучал голос:

– Где вы были?

Она вздрогнула и быстро обернулась. В темном углу в глубоком кресле сидел Раф.

– О, вы! – сказала она. – Все-таки могли бы меня предупредить, а не пугать до смерти. Полагаю, вы пришли навестить тетю Ребекку?

– Как она чувствует себя сегодня?

Лиа зажгла сначала одну, а потом другую свечу.

– Не лучше.

– Нечего говорить, сильно вы меня любите. Шляетесь где-то всю ночь напролет. Итак, где вы были?

Она приняла решительную позу.

– Не нужно разыгрывать роль ревнивого любовника. Вы знаете, что сегодня вечером я должна была танцевать для дожа и его гостей. Вас, может быть, именно это и не интересует. Выступала я блестяще, сам старик преподнес мне небольшой браслет. – Она бросила запястье ему на колени.

Он не обратил на безделушку внимания.

– Почему вы не сказали мне, – спросил Раф, – что вы и Лоредан были любовниками?

Она нахмурилась.

– Потому что с этим покончено и продолжалось лишь несколько месяцев. К тому же это не ваше дело.

– Лоредан – мое дело. Чем он занимается, с кем встречается. Вы хотите провести меня? – Раф поднялся из кресла и встал напротив нее. От него пахло кислым вином. – Вы же знаете мое отношение к нему. Вы что, сошли с ума, заведя шашни с этим ненавистником евреев? А что будет с тетей Ребеккой, если он пронюхает о ней? Вы хотите, чтобы она умерла в тюрьме?

– Он знает о ней и взял ее под свою защиту, – сообщила Лиа. – Я очень хорошо знаю, как вы его ненавидите. Но это не имеет никакого отношения ко мне. К нам он очень добр.

– Добр! Хорошо оплачивал ваши услуги?

– Да, – сказала она равнодушно. – Он платил очень щедро. А почему нет? Я стою этого. Раф, я должна сама заботиться о себе. Никто за меня этого не сделает. Я не найду мужа – кто захочет жениться на танцовщице? Мне он нравился. Даже больше чем нравился! – Лиа проницательно посмотрела на Рафа. – Я понимаю, почему вы злитесь. Это из-за нее. В чем дело, Раф? Разве она не бросилась в ваши объятия? Не обрадовалась, увидев вас?

– Успокойтесь, – проворчал он.

Она пожала плечами и наклонилась к камину, чтобы зажечь огонь.

– Он единственный человек в Венеции, – сказал Раф, – способный сколотить для себя такую поддержку, которая причинила бы нам трудности. Он популярен среди рабочих Арсенала и военных. Народу он нравится. Он сумел бы организовать сопротивление.

– Если вы просите выпытать у Алессандро Лоредана какие-нибудь секреты, то не тратьте усилия, – мягко сказала Лиа. – Он мне ничего не скажет, даже если бы я заставила его снова спать со мной. Спросите его жену. Свои самые интимные тайны он нашептывает теперь только в ее уши.

– Это неправда. Она ненавидит его!

– Вам хотелось бы этому верить. Не правда ли? – Она смотрела на него с сожалением. – Если она ненавидит его, то зачем ей надо было лезть из кожи вон, чтобы увести его от меня? Почему она проводила все ночи в его «казино» уже после того, как она добилась своего и он прогнал меня? Если хотите знать, он заставил ее влюбиться в себя. Он способен на это. Я знаю. Сама почти влюбилась в него.

– Пытаетесь разозлить меня.

– Зачем? Вы уже разозлились. Нет, я говорю правду. Вы так не считаете, но он очень привлекательный мужчина. Спросите донну Фоску. Она теперь это поняла! Вот так шутка! – Лиа пронзительно рассмеялась. – Теперь она изменяет своему любовнику с мужем, которому раньше с этим любовником наставила рога!

Раф бросился к ней и начал ее трясти.

– Замолчите же! Клянусь, я покончу с ним! Я уничтожу его! Я ненавижу его всю жизнь!

– Если вы так сильно ненавидите его, то почему пытаетесь стать таким же, как он? – требовательно спросила Лиа. – Вам нужны его власть, его деньги и его женщина. Все ваши разговоры о революции не больше чем предлог, который позволил бы вам избавиться от него и взять себе все, чем владеет он. Через несколько лет вы станете таким же продажным и порочным, как любой дворянин. Раф дал ей пощечину. Она прижала руку к щеке.

– Убирайтесь из моего дома, Раф, – сказала она убийственно холодным тоном. – Больше здесь вас видеть не хотят. – Она быстро вышла из комнаты.

Стоя перед тлеющим камином, он изо всех сил ударил по каминной полке.

– Будь он проклят! – пробормотал он. – Будь проклят Лоредан!

Фоска и Паоло провели утро, рассматривая носорога, недавно привезенного из Африки. Животное вызвало в Венеции сенсацию, и всю осень разговоры велись не об угрозе французского вторжения, а вокруг чудовищно отвратительного существа с одним-единственным рогом.

Носорог привел Паоло в восхищение, и тот хотел обязательно прокатиться на нем верхом. Фоска с трудом отговорила его от этой затеи. Когда настало время встретиться в кондитерской с Рафом, она поинтересовалась у Паоло, не хочет ли он угоститься взбитыми сливками. Выбрать между дальнейшим наблюдением за необычной тварью и взбитыми сливками было трудно, но победа оказалась на стороне неутолимого аппетита Паоло.

Раф уже пришел и выделялся в маленьком зале своим огромным ростом. Фоска отметила, что он не надел маску, и испугалась. Она усадила Паоло за столик, рядом с которым расположился Раф, и, сделав официанту заказ, притворилась, будто только-только заметила Рафа.

– А, синьор Бусони! – защебетала она. – Присоединяйтесь к нам. Вы незнакомы с моим сыном Паоло?

Раф пересел за их столик. Отменно воспитанный Паоло встал и отвесил вежливый поклон. Раф ответил на его поклон – так, во всяком случае, показалось Фоске – несколько насмешливо. После этого оба сели и некоторое время с любопытством разглядывали друг друга.