Маскарад - Натали Питерс

– Мы, синьор, ходили смотреть носорога, – сказал Паоло. – Это поразительное животное! Он очень большой. Папа говорит, что они рождаются без рогов, а потом, когда становятся старше, у них рога отрастают, как бороды у людей.

– Не болтай, Паоло, – сказала Фоска покровительственно-материнским тоном, который, однако, не смог скрыть ее гордости за сына.

– Ничего страшного, – сказал Раф. – Меня очень заинтересовали слова Паоло. Полагаю, Паоло, твой папа был в Африке и там видел носорожьих детенышей?

– Я не думаю, что он побывал там, но мы посчитали, что это весьма логичное предположение. Ведь детеныши козлов тоже рождаются без рожек.

– Да, это так, – признал Раф, испытывая неловкость. Принесли заказ. Фоска маленькими глотками отпивала кофе, а Паоло стал со смаком расправляться со взбитыми сливками.

– Полагаю, твой папа знает очень много разных вещей? – спросил Раф.

– О да! – с энтузиазмом ответил Паоло. – Думаю, что ему известно больше, чем напечатано во всей «Энциклопедии» месье Дидро.

– Неужели! А ты читал ее?

– Кое-что из нее. Я главным образом рассматриваю картинки, а папа мне объясняет, что на них изображено. Я пока еще не могу хорошо читать по-французски. Там на одной картинке нарисован человек, в голове которого высверлено отверстие, – сказал Паоло, отправляя в рот ложку. – А на другой показан камень, вынутый из его желудка! Знаете, существует изогнутый нож, одним надрезом которого можно отделить кожу от черепа?

– Прошу тебя, Паоло, – поспешно вступила в разговор Фоска. – Не очень пристойно говорить о таких вещах во время еды.

– А почему? – удивился Паоло.

– Это может испортить аппетит сидящим рядом с тобой, – объяснила она. – Правда, на твоем аппетите это обычно никак не сказывается.

– Прости, мама. Я не знал, – попросил он извинения веселым тоном. – Я думаю, что стану доктором и буду целый день резать людей. Ой, опять забыл! – Паоло выглядел виноватым, а лицо Фоски приняло строгое выражение.

Паоло покачал под столом ногами, а потом обратился к Рафу:

– А вы, синьор, были в Африке?

– Да, несколько раз. Главным образом на ее Средиземноморском побережье.

– Мне хотелось бы съездить туда, – решил Паоло. – Хочу посмотреть на животных и джунгли. Но рабов мне увидеть не хотелось бы. Папа осуждает рабство. Однажды на Моло мы видели целую группу прикованных друг к другу чернокожих людей. Они выглядели не очень-то счастливыми. У маминого друга синьора Валира есть маленький черный мальчик по имени Забар. Но он не раб. Он слуга.

– А существует разница? – спросил Раф.

– Конечно. Слугам платят, а рабы должны работать бесплатно. Ведь это же несправедливо? Если они выполняют одну и ту же работу, они должны получать одинаковую оплату.

– Я полностью с тобой согласен, – улыбнулся Раф. – Ко всем людям следует относиться одинаково.

Паоло выскребал ложкой остатки сливок на дне своей чашки.

– Я съел. Мама, не можешь ли ты мне дать цехин, и я пойду посмотрю на кукол? Пожалуйста!

– Два удовольствия в один день? – с сомнением в голосе спросила Фоска. – Не знаю… Дай я посмотрю, есть ли у меня цехин.

– Позвольте мне, – сказал Раф.

Порывшись в кармане, он вынул из него монету. Прежде чем принять ее, Паоло посмотрел на свою мать и, когда та одобряюще кивнула головой, вежливо поблагодарил Рафа и выбежал из лавки. Раф наблюдал за ним.

– Хороший мальчик, – сказал Раф нежно.

– Боюсь, что моя доля в этом весьма мала, – заметила Фоска с сожалением. – Это заслуга его учителей, няни и главным образом Алессандро.

– Приходите сегодня вечером на Бурано, – сказал Раф, положив свою руку на ее. – Это важно. Прошу вас.

Когда он притронулся к ней, Фоска почувствовала теплое возбуждение, но сказала:

– Я не смогу, Раф. Не сегодня. Предполагается, что я пойду в салон Джакомо на карточную игру.

– Придумайте какой-нибудь предлог. Скажите, что вы заболели. Приходите.

Она покачала головой.

– Так поступать нельзя… нечестно по отношению к Лоредану или Паоло. Прошу вас, Раф, мне кажется, что мы не должны этого делать.

– Я, Фоска, завтра уезжаю. Я должен с вами увидеться еще раз.

– Уезжаете? – На ее лице мелькнула тревога. – Куда?

– На линию фронта. Здесь я уже все привел в движение, и в настоящий момент никаких дел у меня не осталось. Я вернусь через несколько недель или, может быть, через месяц. Приходите сегодня вечером. Прошу вас.

Она кивнула, понимая, что не в силах отказать ему. Она заметила, что он вдруг весь напрягся, и, поглядев ему через плечо, увидела проходившего мимо кондитерской полицейского, служившего при инквизиторах. Раф достал из складок своего плаща белую ларву, прикрепил ее и исчез в толпе на площади.

Фоска оплатила счет и медленно последовала за ним. «Почему наши встречи, – подумала она, – всегда бывают такими – напряженными и опасными?» Было время, когда она любила опасности. Но теперь это прошло. Ее пронзил страх, и она успокоилась, лишь увидев Паоло, который стоял у театра кукол и весело смеялся, любуясь гримасами Пульчинелло и Арлекина.

Некогда она возмущалась и злилась на Лоредана, который ограничивал ее передвижения, но теперь, когда она вновь обрела свободу, а вместе с ней и его доверие, она чувствовала, что не хочет выходить за установленные рамки. Она сузила сферу своих желаний, ей стали не нужны опасности и авантюры, чтобы проверить, где проходят границы вседозволенности, провозглашенной Лореданом.

У нее порой мелькала мысль, насколько была проще ее жизнь, если бы не вернулся Раф. Теперь она вновь оглядывалась через плечо, пытаясь разглядеть, не следят ли за ней шпионы, чувствовала себя больной и разбитой при мысли об опасности, которой подвергается Раф, а также из-за того, что она изменяет человеку, который любит ее. Внезапно получилось так, что наставлять рога Лоредану перестало быть развлечением, как было раньше.

Она поехала на Бурано одна и самостоятельно отыскала дорогу к таверне. Когда она увидела Рафа, то побоялась произнести хотя бы единое слово и немедленно бросилась ему в объятия. Он тоже не сказал ни слова, лишь стал жадно целовать ее. Они раздели друг друга и опрокинулись в постель.

– Я увезу вас отсюда, Фоска, – позже сказал Раф. – Поедете в Рим. Там будете в безопасности, а когда все кончится, я пришлю за вами.

– Я не понимаю, – сказала Фоска, сдвинув брови и отбрасывая с глаз копну растрепавшихся волос. – О чем вы ведете речь? А что будет с Паоло?

– Я увезу и его тоже. Хочу, чтобы вы уехали из Венеции. Папская область сдалась Наполеону. Агенты инквизиции не смогут последовать за вами в Рим: французские власти организовали очень хорошую охрану. В Риме вы будете в безопасности.