Золотые розы - Патриция Хэган

Они начали спускаться по скользкому от влаги склону, стараясь не смотреть на ревущий рядом водопад. Казалось, еще немного – и они смогут протянуть весла захлебывающимся людям. Однако в тот самый момент, когда они ступили на первые торчащие камни, отвалившаяся корма лодки, до этого кружившаяся в водовороте, была брошена на обломок. На этот раз судно распалось на отдельные доски, которые быстро унесло течением вместе с людьми, беспомощно размахивающими руками…

…Корд, Пауэлл и еще двое неутомимо обыскивали берега реки за излучиной, где течение снова становилось много медленнее и спокойнее. Им удалось найти одного из потерпевших крушение, который все-таки добрался до берега. Другого высмотрели много дальше, ближе к противоположному берегу, возле большого водоворота.

– Мне кажется, это Фрэнк Гудман, – напрягая зрение, предположил Пауэлл. – Он за что-то уцепился. Если переплыть реку, его можно будет вытащить. Кто из вас плавает лучше всех? Вы, капитан Хоуланд?

Один из мужчин молча поднял руку. Ему удалось без проблем пересечь относительно спокойную часть реки и подобраться к Гудману достаточно близко, чтобы можно было протянуть ему весло. Поддерживая спасенного, он вернулся к остальным.

– Черт возьми, да ведь это Сенека! – крикнул он, повернувшись в сторону реки. Сенека был его младшим братом.

Того заклинило между скалами, и теперь он, собравшись с силами, выбирался на мелководье. Его подхватили и помогли выйти на берег. Несмотря на то что всем потерпевшим крушение удалось спастись, происшествие серьезно встревожило Пауэлла. Было жаль потерянной лодки, и впредь он решил соблюдать максимальную осторожность.

Однако у судьбы были в запасе и другие сюрпризы. Неделей позже экспедиция остановилась на ночлег в довольно отлогой части каньона. Растительность спускалась здесь к самому берегу, и открытую площадку нашли не без труда. Корду сразу не понравилась поляна, вклинившаяся между густыми зарослями и целой рощей сухой вербы, пораженной каким-то древесным недугом. Однако выбирать не приходилось, и вскоре на поляне затрещал костер. Пауэлл отправился ниже по течению, собираясь разведать путь через близкую быстрину.

Дежурный еще только собирался повесить котелок над огнем, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь и разметал костер, отчего огонь мгновенно перебросился на сухостой. Пламя на глазах взвилось до самых крон мертвых деревьев.

– Бегите к лодкам! – надрывая голос, закричал Корд. – Оставьте все, бегите, иначе сгорите заживо!

Огонь встал стеной, бросаясь в разные стороны по воле неистово крутящегося вихря. В мгновение ока одежда Корда задымилась. Жар стоял такой, что потрескивали волосы. Берег превратился в сплошное море огня.

Оказавшись возле лодок, Корд понял, что нечего и думать спасти вещи, выгруженные на берег. Ближайшие деревья уже поймали огонь и зловеще трещали, угрожая в любую секунду вспыхнуть факелом. Он окинул реку лихорадочным взглядом и содрогнулся: совсем недалеко вниз по течению щерились зубьями скал очередные пороги. Где, черт возьми, Пауэлл, подумал он, стараясь сохранить хладнокровие.

– Выгребайте прочь от берега, – крикнул капитан Хоуэлл, второй по старшинству после майора, – но следите за тем, чтобы не попасть в быстрое течение! Как только окажетесь на безопасном расстоянии, упирайтесь веслами в дно и держитесь, сколько сможете. Долго это не продлится, сухое дерево сгорает быстро.

Растерянные люди повиновались беспрекословно, а через пару минут вихрь метнулся в ближайшее ущелье и пропал, словно его и не бывало. Почти сразу после этого огонь затих. Кое-где догорали обугленные стволы, но главная опасность миновала. Когда лодки снова осторожно приблизились к пепелищу, сверху послышался крик. Это был Пауэлл, который по счастливой случайности забрел в расселину как раз перед стихийным бедствием.

Был подведен печальный подсчет потерь. В лодках сохранились оружие и патроны, кое-что из одежды и спальных принадлежностей. Вещи, выгруженные на берег, в том числе запас еды, сгорели дотла. Среди углей и пепла удалось обнаружить лишь закопченные жестяные кружки, миски, котелок и чайник.

Тем не менее экспедиция двинулась дальше, надеясь обеспечить себе пропитание охотой. Прошло еще некоторое время.

Однажды на берегу реки им встретилась маленькая миссия – как выяснилось, одна на несколько индейских племен. Один из членов экспедиции обратился к Пауэллу с просьбой оставить его там, объяснив это тем, что он совершенно опустошен морально и физически. Майор дал согласие с внешним спокойствием, но Корд знал: он с тревогой ожидает повального бегства людей.

Глава 33

Был жаркий день раннего августа, когда майор Пауэлл записал в путевом дневнике (он вел его с фанатическим постоянством), что экспедиция достигла мест, отличающихся красотой, доселе невиданной.

Скалы каньона здесь были сложены из мрамора самых фантастических расцветок и возносились на высоту двух с половиной тысяч футов. Там, где волнение реки порой заставляло волны высоко вздыматься, обрушиваясь на мраморные утесы, они были отполированы до блеска и поражали воображение рисунком, от которого захватывало дух. Как-то раз лодкам довелось проплыть мимо расселины, расколовшей верхнюю часть одной из стен. Солнце заглядывало в нее, бросая на противоположную стену сноп лучей и порождая искристое свечение несказанной красоты. Пауэлл нанес на карту название – Мраморное ущелье.

Прошло еще три дня, и началось затяжное ненастье. С ним появились разного рода пресмыкающиеся. До сих пор попадались в основном скорпионы, не все ядовитые, но зато на редкость громадные, от которых не шарахнулся бы разве что человек, лишенный нервов. Теперь же можно было наткнуться и на разнообразных ящериц, некоторые из которых были длиной в руку взрослого мужчины, и на гремучих змей. Последние особенно беспокоили лагерь. Как-то на привале Пауэлл прикончил двух из револьвера, а чуть позже, уже в сумерках, один из людей застрелил третью. Проснувшись утром, все с удивлением увидели, что последняя гостья была розового цвета. До сих пор никто даже не слышал о такой странной разновидности гремучих змей.

Среди путешественников воцарилось уныние. Добыть настоящую дичь удавалось не часто, сухари почти закончились, и рацион был снижен до минимума. Постоянный голод усугублялся непогодой, когда дождь лил, не переставая, целую неделю…

Вернулись посланные на разведку Хоуэллы, и Сенека изложил неутешительные новости.

– Мы с братом считаем, что дальше спускаться на лодках – чистое самоубийство. Ниже по течению сплошные пороги, но это еще не самое худшее. Водопады там следуют один за другим, и все они высокие, примерно как тот, из-за которого мы лишились «Безымянной». Допустим, мы перенесем лодки посуху, хотя должен предупредить, что берег труднопроходим, но за водопадами лежит длинная полоса порогов – ярдов триста, не меньше. Дальше мы не спускались, но слышали еще один водопад. Тот ревет так, что мурашки бегут по спине, и мы думаем, что он гораздо выше остальных, настоящий монстр! – Он задержал взгляд на каждом, ища поддержки. – Честно говоря, мы с братом сыты по горло всем этим. Мы решили подняться на верх каньона, и дальше идти по плато… одни. Мы возвращаемся. Уильям Дан хочет к нам присоединиться. Если никто не имеет ничего против – а я надеюсь, что вы поймете нас, – то мы отправимся завтра на рассвете.