Шпионка. Часть 2 (СИ) - Вернер Анастасия

О чём с ним разговаривать — не имела ни малейшего понятия, да и вообще, с детьми разве принято вести беседы? Пока Кевин не требовал диалога, я тоже молчала.

А потом он сказал, высоким голоском, который, как мне казалось, бывает только у девочек:

— Пипитёк.

Я недоумённо покосилась на ребёнка, но тот повторять или требовать ответа не стал. Он вообще особо на меня не смотрел — наверное, слишком высоко голову задирать.

С мальчиком посидели психологи, надавали ему каких-то успокоительных трав, но в итоге сказали, что урон психике можно будет оценить лишь спустя время. Я этому мальчонке искренне не завидовала. Пережить такой ужас в три года — это жестоко.

Мы дошли до столовой, я усадила его на стул и строго-настрого приказала никуда не уходить. Сама пошла за мороженным, отстояла очередь, купила нам обоим по ванильному стаканчику. Но все мои мучения были напрасны, потому что когда я вернулась за столик, ребёнок пропал.

— Замечательно! — зло высказалась сквозь зубы. — Простите, вы тут маленького трёхлетнего мальчика не видели? Он в серой жилетке, — спросила я у проходящей мимо женщины в форме лекаря.

— Вы потеряли ребёнка? — тут же насторожилась она.

— Нет. — Я поспешила отойти подальше и заняться поисками самостоятельно.

Кевин нашёлся спустя пять минут моих панически-раздражённых хождений, когда мне пришлось осмотреть все углы этой столовой. Я уже было решила, что он ушёл в больничное крыло, как внезапно увидела его сидящим на полу. Он пялился на какой-то огонёк сбоку от стойки, где выдавали еду.

— Кевин! — зло прошипела я, хватая ребёнка за руку и поднимая на ноги (пришлось изловчиться, чтобы удержать два мороженых только в одной ладони).

— Пипитёк, — сказал он тоненьким голоском.

— Ты зачем ушёл? — проигнорировала я странное слово. — Я же просила, сидеть там!

Усадив ребёнка на новое место (пока мы тут бегали, наш столик заняли!), я сунула ему в руки мороженное. Оно уже слегка растаяло, поэтому на серую жилетку брякнулся целый кусок ванильного стаканчика.

Я мученически закатила глаза. Кевин тут же ткнул пальчиком в белую массу, но тут уже подключилась я и не дала ему размазать всё по одежде. Салфетка особо не помогла, на жилетке всё равно осталось характерное пятно, но с ним ведь Алан разберётся, правда?

— Кушай давай своё мороженное, — недовольно сказала я и тяжёлым взглядом принялась наблюдать, как ребёнок неряшливо пытается слизать всю ваниль с вафли.

— Лолозиное! — Кевин довольно поёрзал на стуле.

Я взяла ещё одну салфетку и принялась методично вытирать ему пальцы, ведь он, конечно же, измазался.

— И ведь рожают же, — проворчала я, как мне казалось, предельно тихо.

— Лолают зе! — Кевин взмахнул мороженым, и часть ванили вылетела из стаканчика и ляпнулась на пол.

Мы сделали вид, что это не наше.

— Кукситься, — невинно брякнула я.

— Суситься, — повторил Кевин.

Я азартно улыбнулась.

— Разоблачение.

— Зязяботе, — выдал он.

— Жадина!

— Дядина.

— Во имя Господа!

— Мямя, — а другую часть фразы Кевин не договорил, потому что погрузился в мороженое. Не сам, конечно, а руками и носом.

Я хмуро принялась всё вытирать.

— Передвижение? — выгнула бровь.

— Пепезение.

— «Пепезение» мне нравится, — похвалила я. — Водосток?

— Тототок, — совершенно спокойно повторил ребёнок.

Я задумалась, какое бы ещё словечко выбрать, как внезапно нас прервал очень весёлый низкий голос:

— Майки! Вот уж кого не ожидал тут увидеть!

Я ошарашено повернула голову.

— Дед Савва?!

— Хей! — Он подошёл к нашему столику и пристально оглядел меня с Кевином. — Смотрю, уже потомством обзавелась?

— Что? Нет!

— Вот уж не ожидал от тебя-то, — покачал он головой. — Мне казалось, ты станешь воином, но ты вона как.

— Да это не мой ребёнок! Я его даже не знаю! Кевин, хватит окунать нос в мороженое!

— Надеюсь, ты хоть замуж-то вышла? Или это так, случайно?

— Р-р… — тихо прорычала я и, злобно оскалившись, попыталась сменить тему: — Видела, что ваш сад срубили…

— И Слава Небесам! — перекрестился дед Савва.

— Чего?!

— Хоть на пенсию спокойно отпустили. Я уже не знал, куда деться от этого сада!

— Но… это же… сад…

— У меня теперь пособие на бесплатное лечение, так что пусть горит в Аду этот сад! А мальчонка, кстати, так на тебя похож. Я очень рад, что у тебя в жизни всё так хорошо сложилось. — Сморгнув слезу, дед Савва развернулся, и, не прощаясь, пошёл куда-то по своим делам.

Его старческий ум даже не смог проанализировать, что за год у меня ну никак не могло появиться трёхлетнего ребёнка, но всё равно я чувствовала глухое раздражение.

Радости не прибавило и мороженое Кевина, у которого появилось аж три дыры в донышке вафельного стаканчика, и из каждой хлестала ваниль.

— Боже, помоги! — мученически провыла я.

— Я уже здесь, — авторитетно заявил Золин, присаживаясь рядом. Я тут же сунула ему ворох салфеток, мол, вытирай всё сам! — Ого, да у вас тут крупные проблемы. Ну-ка, Кевин, дай-ка сюда. Хочешь, я помогу?

— Дя.

Золин обеспечил свою помощь самым оригинальным из всех возможных способов: просто сунул остаток стаканчика себе в рот.

— Вкусное, — завистливо проговорил.

— Кусьное, — повторил Кевин.

— Он как попугай, — пояснила я, за что получила тяжёлый вздох.

— Майки, ну что ж ты какая злая. — Золин придвинулся ближе и по-хозяйски обнял меня за плечи.

— Да это не я злая, это просто дети глупые создания! Он от меня сбежал, чтобы найти какого-то пипитька.

— Светлячка, — рассмеялся Золин. — Алан ему показал какую-то светящуюся штуку и сказал, что это светлячок.

— По-твоему нормально называть светлячка пипитьком? — пробурчала я, глядя, как Кевин тычет пальчиками в поверхность стола.

— Он же ребёнок.

— Ну да, как я могла забыть, — закатила глаза. Между нами возникла небольшая пауза, а потом я тихо проговорила: — Алан вроде нашёл общий язык с этим пацаном. Думаешь он…

— Не исключено, — пожал плечами Золин.

Я грустно вздохнула.

— Эй, ну злись ты на него, — мягко попросил парень, дурацким движением заправляя прядь моих волос мне за ухо. — Тебя никто ни кем не заменяет, Алану просто везёт на проблемных детей.

— Да я не из-за этого… просто меня теперь официально будут припрягать к этому дитятке, — кисло проговорила я.

— Ну, если вернёшься в Академию, может, и не будут, — хмыкнул Золин.

— А если я вернусь… ты… ты останешься здесь? Со мной?

— Конечно, — не раздумывая, кивнул он.

— Спасибо. — Я благодарно уложила свою голову на его плече. — Что-то ничего у нас нормально не получается в последнее время.

— Почему не получается?

— Ну, Дарина и Крис уехали, мы даже не попрощались. Вэн тоже куда-то смылся, а вы сами говорили, что он даже открыток не присылает. В общем, всё как-то не так.

— С нами-то всё так, — не согласился Золин. Потом аккуратно отлепил меня от своего плеча и решительно сказал: — Подожди, я сгоняю нам за мороженым.

— Зачем? — не поняла я. — Кевина скоро можно сбагр… вернуть Алану.

— У нас с тобой не было нормального свидания, — пояснил он, — так что пора это исправлять!

— Тут ребёнок, — напомнила я.

— Если мы будем целоваться, Кевин закроет глаза. Да, Кевин?

— Дя, — брякнул мальчик, кажется, даже не слушая, о чём мы говорим. Всё его внимание занимали грязные салфетки и необходимость повторно измазать о них пальцы.

— Ну тогда возвращайся скорее, — мягко улыбнулась я и сложила руки домиком, уткнув в них подбородок.

… в первый день зимы, который в каждом городе считался национальным праздником, мы получили открытки и от Тарлеха, который писал от имени Крис, и от Дарины, которая высказывалась в привычной ей надменной манере, и от Вэна, который совсем не растекался мыслями по письму, и даже от Демхолта.