От каждого – по таланту, каждому – по судьбе - Сергей Романовский

* Слова эти есть в письме Марины Цветаевой, адресованной Пастернаку в 1935 г. И Сталину их скорее всего приписали мемуаристы, никогда, кстати, с ним не общавшиеся.

* «Письма Б.Л. Пастернака к жене З.Н. Нейгауз-Пастернак». М., 1993. 248 с.

* В 1942 г. Пастернак писал К.И. Чуковскому: «Когда пять лет назад я отказывал Ставскому (Генеральный секретарь ССП. – С.Р.) в подписи под низостью и был готов пойти за это на смерть, а он мне этим грозил и все-таки дал мою подпись мошеннически и подложно, он кричал: “Когда кончится это толстовское юродство?”».

* Даниил Данин вспоминал, что Суркова в литературной среде называли «гиеной в сиропе».

* Много ранее, 23 января 1947 г., Пастернак подписал договор с «Новым миром» на публикацию романа «Иннокентий Дудоров (Мальчики и девочки)», объемом 10 авторских листов. Сдать его он должен был в августе 1947 г. Не сдал. На него подали в суд о взыскании аванса.

* Стенограмма этого собрания была опубликована только в 1988 г. в журнале «Горизонт», № 9.

* Там всё прекрасно понимали. Премия ждала своего часа. 9 декабря 1989 г. ее получил сын писателя Е.Б. Пастернак.

* В этой статье Чуковский просто продемонстрировал два самых ярких поэтических лица России того времени, показав их литературные различия. Но именно это уже скоро стали инкриминировать Ахматовой – ее лицо Советской России было ненужно.

* В одной из своих речей Л. Берия употребил то же выражение «лагерная пыль». Кто автор: Ахматова или Берия? Думаю, что все же Берия (тут я поверил «на слово» И. Лосиевскому и его книге «Анна Всея Руси», ибо сам не штудировал речи Берии – нет желания). Так вот, если Берия ввел в оборот ныне почти что фольклорное выражение «лагерная пыль», то Ахматова просто вставила его в поэму. Обратное немыслимо.

* Сама Ахматова была уверена, что постановление спровоцировала ее встреча в 1945 г. с сотрудником британского посольства И. Берлиным. Когда И. Берлин был у Ахматовой в Фонтанном доме, то приехавший вместе с ним в Ленинград сын У. Черчилля, узнав, где в данное время находится И. Берлин, прошел во двор Шереметевского дворца и во всю глотку стал по-английски звать своего спутника. По городу слух: англичане уговаривали Ахматову уехать из СССР и она согласилась. Сталин, узнав про эту историю, сказал якобы: «Что, монашенка принимает английских шпионов?». Думаю, однако, что если и имел в виду Сталин этот факт, готовя то злосчастное постановление, то только в ряду всех прочих.

* За три месяца до этой встречи Ахматова написала Председателю Президиума Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилову письмо с просьбой о скорейшем пересмотре дела сына. Ответа так и не дождалась.

* Роман этот Горький писал в США, как некогда в Италии писал свои «Мертвые души» Гоголь. «Мать» сам автор называл «одной из наименее удачных» своих книг. Зато Ленин, прочитав его, сразу объявил Горького родоначальником «пролетарского литературного движения», классиком «пролетарского искусства». Большевикам это было надо, а Горькому – приятно. Ведь он уже классик, да к тому же лидер, вождь! Он всегда любил опознавательные бирки.

* В 1918 г. Сталин написал: «Революция не умеет ни щадить, ни хоронить своих мертвецов». Пусть Горький одумается, а то попадет к тем, кого революция «отвергла». А «Правда» писала: Горький носил маску борца за демократию, теперь он ее сбросил. И все увидели: он не «Буревестник революции», а гагара, ибо не видит счастья в битве, «упоения в бою»…

* 8 января 1924 г. Булгаков сокрушается в дневнике: «Троцкого выставили. Что будет с Россией, знает один Бог. Пусть он ей поможет!» А ведь знал он еще по Киеву, что Троцкий – это палач. Теперь же Россия без него пропадет. Тут противоречий нет. Просто – это эмоции, отражающие разный внутренний социальный заказ: в 1919 г. – один, в 1924 г. – другой.

* В книге Бориса Соколова «Три жизни Михаила Булгакова» (М., 1997. 432 с.) развивается мысль о том, что к Ленину Булгаков относился «совсем не позитивно». И даже образ профессора Владимира Ипатьевича Персикова в повести «Роковые яйца» якобы – пародия на Ленина. Но это все именно «якобы». Доводы, которые приводит автор, явно притянуты за уши. Их даже обсуждать не хочется.

* Отношение Булгакова к евреям – тема особая. Ее мы касаться не будем.

* Почти все из упомянутых в этом списке в 1938 г. были расстреляны.

* Евгения Замятина за границу выпустили. Как будто чтобы специально еще раз унизить Булгакова. Это известие «оглушило» писателя.

* П.С. Попов, литературовед и философ, в 1944 г. написал донос на своего товарища А.Ф. Лосева и занял его кафедру в Московском университете. (См.: Б. Соколов. Три жизни Михаила Булгакова. М., 1997. 432 с.).

* Ю. Либединский, типично советский писатель, многолетний друг Фадеева, автор повести «Утро Советов», вспоминал, что вскоре после смерти Сталина Фадеев «возмущался» – Сталин, мол, диктовал свои литературные вкусы «целому народу». Забыл, правда отметить мемуарист, что советский народ никогда бы не узнал о литературных вкусах вождя, если бы «на посту» не бдели такие люди, как Фадеев, да и сам Либединский также.

* Задание по написанию «Молодой гвардии» совпало с отстранением Фадеева от всех руководящих постов в Союзе писателей. Сначала он сильно переживал этот факт и ушел в глубочайший затяжной запой. Потом остыл, отдался работе. Его никто не дергал и он смог, наконец-то, полностью переключиться на творчество. Не будь этой административной обструкции, не кончить бы Фадееву и этого романа. А возможно, что и сняли его потому, что удалось удачно (с позиций конъюнктуры) совместить задание на роман от ЦК ВЛКСМ с доносами на Фадеева, поступившими тогда же в партком СП.

* Сурков был рад этой просьбе Фадеева: «довести до сведения», ибо сам Фадеев не мог – в больнице, а душу саднит: не терпится поделиться с партией. Потому рад, что всё равно, ведь, донес бы, а потом бы терзался, а тут с партийной прямотой…

* Советских писателей, никогда не отклонявшихся от передовиц «Прав-ды», Артем Веселый называл «литературными шлюхами», а Михаил Пришвин – более деликатно: «корректными чиновниками». Максим Горький в 1935 г. относил к ним интеллигенцию, которая «всегда готова польстить тому, кого она считает сильным и боится». Это горьковское клеймо можно было ставить не только на Петра Павленко или Алексея Толстого, но и на самого вождя «пролетарских писателей».

* Жена Платонова рассказывала И. Крамову, как однажды – это было за несколько дней до самоубийства Фадеева – она увидела его на Тверском бульваре. Она сидела с дочкой на скамейке. Фадеев прошел мимо них, потом вернулся и прошел позади скамейки; снова вернулся. Она видела его отчетливо и с напряжением ждала: неужто подойдет (Они уже несколько лет не здоровались после того, как она однажды сказала ему в глаза: «сволочь»). Но он не подошел. Духу не хватило. Была уверена, что бывший генсек приходил прощаться.

* С 1931 г. в «попутчиках» значились Вс. Иванов, Л. Леонов, А. Толстой, А. Платонов, Б. Пильняк, Е. Замятин, П. Романов и еще многие другие.

* И даже в 1937 г. все продолжал это самобичевание: «Я заслужил такую критику». И в другом месте: «Мое прошлое творчество интереса не представляет».

* Впервые основные произведения Платонова были опубликованы: «Чевенгур» (Дружба народов. 1988. № 3 и 4), «Котлован» (Новый мир. 1987. № 6), «Ювенильное море» (Знамя, 1986. № 6), пьеса «Четырнадцать красных избушек, или “Герой нашего времени”» (Волга. 1988. № 1), роман «Счастливая Москва» (Новый мир. 1991. № 9).