Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

– Вы, кажется, уснуть изволили, батенька!

Металлист до боли сжал мою руку. Я едва удержалась от крика.

Прикованный человек медленно открыл глаза, поводил бессмысленным взором по камере, потом сосредоточился на тюремщике. И улыбнулся - иронично так, понимающе. После чего отвернулся в сторону. Видимо, злому Всеволоду Ромуальдовичу тяжело далась ирония во взгляде пленника, лицо его побагровело, пошло вздутыми жилами, покрылось мелкими бисеринками пота.

– Улыбаетесь? - приторно-слащавым голосом спросил он. Таким, что у меня, невольной слушательницы, аж скулы свело. - А зря, - чуть более нормальным тоном произнес бывший босс металлиста. - Да вы повернитесь, посмотрите на своего благодетеля-то, и скажите правду, наконец.

Человек в цепях повернул голову, пристально взглянул на злого дяденьку.

– Я не знаю, где мой сын, - молвил он с достоинством. - А если бы и знал, все равно не сказал бы.

При этих словах металлист одеревенел (впрочем, его и до этого было нельзя назвать расслабленным).

– Как знаете, батенька, как знаете, - снова послышался слащавый голос. - У меня времени-то много. А если устану, меня сменят… А вот у вас, поди, ножки-то затекли… И возраст у вас не юношеский. Схлопочите тромбик, от него кусочек оторвется, до сердца дойдет, и все… Каюк.

Металлист окаменел. Мне происходящее тоже не шибко нравилось, хотелось прекратить безобразие немедленно. Но как? Я, извернув шею под немыслимым углом, взглянула на своего компаньона. В его глазах была боль. Ничего, кроме боли.

Чтобы привлечь к себе внимание, я осторожно сошла с ноги товарища. Тот вздрогнул, посмотрел на меня. Я, (проверив "скакун" на руке и мгновенно воспряв духом по поводу его наличия), повела глазами в направлении пленника.

– Пойдем, заберем, - сказала одними губами.

Металлист кивнул. Медленно, миллиметр в секунду, поползли мы в направлении Илюхиного отца. Не успели мы преодолеть и половины пути, поминутно вздрагивая от гнусного голоса Ромуальдовича, предвещавшего беды от голода (так вот к чему на столе этот аппетитный хлебушек!), от жажды, от недосыпа, и еще от чего-то там, как послышался стук отпираемой двери, и в комнату быстрыми шагами вошел человек. Пользуясь тем, что внимание доморощенного гестаповца переключилось на вновьприбывшего, мы в четыре огромных шага преодолели остаток расстояния. Металлист, протянув руку, поколдовал над замком (мне даже показалось, что я слышала еле различимый щелчок). Пленник, занятый рассматриванием нового персонажа, нас не заметил. По крайней мере, он даже не вздрогнул.

Я прислушалась.

– В Сибири мятеж подавлен, на Руси тоже. Тимофея схватили, - быстро докладывал человек в черном.

– Это все? - холодно осведомился потомок некроманта Ромуальда. - Да вся ваша служба к чертям собачьим не годится! То с тройкой сопляков справиться не можете, то… - он взглянул на пленника и осекся. - Что-нибудь еще? - уже спокойно спросил он.

– Ваш бывший работник объявился в городе, - быстро сказал агент. - Его около дома видели. И потом, на лестничной площадке. А потом…

Пленный подался вперед. Насколько позволяла цепь.

Злой, но, судя по всему, не лишенный ума Ромуальдович жестом остановил своего подчиненного.

– Вот видите, батенька, - слащаво произнес он, - и без вас разобрались. - Нашли вашего сыночка. И что теперь с вами прикажете делать? Отпустить? Или голодных вами накормить?

"Это он про некромантов, что ли?" - тихо ужаснулась я.

"Шон Коннери" пожал плечами - мол, делайте, что хотите.

Это было последней каплей в мелкую (как оказалось) чашечку терпения злобного существа. Потомок некроманта вытянул из-за ворота какой-то амулет, направил его в нашу сторону. Ничего не вышло - я выскочила вперед, на ходу ставя антинекромантскую защиту, заслоняя собой Илюхиного отца. Полог невидимости растаял.

Металлист позади меня, не скрываясь, вынимал родителя из цепей.

– Это что за явление? - опешил потомок некроманта. - Ты, что ли, та самая деточка, спутавшая мне все карты? Откуда ты, прелестное создание, взялось? - вылез он из-за стола и осторожно двинулся ко мне.

Человек в черном, стоявший до этого столбом, очнулся, пошел в обход.

В моей руке появился огромный ком огня - с испугу я немного переборщила. В следующий момент агент уже пылал.

"Где Илюха?" - думала я. - "Скорее!"

От меня до жадно протянутой вперед загребущей руки Ромуальдовича оставалось не более метра, когда за меня наконец-то ухватился металлист, и я поспешно нажала кнопку на "скакуне".

– Да-а-а, - глубокомысленно протянул металлист, проворно прыгая в укрытие. - Любишь ты это засушливое место, - прорезались издевательские нотки в его голосе. - Интересно, тут когда-нибудь по-другому бывает?

– По крайней мере, здесь по ночам в апреле не случается собачьего холода, - нашлась я. - И, потом… Смотри, он уснул!

– Так он, поди, трое суток не спал, - с грустью глядя на родителя, сказал сын. - И неизвестно еще, чем до этого киднепинга занимался.

Металлист снял с себя куртку, приподнял осевшего на бетон предка, постелил, опустил отца обратно. Мы устроились рядышком, на моей куртке. Я безо всякой задней мысли прислонилась к товарищу - так было теплее. Тот замер прямо, не шелохнувшись.

Дождь внезапно прекратился, темнота потеряла свою густоту, и через минут пятнадцать рассвело окончательно. Вскоре показались первые монахи, жители расположенного неподалеку буддийского монастыря Нань Путо. В руках они несли теннисные ракетки.

Вопреки убеждению европейцев, далеко не все монахи сейчас усердно практиковали ушу.

– Нихао, Лиса.

– Нинхао, - помахала я им в ответ.

– Единственное, чего тут нет, - грустно сказала я, глядя на то, как буддисты ловко стучат по мячику, - так это сумерек. Ну, или почти нет, - поправилась я. Эти скудные пятнадцать минут - не в счет.

– Любишь сумерки? - с интересом посмотрел на меня металлист.

– Очень, - ответила я. - Вот как-то… - начала было я рассказывать историю о том, как провела конец июля в Хибинах, и какие там были долгие и красивые закаты длиной в ночь, но потом вспомнила, что закончилась эта история совсем неромантично. - Впрочем, не будем об этом.

– Что так? - внимательно посмотрел на меня спутник. - Дай догадаюсь, история твоя связана с… молодым человеком? И она плохо закончилась?

– Проехали. Поверь мне, это не самые приятные воспоминания из моей жизни. Кстати… Теперь, после того, как мы вытащили твоего отца из застенков… Я куда лучше тебя понимаю…