Новое королевство - Личия Троиси

Иешоль нашел наконец нужную страницу.

— Да, вот она, — взволнованно промолвил он и стал громко читать заклинание.

Верховный Страж в последний раз взглянул на шар, вытянул руки и приготовился к решающей фазе.

28

НА ГРАНИ МИРОВ

Лонерин попытался успокоиться, гоня от себя образ Дубэ.

А это было поистине ужасающее зрелище. Магу было больно оттого, что он так и не смог победить поработившее девушку проклятие.

«Я оказался не способен спасти Дубэ, но Всплывший Мир еще нуждается во мне», — твердил он, подбадривая себя.

Сначала маги следовали за Идо. Раздававшийся позади них рев становился все громче: это было явным признаком того, что зверь неумолимо двигался вперед.

Гном покинул их на одном из перекрестков.

— Вы идите вперед, а я должен разыскать пленников.

Лонерин почувствовал, как у него комок подступил к горлу.

— Спаси ее.

Идо кивнул и помчался прочь по мрачным подземным переходам.

— Пошли, — приказал Сеннар.

Маги возобновили свой путь.

— Дорога мне знакома, — решительно заявил молодой маг. Он помнил каждое слово, сказанное Дубэ о Доме Гильдии; да и его собственные воспоминания об этих лабиринтах были еще слишком свежи в его памяти.

Хаос, царивший в Доме, вызвал у Лонерина ощущение эйфории. Все было так, как он рисовал в своих мечтах: Гильдия пала, и он бродил среди ее развалин. Искаженные от ужаса лица победителей выглядели именно такими, какими он много раз представлял их себе; долгожданный ад раскрыл наконец перед ними свои врата. Юноша мысленно повторил каждое слово заклинания, каждый жест магического ритуала, который ему предстояло исполнить.

Лонерин вспомнил эту часть Дома, в которой они находились. Он быстро сориентировался и, увлекая за собой Сеннара, ринулся в лабиринт коридоров.

Маги не встретили на своем пути никакого сопротивления. Дом постепенно пустел: победители стекались в те помещения, где неистовствовал зверь. Лонерин с изумлением подумал, что Дубэ была права: без нее им ни за что на свете не удалось бы совершить такой отвлекающий маневр.

Оказавшись перед дверью нужной комнаты, юноша почувствовал, как сердце тревожно забилось у него в груди. Он схватил Сеннара за тунику:

— Это — здесь.

Дверь была распахнута настежь. В комнате царил хаос: повсюду были разбросаны книги и валялись сваленные в кучу пергаменты. Маги вдвоем медленно вошли внутрь. Что значил этот беспорядок? И что теперь — им радоваться или печалиться?

Сеннар увидел потайной ход.

— Туда!

Лонерин без колебаний помчался вниз по лестнице, перескакивая сразу через две ступени. Старый маг спускался за ним. Но, едва переступив порог помещения, юноша остановился в недоумении.

В комнате цилиндрической формы чувствовался недостаток свежего воздуха, зеленый орнамент плесени покрывал ее стены. В центре было сооружено некое подобие алтаря, над которым возвышался небесного цвета шар. Излучаемый им млечный свет мрачно освещал стены. Из шара, внутри которого плавал смутный человеческий образ, выходила тонкая струя дыма, направлявшаяся к сидевшему на коленях человеку, широко распростершему свои объятия.

Его лицо, обращенное к потолку, имело выражение бесконечного блаженства. Иешоль. Происходило явно нечто ужасное.

«Мы пришли слишком поздно», — успел подумать Лонерин.

Но Сеннар стремительно накинулся на сидящего человека, удерживая его на полу. Тончайшая струя дыма рассеялась, и старый маг закричал изо всех сил:

— Пора! Начинай!

Лонерин вынул из кармана туники талисман и сжал его в руках. Юноша закрыл глаза, внимательно прислушиваясь к собственному телу. Он сосредоточился так, как учил его Сеннар. Голос Лонерина нарушил тишину. Низкие и мелодичные звуки молитвы заполнили все пространство комнаты. Эльфийские слова заставили его душу отделиться от плоти и перенесли его в окружении нимба туда, где ему предстояла встреча с возмездием Всплывшего Мира.

«Сначала он», — напомнил ему внутренний голос. Лонерин остановил полет своей души и произнес заклинание. Он почувствовал, как руку, сжимавшую талисман, охватил жар. Маг понял, что это был Астер, тот самый человек, что держал в страхе весь Всплывший Мир, тот, который пытался разрушить все сущее. Его беспокойный сон смерти был нарушен, и теперь дух Тиранно сжимал ладони Лонерина.

«Теперь твоя очередь», — снова услышал голос юноша. Он из последних сил произнес заключительное слово заклинания. Молодой маг почувствовал, как что-то извне стало втягивать его в себя, и, потеряв ощущение собственного тела, он вдруг оказался в некоем небытии, одушевляемом только его собственным самосознанием. Вокруг покой и ослепительный свет.

«Я в талисмане?» — спросил он себя. Возможно, что он был уже мертв. Сеннар предупреждал его, что такая возможность не исключается в случае, если сопротивление мага силе ритуала будет недостаточным.

«Нет, прежде нужно выполнить свой долг».

Лонерин изучил окружавшее его пространство. Ничего вокруг. Маг не чувствовал ни тепла, ни холода. Сплошная неопределенность, смутное ощущение сознания.

«Что теперь?»

Лонерин не знал ответа на этот вопрос. Может, он должен был разыскать Астера. Если маг в действительности вызвал его дух, то тот должен непременно быть где-то рядом. Но его не было. Тайное беспокойство проникло в сердце юноши. Такая смерть была бессмысленной. В чем же его промах?

Затем Лонерин увидел, как в окружавшем его ослепляющем небытии стали проявляться чьи-то смутные очертания. Они имели неопределенную и нечеткую форму, которую маг на самом деле мог скорее чувствовать, чем видеть.

— Ты — молодец.

Прозвучавший голос был неосязаем и исходил из ниоткуда. Детский голос, звучавший прямо в голове мага.

— То, что тебе удалось, вовсе не пустяк.

Смиренный тон, полный неизъяснимой печали.

— Кто ты?

Лонерин знал, что не произнес ни слова, тем не менее он говорил.

— Как, ты звал меня и не знаешь моего имени?

Маг почувствовал радостный порыв. Он видел его: тот возникал из ничего, из белого света; шел неторопливым обдуманным шагом. Захватывало дух от осознания того, что это действительно был мессия. В какое-то мгновение промелькнула мысль, что Гильдия была права, утверждая, будто за сорок истекших лет просители очернили память героя. Не мог не быть богом тот, который шел теперь к нему навстречу, страдающий и непонятый, отвергнутый своими же адептами.

На вид это был ребенок лет двенадцати в длинной черной тунике с высоким горлом. Его лицо было мучительно прекрасно. Он с грустью смотрел своими ослепительно-зелеными глазами. Такой цвет нельзя было встретить в природе: то, что видел Лонерин, было самой сутью цвета в соответствии с замыслом богов, создававших Всплывший Мир. Вьющиеся длинные до плеч темно-синие волосы обрамляли его лицо. Слегка заостренные уши напомнили Лонерину историю жизни Астера.